Проклятье рода - Елена Малиновская

Долгий выматывающий монолог Лукаса длился почти всю ночь. И все это время я думала. Отчаянно пыталась найти нестыковки в этом страшном рассказе, но не могла. И все же что-то царапало меня в этом объяснении. Какая-то крохотная деталь, которая никак не желала укладываться в стройную разгадку тайны, так губительно и кроваво связавшей два рода. Понять бы еще, что именно меня смущало.

На ночь Лукас остался в моем доме. Он долго колдовал над выломанной дверью, затем обошел все комнаты, что-то шепча себе под нос, а под конец заставил меня четко и внятно сказать: «Я забираю разрешение слугам Альтиса заходить в этот дом». По мнению Лукаса, демон смог войти в дом именно из-за того давнишнего разрешения, данного ему еще моей прабабушкой. Вполне вероятно, погибла Элиза тоже из-за этого: просто забыла о своем старом промахе, что позволило слуге Альтиса безнаказанно хозяйничать в доме. Но теперь, по словам мага, мне было нечего опасаться. И опять-таки я не поверила его словам. Как ни крути, но я еще не являлась полноправной хозяйкой дома. По закону он станет моим только через полгода. Да что там, по коридорам, казалось, еще гуляло эхо шагов Элизы, а стены помнили ее голос. Подействует ли мой запрет на демона? Ох, сомневаюсь что-то.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что я никак не могла успокоиться. По сравнению с моей нынешней жизнью, даже серое унылое существование в пансионе казалось идеалом счастья, что уж говорить о туманном Батфилде, где я впервые вкусила радость самостоятельности и возможности поступать так, как хочу.

Сейчас я проклинала тот день, когда приехала в этот городишко. Не надо было откликаться на странное письмо, полученное от прабабушки. Сомневаюсь, что она вообще писала его. Возможно, тогда ее рукой водил демон, терпеливо расставляющий сети на последнюю жертву. Правда, по-прежнему непонятно, почему письмо пролежало в ожидании отправки целый год. На это у меня не было ответа, а спросить у Лукаса я забыла.

Я нахмурилась и покачала головой. Нет, опять не сходится что-то. Сдается, будто я упускаю нечто очень важное. Понять бы еще — что именно, пока не стало слишком поздно. Почему-то была у меня непонятная уверенность, что Лукас рассказал далеко не все. Но к чему ему хитрить сейчас?

Так и не решив, стоит ли во всем доверять Лукасу, я прямо в одежде улеглась на кровать. Подумала, что просто полежу с закрытыми глазами несколько минут, пока не перестанет кружиться голова от множества идей и предположений. Но сама не заметила, как крепко заснула.

Разбудил меня чудесный аромат свежесваренного кофе и горячей выпечки с корицей. Я сладко потянулась, не открывая глаз, и невольно улыбнулась. Неужели Бригида услышала мою молитву? Неужели все беды позади?

— Вам кто-нибудь говорил, что у вас очаровательная улыбка?

При звуках этого чуть хрипловатого голоса с меня слетел малейший намек на дрему. Я с таким ужасом воззрилась на Лукаса, терпеливо ожидающего моего пробуждения в кресле напротив кровати, что тот невольно смутился.

— Я вас напугал? — на всякий случай осведомился он. — Простите во имя всех богов! Просто захотелось сделать вам приятное и принести завтрак, чтобы хоть немного приободрить.

События прошедшей ночи с такой неотвратимой тяжестью навалились на меня, что я с трудом сдержала измученный стон. Анна! Демон похитил мою сестру, а я нежусь тут и еще имею наглость улыбаться!

И я резко села, прежде мазнув по себе осторожным взглядом и убедившись, что за время сна мое платье не задралось каким-нибудь совершенно недопустимым образом.

Однако мой наряд выглядел хоть и помято, но весьма прилично, и я немного расслабилась. Хмуро посмотрела на Лукаса, затем перевела взгляд на прикроватный столик, где расположился кофейник, чашка и блюдечко с совершенно бесподобной на вид плюшкой, посыпанной сверху ванильным сахаром и той самой корицей, которой так восхитительно пахло в комнате.

— Так вот, если вам никто не говорил, то скажу я. — Лукас привстал и ловким движением налил мне кофе. — Найна Хлоя, у вас совершенно чудесная улыбка! Когда вы спите, то похожи на посланницу небес.

— И долго вы за мной наблюдали? — спросила я, закономерно смутившись от столь неожиданного комплимента.

— Всего пару минут. — Лукас подал мне чашку. На какое-то мгновение наши пальцы соприкоснулись, и меня почему-то кинуло в дрожь. От мысли, что он сидел здесь и смотрел на меня, когда я была абсолютно беззащитной, стало одновременно страшно и весело. Словно стоишь на краю бездны и пытаешься разглядеть ее дно, представляя, как было бы здорово прыгнуть и хотя бы на миг ощутить счастье полета.

— А где Герда? — поинтересовалась я, чтобы хоть как-то оборвать слишком затянувшуюся паузу.

— Отправилась делать покупки. — Лукас чуть пожал плечами и усмехнулся: — Как говорится, демоны — демонами, а обед должен быть по расписанию.

Я помрачнела, услышав очередное напоминание о слуге Альтиса, который похитил мою сестру. Отвела взор, уставившись в окно. Как там Анна? Наверное, сидит голодная и перепуганная в каком-нибудь сыром темном подвале. А я тут сдобой себя тешу. И слезы сами собой навернулись на глаза. Я машинально сделала глоток кофе и поставила чашку на стол, мгновенно потеряв всякий аппетит.

— Ох, извините! — виновато воскликнул Лукас, заметив, как я понурилась от его слов. — Я — полный дурак! Взял и так бесцеремонно ткнул в свежую рану. Не переживайте, Хлоя, пожалуйста. Клянусь, что сделаю все, лишь бы спасти Анну!

Этими же обещаниями он щедро сыпал ночью, перемежая ими рассказ о проклятье, которое связало наши два рода. Но при этом мастерски уклонялся от вопросов, как же именно он собирается вызволять мою сестру из лап чудовища.

— И что вы намерены делать? — в тысячный, наверное, раз спросила я, уже готовая к тому, что Лукас опять сделает вид, будто не услышал меня.

Однако он сумел удивить меня. С неожиданной твердостью взглянул мне в глаза и сказал:

— Хлоя… Я много думал этой ночью. Строил самые безумные планы по спасению вашей сестры. Но в итоге понял, что без вашей помощи мне не обойтись.

— Я сделаю все, что смогу, и даже больше! — честно ответила я. — Только объясните, что от меня требуется.

Лукас придвинулся вместе с креслом ближе и внезапно накрыл своими ладонями мои.

Я смутилась чуть ли не до слез от столь неожиданного поступка. Попыталась незаметно высвободить руки, но Лукас сжал пальцы, сомкнув их на моих запястьях — и я оставила свои попытки.

— Хлоя, — прошептал он, гипнотизируя меня своими потемневшими глазами, — если бы вы только знали, как сильно я не желаю втягивать вас в это дело! Будь моя воля — я бы немедленно отправил вас прочь.