Святая сестра (СИ) - Лоуренс Марк

— Мне придется идти по пещерам вслепую? — спросила Джула. — И полагаться на Рули, чтобы найти дорогу?

— Да. И не урони книгу, — сказала Нона.

— Я же сказала, надо было взять фонарь! — Джула надулась.

— Ты не сказала.

— Ну… Я подумала!

Рули закатила глаза и направилась к подножию скал:

— Увидимся в дормитории, Нона. Или попытаемся научиться плавать в Стеклянной Воде с железным ярмом на шее. Или одно, или другое.

Нона ничего не ответила. Это был конец, к которому она была опасно близка прежде, и, с Колесо во главе монастыря, самые старые и жестокие из церковных наказаний были намного более вероятны, чем за много предыдущих лет.

— Верни Джулу в целости и сохранности. Никому не говори, куда ты положила книгу. Даже мне и Аре! — крикнула ей вслед Нона. — Она повернулась к Аре. — Убедись, что они в безопасности, и остерегайся Джоэли.

Ара коротко кивнула и пошла вслед за Рули, таща за собой Джулу, все с мрачными лицами. Хорошее настроение, которое поддерживало их после прощальных слов Ноны Маркусу, умерло где-то по дороге домой. Возможно, когда они проходили мимо первых беженцев, или когда ветер впервые принес запах дыма, или, может быть, в тот момент, когда они увидели огни монастыря — каждое окно в доме настоятельницы светилось, обычный уют был отброшен ночью, в которой сон был бы чем-то чужим.

Нона взобралась на скалы, выбрав место, которое было достаточно далеко от окон, ведущих в класс Тени. Она поднялась за монастырем, там, где полуостров сужался, и повисла, высунув из-за края только голову и ожидая, когда фокус луны ослепит любых наблюдателей.

Лунный свет становился все сильнее, пока Нона карабкалась, вместе с ней поднималось и тепло. Монастырские здания засияли, багровея в сфокусированном свете умирающего солнца. И Нона, как и много раз прежде, удивилась тому, что луна, отражающая этот свет, была помещена туда мужчинами и женщинами, такими же как она, людьми, которые теперь стояли внутри Предка и чья кровь текла в ее жилах.

Нона перебросила себя через край утеса с достаточной силой, чтобы приземлиться на ноги. Пригнувшись, почти ослепнув от яростного блеска фокуса, она побежала к монастырю, прячась в клубах тумана, вырывавшихся из провала Стеклянная Вода. Подобно туману, она позволила неуверенному ветру вести себя, направляясь к цели.

Нона быстро обошла монастырь, высматривая любые признаки неприятностей, которые могли поджидать остальных. Хотя в окнах горело слишком много света, пространства между зданиями казались тихими. Необычно тихими. Она заметила Сестру Скала в дозоре и едва заметный бугорок на конической крыше башни, в которой гнездились грачи — вероятно, одна из Серых Сестер, наблюдающих за неприятностями иного порядка, чем сбившиеся с пути послушницы.

Нона наблюдала, пока не появилась Ара, прокравшаяся по Виноградной Лестнице. Ее выдала только тень, густо тянувшаяся за ней. Окутанные тенями, они вместе наблюдали с крыши монастыря, как Джула и Рули нерешительно вышли из крыла прачечной и поспешили в дормитории.

Не успели девушки подойти к двери, как в монастырь с грохотом ворвался отряд всадников с высоко поднятыми фонарями, словно они что-то искали.

— Черт возьми, их же заметят! — прошипела Ара.

Сестра Скала уже спешила навстречу стуку копыт, и шишка на крыше гнездовья отделилась, теперь невидимая, без сомнения, чтобы присоединиться к всадникам. Если Джулу и Рули поймают, стол настоятельницы сумеет распутать всю их ночную работу. Колесо не стеснялась использовать жесткие методы, чтобы добраться до правды, которая удовлетворила бы ее, и никто не смог бы сказать, к чему может привести ее гнев, если она обнаружит кражу своей печати.

— Иди за ними. Тащи их внутрь, — прошипела в ответ Нона. Она схватила черепицу и резким движением отправила ее крутиться через ночь и взорваться о стену бани. Взрыв привлек всеобщее внимание. Ара уже исчезла. Нона запустила вторую черепицу, на этот раз нацеленную на каменные плиты за баней, подальше от солдат. Прежде чем та ударилась о землю, Нона скользнула на живот и спрыгнула с крыши.

