Pulp (СИ) - Сапожников Борис Владимирович

— Поэтому ты сбежал с родных островов, — кивнула Серая Лисица, — и вынужден скрываться подальше от них.

— У Оммё-рё длинные руки, но так далеко они не дотягиваются.

Я не понял, о ком он говорит, но пока не время рассуждать о подобных материях. Слишком уж они далеки от того, что происходит здесь и сейчас.

— А сам фон Вольг? — указал на полковника, о чём-то разговаривающего с человеком в лётной куртке и длинном белом шарфе. Они стояли у трапа самолёта, и человек в кожаной куртке что-то доказывал полковнику, не скупясь на жестикуляцию. Фон Вольг отвечал короткими репликами, не шевеля и пальцем, что, кажется, бесило человека в куртке. — Что у него за броня под шинелью? Даже самая лучшая из тех, что отводят пули, давно бы вышла из строя, когда в неё всадили три десятка в течение полуминуты.

— Магия, технология и много магиума, — расплылся в улыбке Хидео. — Я имел только косвенное отношение к тому, как фон Вольга ставили на ноги, помогал крепить на нём экзоскелет. Операция была просто кошмарная, можете мне поверить. Фон Вольг отказался от наркоза и чувствовал, как ему в кости вкручивают болты, чтобы закрепить экзоскелет. Без него полковник не может сделать и шага, у него сильно повреждена спина, из-за чего отнялись ноги.

— А что пули-то отводит? — вернул я на землю Хидео.

— Экзоскелет, — ответил он. — Это ведь не единое целое, как броня, а набор из нескольких десятков деталей, каждая из которых запитана от своей магиумной батареи. В теории он может выдержать попадание из автопушки, даже несколько. Хотя на практике этого никто не проверял.

— Но клинок это поле не остановит?

— Нет, такое поле создать пока не удалось.

Что меня, откровенно говоря, только радовало.

— План следующий, — произнёс я. — Лисица, ты берёшь Хидео и захватываешь самолёт. Справишься?

Эльфийка только кивнула в ответ — сейчас слова были лишними.

— Оцелотти, мы с тобой и твоими парнями открываем ворота, чтобы самолёт смог вылететь. Постараемся заклинить их в открытом положении и прыгаем в самолёт на ходу.

— А фон Вольг и его приятели в чёрном будут стоять и ждать, пока мы сделаем это?

— Конечно нет, потому мы привлечём к себе внимание, чтобы Серая Лисица спокойно разобралась с экипажем самолёта.

— Как я люблю такие планы, — усмехнулся Оцелотти и обернулся к своим людям. — Это может стать нашим последним боем, парни, и я скажу вам вот что — для меня будет честью драться вместе с вами и вместе умереть, если придётся.

— Для нас — тоже, командир, — ответил один из «диких котов», тот, у кого была перебинтована голова.

Это пускай и пафосные, но вовсе не пустые слова. «Дикие коты» готовы идти за Оцелотти на самое дно преисподней, и сегодня, похоже, все мы оказались именно там.

— Вперёд, — скомандовал я, и мы устремились каждый к своей цели.

Над воротами, ведущими на взлётную полосу, располагалась весьма удобная вертикальная лестница. Я ударил по стопору, державшему её поднятой, ботинком, механизм заскрипел, но не поддался. Пришлось врезать ещё раз — посильнее, и тогда лестница с душераздирающим лязгом упала вниз, врезавшись в пол. На этот звук должны были сбежаться все, кто сейчас находился в ангаре.

Я первым заскользил по ней, держась за боковины, притормозил уже перед самым полом и всё равно больно ударился пятками о бетон. Часовые, охранявшие механизм, были ошеломлены нашим появлением, но повскидывали винтовки и открыли огонь. По боковинам и перекладинам лестницы зазвенели пули. К счастью, у них были лишь самозарядные винтовки, будь они вооружены автоматическими, нам бы пришлось туго.

Я в одночасье оказался прямо перед ними. Прежде чем первый часовой успел навести на меня оружие, я отбил ствол его винтовки в сторону и ткнул под мышку. Выдернув нож, пинком отправил бойца прямо на оставшихся товарищей. Тут рядом со мной приземлился Оцелотти, револьверы, как по волшебству, оказались у него в руках. Четыре стремительных выстрела — и оба оставшихся часовых повалились на пол. По серому бетону начали разливаться лужи крови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты никак не угомонишься, наёмник, — прогремел голос фон Вольга. Он, не особенно торопясь, шагал к нам, пригнувшись под крылом самолёта. За ним следовали его телохранители, подобно верным псам за хозяином. — Ты зарвался, пора мне наконец отправить тебя на тот свет.

