Наемник - Михаил Сухоросов

Ну и холодрыга здесь… Аж зубы стучат, все тело в пупырышках. И колотит всего, башка трещит, внутренности сбились в один дрожащий и липкий ком. Я лежу на чем-то жестком и холодном, пошевелиться сил не хватает. И при этом чувствую рядом чье-то присутствие. Не открывая глаз, понимаю, что это Ильмира. Надо хоть из вежливости глаза открыть…

— Привет, — разлепив с трудом веки, обнаруживаю над собой потолок, потом, повернув голову, вижу и Ильмиру, она сидит на грубом табурете неподалеку от моего топчана.

Услышав мой голос, она повернула голову:

— Наконец-то ты очнулся… Еле смогла тебя вытащить.

Мне кое-как удалось сесть. Так, я в той же самой хижине, да еще, к тому же, очаг горит. Что ж меня так трясет-то? Ну и отходнячок, вроде похмелья, только раза в четыре похуже. А вот куда она Хельга с Гельдой девала?

— Ильмира, а где остальные?

— Спят.

— Чего ж они так? Время, наверно, к утру идет.

— Нет, ночь только началась.

— Сколько ж я провалялся? — даже говорить — и то трудно, а уж слушать ответ и понимать, о чем речь, просто нереально.

— Почти сутки. Выпей вот это, тебе полегчает.

«Это» оказалось все тем же настоянным на травах вином. Больше всего меня удивило то, что оно горячее. Первые глотки дались с трудом, но за сутки я, похоже, так стосковался по спиртному, что не заметил, как осушил всю довольно объемистую кружку. Стало чуть легче, во всяком случае, перестало трясти и прошел озноб.

— Как ты себя чувствуешь? — осведомилась Ильмира с легкой тревогой.

— Откровенно говоря, паршиво. Главное, зазря я туда сползал. Ничего толкового, сплошной дебильный глюк.

Она чуть улыбнулась:

— Ты напрасно так думаешь. Знания, полученные из Запределья, сразу себя не проявляют. А потом, тебе удалось нанести удар этому твоему Магистру.

— Га! — Хищно обрадовался я, потирая руки. — И сильно ему перепало?

— Не очень. Но теперь тебе надо быть вдвойне осторожным, если Ордену удастся выяснить, что ты можешь наносить удары из Запределья, они могут удвоить награду за твою голову.

— Кстати, а про награду ты откуда знаешь?

— Я ведь колдунья, — ответила она без улыбки и тут же без всякого перехода спросила: — Есть хочешь?

— Готов дохлого стервятника слопать.

— Ну, этого я тебе предложить не могу, а вот баранина…

— Где?

— Сейчас, — она поднялась и ушла за перегородку.

Кстати, как это она так двигаться ухитряется — походка уверенная, и не скажешь по ней, что слепа… И как-то многовато ей про меня известно.

Додумать я не успел — она появилась снова, на сей раз с глиняным блюдом, и я набросился на жратву, урча как кот. Хорошие манеры не соблюдешь — во-первых, столовые приборы тут не в ходу, а во-вторых, после всех этих приключений у меня разыгрался просто зверский аппетит.

Когда я покончил с пищей, Ильмира сидела по-прежнему вполоборота ко мне, сложив руки на коленях. Так, сейчас самое время выражать благодарность, а вот как? На куртуазный манер? Ох, хреново у меня это получается…

— Воистину, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок… — так, несу. Очень опасная женщина — заставляет меня теряться в ее присутствии и чувствовать себя дураком.

— Мне ты не кажешься дураком.

Оп-па! Конечно, последняя мысль мелькнула у меня довольно отчетливо, если можно так сказать — громко, но передача сколько-нибудь связного сообщения без предварительной настройки — не верю.

— Надо сказать, ты очень опасна.

— Как любая колдунья. Ты, кстати, тоже опасен. Теперь можно понять причины охоты на тебя.

— Ну и?

— Ты вышел из Запределья почти без потерь, да еще и нанес поражение сильному противнику. Теперь ты и в самом деле можешь стать самостоятельной силой, — говорит негромко и очень мягко. Пора уводить разговор в сторону, пока не выяснилось, что и для нее я опасен.

Я все же буркнул:

— Если доживу. А чем мне тебя благодарить? Еще раз тебе руку поцеловать, что ли?

Она кивнула, я воспользовался позволением. Она задержала свою руку в моей, потом горячие пальцы снова прошлись по моей щеке. М-да, если я что-то в чем-то понимаю, может возникнуть некоторая неловкость…

— Знаешь, я до сих пор не знаю, как мне тебя за спасение отблагодарить.

— Не знаешь? — ее губы тронула чуть заметная улыбка, она наклонилась ко мне. Я поцеловал ее — а что тут еще делать? Она ответила неожиданно умело, потом поднялась, развязала пояс и сбросила на пол небеленный холщовый балахон. Ее тело, тоненькое и белое, как фарфоровая статуэтка, так же, как и лицо, оставляло ощущение какой-то нематериальности. Ну, как бы там ни было, какие-то комплексы ей не свойственны, а мне отступать некуда. Я задул масляную лампу.

Мы лежали, укрывшись моим плащом, было темно и тихо, голова Ильмиры покоилась у меня на груди. Я уж подумывал было, не подремать ли мне хоть полчасика, когда она неожиданно заговорила:

— Знаешь, Мик, я давно ждала такого мужчину, как ты — сильного и доброго.

— Наглая лесть. Я злой. Я тебя сейчас за ухо укушу.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Ты не только Чародей, но и Пришлый.

Терпеть не могу сколько-нибудь серьезных разговоров в постели, а тут, похоже, именно это и предлагается. Надеюсь, обойдется без намеков на что-нибудь наподобие женитьбы…

— Я бы могла удержать тебя здесь навсегда, но не стану этого делать.

Неужто мои мысли так элементарно читаются? И опять тема какая-то склизкая… Но я все ж осведомился:

— Почему?

— Это было бы ложью с моей стороны, а в этом мире и так слишком много замешано на крови и лжи. Тот ребенок, что родится у меня, не должен иметь к этому отношения. Но я смогла передать тебе часть своей Силы. Я расплатилась.

Так, нормально. Значит, тут все с дальним прицелом.

— Слушай, родная, такие разговоры лучший способ со мной поссориться.

— Я должна была это сделать, Мик. Расплатиться.

Я сел и уставился на нее. Терпеть не могу, когда ко мне как к проститутке относятся.

— Интересно, почему же?

— Я перед тобой виновата, — просто ответила она.

— И когда ж ты успела?..

— Это я послала отряд захватить вас. Тебя.

— Заранее, стало быть, просчитала… А на кой леший, скажи-ка ты мне, была вся эта комедия с испытанием?

Последовала долгая пауза, я почувствовал, как она напряглась. Потом наконец ответила:

— Я знала, что ты победишь.

На сей раз помалкивал я, и Ильмира, врубившись, что от меня ничего особенного не добьешься, продолжила:

— Ты должен меня понять, Мик. Будь я просто женщиной, просто колдуньей — я бы не пошла на это, но Прокаженные — мой народ, и до сих пор я не встретила ни одного мужчины, который мог бы стать отцом будущего правителя.