Чайник, наверняка, бродит по крышам или между зданиями. После катастрофы на складе Сестры Яблоко, Нона была далеко не уверена, какой прием она получит от любой из монахинь. Она не горела желанием это выяснять.

Нона никогда не была способна обнаружить Сестру Чайник. Ее подруга была одним из немногих людей, вселявших в нее страх. Нет ничего хуже, чем бежать в темноте и знать, что ты беззащитна и уязвима для атаки с любого угла. Нона полагалась на скорость своих ног. Она бежала к задней части дормиториев, по спине у нее ползли мурашки от осознания того, что в любой момент из тени может вылететь ядовитый дротик и сбить ее с ног.

Нона добралась до задней стены дормиториев и облегченно вздохнула. Чтобы избежать возможных сторожей в передней части здания, а также любой из нить-ловушек Джоэли, она поднялась по стене и проскользнула через ставни в кабинет Ары, а оттуда прокралась к своей кровати. Какая-то часть ее хотела пересечь комнату, стащить Джоэли с кровати и приколоть ее к стене, дефект-клинками, если она начнет сопротивляться. Правда выйдет наружу достаточно быстро.

Нона подавила инстинкт и, вместо этого, легла в постель. Ара уже лежала на соседней кровати, притворяясь спящей; почти погашенный фонарь на стене тускло освещал ее. Нона скользнула под одеяло и напрягла слух, пытаясь услышать тяжелые шаги на лестнице. Эти солдаты пришли не просто так. Вскоре они приведут настоятельницу к дверям дормитория и начнут расспрашивать о краже из хранилища первосвященника.

Она лежала, уставившись в темноту, и жажда насилия дергалась в ее пальцах, все еще желая вытащить Джоэли из кровати до прихода солдат. Чайник как-то посоветовала ей в таких обстоятельствах считать до десяти, а может, и до тысячи. Нона обнаружила, что Настоятельница Стекло помогает больше, чем счет. Не то, что настоятельница говорила, а то, как она жила. Настоятельница имела куда более могущественных врагов, чем Нона, и победила их, играя в долгую игру, игру, в которой ее противники думали, что выигрывают, вплоть до момента своего поражения. Настоятельница никогда не поднимала руку в гневе, но удары, которые она наносила, были сильнее, чем те, которым учила Сестра Сало.

Никто не пришел. Никакого топота сапог по лестнице дорма. Возможно, солдаты прибыли по другому делу… Когда сон овладел ею, Нона снова увидела настоятельницу, бледную, лежащую на смертном одре, исхудавшую, с лихорадочно блестевшими глазами. В ту последнюю ночь она призвала Нону к себе и нашла в себе силы, которые часто приходят перед последним прощанием. Она разговаривала с Ноной, вновь обретая ясность сознания, которая была ей чужда в течение многих дней:

«Миллион слов не сдвинут лед с места, даже на ширину пальца. Но одно слово может разбить сердце, два — починить его, три — уложить стоящих на самом верху».

Настоятельница Стекло говорила, а Нона давала обещания. Обещания другу. Обещания, которые она собиралась сдержать.

Колокол, вырвавший Нону из сна, говорил стальным языком. Бител! Вокруг нее послушницы вскакивали с постелей, сбрасывали ночные рубашки, хватались за одежду, выкрикивали вопросы. Все, кроме Джоэли, которая сидела на своей кровати, полностью одетая, с волосами, уже причесанными до обычного золотистого великолепия. Она с тайной улыбкой наблюдала, как Нона сначала влезла в нижнюю одежду, потом в юбки, а потом, наконец, в рясу, которая была слишком коротка для нее.

— Это плохо. — Ара подскочила к кровати Ноны, пытаясь засунуть ногу в башмак.

— Вы должны быть готовы бежать, — сказала Нона.

Ара стояла, нахмурившись, наполовину засунув ногу в башмак:

— Куда бежать Джуле? Мой отец живет в замке… У Джулы есть комнаты над лавкой с чернилами и бумагой в Истине. А Рули придется пересечь пятьдесят миль, занятых Дарном.

Нона не нашлась, что ответить. Она могла бы сказать, что Аре придется пересечь вдвое бо́льшее расстояние, занятое Скифроулом, чтобы добраться до владений своего отца. И, скорее всего, найти там дымящиеся руины или дом, занятый одним из кузенов Адомы. Если Лано Таксис сказал правду, главный замок Йотсисов уже пал.