— Рискни, — нагло ответил я, перехватывая окровавленный нож и снова очищая его клинок о собственный рукав. — «Коты», на вас его охрана. Полковник — мой.

Гвардейцы фон Вольга одновременно вскинули винтовки, одновременно нажали на спусковые крючки. Но синхронность — это ещё не всё, не она решает на поле боя. «Дикие коты» бросились в разные стороны, словно на самом деле были этими уличными бойцами. Оцелотти перекатился через плечо, уходя с линии огня, и тут же открыл просто ураганную пальбу из обоих револьверов. Солдаты в чёрном плавно разошлись, чтобы увеличить сектор обстрела, но один из них раньше рухнул на бетонный пол ангара с простреленной головой. Он не сумел уклониться от пули, перенаправленной ему прямо в голову отклоняющим полем экзоскелета полковника фон Вольга. Бойцы в чёрном могли быть сколько угодно хороши, но с Оцелотти им не тягаться.

Фон Вольг наступал на меня, на ходу снимая свои щёгольские красные кожаные перчатки. Я оставался на месте — гвардейцы полковника полностью сосредоточились на перестрелке с «дикими котами» Оцелотти, им сейчас было не до меня. А может, и сам фон Вольг отдал им приказ не трогать меня, и он подтвердил мою догадку.

— Пора закончить то, что я начал в тюремном блоке, — сказал он, пряча перчатки в карман шинели. — Я переломаю тебе все кости и оставлю подыхать здесь на радость северянам, ломящимся в ангар.

— Если, — ответил я расхожей цитатой из какого-то древнего текста. Ее обожал приводить как пример лаконичности преподаватель по тактике малых групп в академии.

Фон Вольг явно не оценил мою лаконичность — его кулак устремился мне в лицо. Я легко ушёл в сторону, уклонился и от второго удара. Третий перехватил, поймав полковника за рукав шинели, и врезал сам. Бил ногой под колено с подшагом, чтобы оказаться вплотную к врагу. Вот только фон Вольг и не думал об обороне. Мой ботинок врезался ему в колено сбоку — любого другого этот удар повалил бы на пол, но только не фон Вольга. Носок ботинка попал во что-то железное, видимо, одну из деталей экзоскелета, и сила удара сыграла против меня, отозвавшись болью уже в моей ноге. Фон Вольг только усмехнулся в ответ, отчего его лицо стало особенно уродливым, и врезал мне лбом. Я едва успел откинуть голову назад, так что удар пришёлся на подбородок, и тут же отпрыгнул, разрывая дистанцию. Фон Вольг среагировал мгновенно — прямой выпад ногой, не зря называемый «прощай, дверь», выбил из меня весь воздух. Я отлетел ещё дальше, врезавшись спиной в механизм, открывающий ворота на взлётную полосу.

За спиной фон Вольга один за другим начали запускаться двигатели «Кондора», с глухим гулом раскручивались лопасти пропеллеров. Но полковник не обратил на это никакого внимания. Он был полностью сосредоточен на мне.

Воспользовавшись ситуацией, я, почти не глядя, рванул на себя рычаг, открывающий ворота, и те медленно поползли вверх. Застопорить его я уже не успевал — фон Вольг обрушил на меня новый удар. Уйдя от его пудового кулака, я едва не подставился под второй — полковник почти поймал меня. Я присел, нырнул вправо, тут же качнулся влево, пропуская кулак фон Вольга в считанных дюймах от моего лица. Перехватив его руку, я продолжил движение полковника и, пользуясь его собственным немалым весом, бросил его через плечо. Миг — и ноги полковника в щёгольских красных сапогах пролетели у меня над головой. Он впечатался спиной в бетон пола, но не издал ни звука, словно не чувствовал боли вовсе. Я рухнул на колено, нацелив нож в грудь фон Вольгу. Тот успел перехватить мои запястья и крепко сжать. Так крепко, что затрещали кости. Вот только я и не пытался достать его таким простым и легко читающимся приёмом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})