Алый флаг Аквилонии Спасите наши души - Александр Борисович Михайловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я считаю, что товарищ Чечкин прав, - сказал старшина Давыдов. - Какие же мы будем большевики, если бросим на произвол судьбы беспомощных людей? А если Аквилония откажется их принять, то стоит ли нам туда вообще стремиться?
Следующим заговорил младший унтер Неделин:
- Господь, которого вы, атеисты, называете Посредником (отчего суть не меняется, ибо у Него множество имен), может посылать испытания не только аквилонцам, но и нам, грешным. Сегодня он, с одной стороны, проверил нас на ловкость, храбрость и сообразительность, с помощью которой мы побили численно превосходящего врага, а с другой, прямо сейчас он испытывает нас на человеколюбие, и это испытание - самое главное. Есть у меня такое чувство...
- Действительно, товарищи, что-то меня не туда понесло... - Капитан-лейтенант Голованов провел рукой по внезапно вспотевшему лбу. - Вы все правы, а я ошибался, потому что проявил малодушие. Считайте это минутной слабостью от непривычки к свалившимся на меня масштабным задачам. Командовать «Малюткой» легко, а быть маленьким «товарищем Сталиным» куда тяжелее. Помимо всего прочего, нам еще предстоит разгромить и уничтожить главный лагерь британских колонизаторов, где таких несчастных может оказаться в разы больше, чем здесь, а потому план, высказанный сейчас товарищем Чечкиным, должен стать для нас основным. Ната, скажи этим женщинам, что мы берем их в свой клан и обязуемся заботиться о них, не обижать и давать еды столько же, сколько и нашим охотникам. Объясни им, что мы никого и ни к чему не принуждаем, и что ты сама живешь со своим Александром не из-за того, что он тебя заставил, а потому что вы с ним любите друг друга. У нас может быть только так, и никак иначе.
- Любовь - это вкусно, - сказала Ната, облизнув губы. - Алек-сандр, идем. Я показать тебя этой женщинам и говорить, что такой, как вы, не кусается.
- А нам, товарищи, - сказал Голованов, - пришло время со всей пролетарской серьезностью переговорить с британским лейтенантом. Пусть расскажет все, что знает об их главном лагере, а потом, товарищ Неделин, вы исполните его точно так же, как и всех прочих британских солдат. Незачем таким, как он, далее жить на этом свете.
Когда сидящий на земле британский офицер увидел, что, немного посовещавшись между собой, начальство людей, без всякой причины напавших на его солдат, идет прямо к нему, то понял, что настали последние минуты его жизни. С такими мрачными лицами не идут объявить о том, что произошла трагическая ошибка, и что сейчас ему будут приносить извинения. Нет, с таким видом судьи, получив вердикт присяжных «виновен», выносят под судимому смертный приговор и отправляют его в руки палачей - этих дьяволов с раскрашенными лицами, хладнокровно расстрелявших подданных британского короля, будто куликов на болоте, а потом добивших их выстрелами в голову. И тот солдат немного восточной внешности, который допрашивал его прежде, также идет к нему. Он тоже мрачен лицом, и в правой руке у него кривой отточенный нож...
Британец ощутил в животе смертный холодок. Неужели его, цивилизованного человека, не повесят и не расстреляют, а зарежут здесь, на глазах у всех, как барана?
Этот солдат с ножом неплохо, лишь с небольшим акцентом, говорит на джентльменской версии английского языка, и именно в его сторону лейтенант Тейлор обратил свою просьбу о помиловании.
- Пощадите, господа, не убивайте меня! - плачущим тоном взмолился британский офицер. - Я еще так молод, и очень хочу жить! Прошу вас, проявите милосердие и не заставляйте страдать мою старую мать, потерявшую единственного сына!
Пока переводчик излагал его просьбу своему начальству, лейтенант Тейлор в свете угасающего заката внимательно разглядывал стоящих напротив людей. Один из них - несомненно, флотский офицер, да только британец не узнавал знаков различия, которые лишь отдаленно походили на те, что используются в королевском флоте. Тут этот человек командир, и все слушаются его приказов беспрекословно. Рядом с ним другой флотский офицер, явно ниже чином - это советник и помощник Командира. Чуть поодаль стоит пехотный офицер в мундире цвета хаки - несомненно, выходец из самых низов общества, грубый и безжалостный главарь тех неистовых бестий с размалеванными лицами, которые за считанные удары сердца перебили весь его взвод. Все правильно: тут, как и в Британии, флот командует, а морская пехота лишь выполняет приказы.
Но вот Командир заговорил, а солдат-переводчик стал повторять его слова на добром английском языке.
- Вы просите милосердия, но разве вы сами проявили милосердие к местным людям, которые имели несчастье оказаться на вашем пути? - услышал лейтенант Тейлор. - Мужчин вы убили, потому что они могли оказать вам сопротивление, детей - потому что из них нельзя было извлечь пользы, а женщин и подростков вы схватили, наложили на них путы, а потом подвергли насилию и побоям. Нет, к таким, как вы, не может быть не только милосердия, но даже обычной пощады. Сейчас вы расскажете нам о нынешнем местоположении вашего батальона все, что знаете, а потом перед вами раскроются врата Ада.
- Но это же были всего лишь презренные дикари, почти звери, ни в чем не равные цивилизованным людям! - воскликнул британец. - Не будете же вы убивать культурного человека только за то, что он использовал грязных местных скво для удовлетворения своих естественных потребностей?
- Товарищ Кариметов, - сказал капитан-лейтенант Голованов, кипя внутри себя от гнева и отвращения, - если вы оскорблены словами этого белого господина, делящего человечество на цивилизованных британцев и всех прочих, являющихся для него презренными дикарями, то я разрешаю вам хорошенько пнуть его с правой ноги прямо в лицо - для того, чтобы объяснить, насколько глубоко он заблуждается.
- С превеликим удовольствием, Николай Иванович! - ответил вольноопределяющийся Кариметов и, отступив на полшага назад, от души врезал лейтенанту Тейлору носком сапога прямо в раскрытый от удивления рот.
От такой подачи британский офицер завалился на спину, будто сбитая шаром кегля, с большим трудом выпрямился и прошамкал окровавленными губами:
- Вы бьете человека, у которого связаны руки?
- Для нас вы не человек, а изловленное бешеное двуногое животное, которое не понимает добрых слов, -перевел вольноопределяющийся Кариметов ответ капитан-лейтенанта Голованова. - Как вы с местными, так и мы с вами: око за око, зуб за зуб, удар за удар. Только насиловать вас
