Встретимся на Альгамбре - Вад Капустин

И Елена Красивая пожала протянутую руку, угрожающе поглядев на любимого мужчину. Тот, мгновенно поняв невысказанный приказ, промямлил:

— Ну, вы, в общем, знакомы. Это Елена. Ну, в общем, понимаешь, она полетит с нами, — Матвееву очень не хотелось грузить капитана собственными проблемами, но теперь все для него выглядело иначе.

— У меня свой корабль. Я полечу на нем, — сразу же уточнила девушка.

— Ну и добро! — вопреки Сашиным опасениям Алексей искренне обрадовался. — Шибко-шибко дородно. Просто идеально. Значит, и Сандр полетит с тобой, повахтит. У тебя ведь есть место для двоих?

— И не только, — Лена не стала объяснять, что при желании на ее корабле можно было бы переместить в любую заданную точку Метагалактики тяжело вооруженную космическую армаду, и не одну. И при этом практически мгновенно.

— Замечательно! Так и вам обоим будет удобнее, и меня выручите. А я, — он кисло поморщился, — с детишками полечу. Первым. Вы пойдете ведомыми. В случае чего, прикроете.

— А если атака в лоб? — девушка удивилась его уверенности.

— В лоб там или не в лоб, неожиданностей не будет, — Алексей задумчиво посмотрел на новую напарницу, на друга, оценивая обстановку, потом решился. — Ладом. Ты — своя. Смотри! — и он, закатав рукав, открыл татуировку и показал линию маршрута.

Девушка, ахнув, вгляделась в картинку, заметила крохотные искорки корабликов, движущиеся цели, стрелки направлений.

— Да это же…. Тут же…. всё! — у нее не было слов.

— Вот именно, всё. Всё, что только нам будет нужно. Сама понимаешь, это многое упрощает. Ну, на случай атаки, — капитан нервно огляделся по сторонам. — Ты имеешь право знать. Мне кое-что надо будет тебе поведать. Но не здесь, здесь нельзя. Потом, попозже.

Матвеев, приготовившийся в очередной раз выслушать историю татуировки, облегченно вздохнул:

— А Врушку ты куда дел? Птица что, на корабле одна осталась? — неожиданно вспомнил он о пернатой любимице.

— Да нет, — капитан обиженно пожал плечами. — К мальчишке перебралась. К Витьке Громову. Села к нему на плечо, в лицо заглядывает, рассказывает что-то. Пришлось оставить.

— Ну и ладно. Своих она не бросит. Поболтает с парнишкой и вернется, — оптимистически сказал Александр. — Пусть развлечется старушка. Небось, материнский инстинкт у птички проснулся.

За отсутствием доказательств противоположного, Врушку условно считали самкой. Продавший ее Алексею негуманоид ничего толкового про птицу рассказать не смог. На удивление прилично объясняясь на универсальном и только немного путая формы родов и окончания глаголов, торговец, пряча глаза, признался:

— Очень редкая экземпляр! Недавно с Куэрва. Подарок делать друг. Птица этот, джентль, и на родной планета довольно мало имеется быть… Поэтому появляться с этой в то место, как это сказать? Да, это, лишний раз не следить.

— Браконьер и контрабандист, — понял Леха, но поскольку он не только не собирался лететь на Куэрву, но даже и не представлял, в каком районе космоса находится эта планета, то не обратил на предупреждение чересчур грамотного бродяги никакого внимания.

Не слишком разговорчивая на Земле, во время полетов Врушка развлекала экипаж не только жизнерадостным клекотом и непонятным бормотанием. Она радовала всех долгими прозаическими декламациями, стихами и даже песнями на известных и неизвестных языках, подслушанными неведомо где, а также земными, русскими и нерусскими сказками и легендами, которые безбожно перевирала, за что и получила не слишком лестное прозвище.

За четыре года птица сдружилась с капитаном, чувствовала себя на корабле хозяйкой и считалась счастливым талисманом «Вездесущего». Но сейчас Врушку переманили к себе навязанные Управлением пассажиры, теперь уже равноправные члены экспедиции. Оставшись всего на несколько часов без птицы, Одинцов неожиданно почувствовал себя одиноко.

— Дык, все равно, знаешь, не по себе как-то. Ну, непривычно без нее, — капитан, вспомнив об ожидающих его новых членах экипажа, заспешил: — В общем, собирайтесь. Через три часа встретимся у Малютина. И чтобы не опаздывать, любовь там или не любовь. Не на свадьбу летим, на Альтаир!

Одинцов вновь пожал девушке руку и торопливо вышел из номера.

— «Своя»! — с раздражением подумала Лена Краснова. — Руку пожал. Хорошо еще не сказал — свой парень!

— Ну, уж никак не парень! Слава богу! — это Матвеев так пошутил. Наверное, она подумала все-таки слишком громко. Или сказала вслух?

Александр обнял ее за плечи, и начал покусывать шею сзади короткими поцелуями: — Попробуем что-нибудь новенькое?

— Сумасшедший! А если к вылету опоздаем? — не слишком убедительно воспротивилась Лена.

— Ничего, Еще целых три часа, масса времени. Малюта подождет. И Альтаир никуда не денется. Тем более, что и матч уже закончился.

— Матч? Ну, погоди! — в мыслях завертелись мстительные фразы, но додумывать их не осталось ни возможности, ни желания.

Разумеется, три часа — это целая куча времени. И все равно они опоздали. Ну, и ничего. Все равно предполетная проверка Елену не беспокоила: без Малюты корабль Предтеч прилетел на планету Земля, безо всякого контроля безопасности он ее спокойно и покинул.

И Альтаир никуда не делся.

Вот только Лена слишком поздно вспомнила, что ничего о предсказании богини и о смертельно опасном для Вселенной оружии она главе альтаирской экспедиции так и не сказала.

Глава 10

Нелегкий выбор

Быть или не быть?

Тихая марсианская ночь окружала зыбкой мглой двухэтажный особняк фроггского посольства. Инопланетные дипломаты и наемные служащие, фроггсы и земляне, давно покинули здание, и лишь на втором этаже, в одном из окон разведывательного отдела продолжали светиться великолепным мертвенно-синим светом сухие побеги ламбука.

Растение, чье свойство скрашивать фроггсам темноту ярким волшебным сиянием было воспето в огромном количестве известных стихов и песен, разделяло одиночество бывшего поэта — младшего офицера разведки, сотрудника дипломатического корпуса, квинт-карда Ифтыраха. Впрочем, сейчас чиновника терзали тревоги, весьма далекие от счастливых явлений бессмертной музы.

Квинт-кард размышлял о своей неудавшейся карьере. Давно пора, как сказал бы лучший друг и соперник Лууханс, сокурсник по военной Академии. Лууханс уже получил ранг кварта и отлично устроился на безопасной службе при штабе в столице. А он, Ифтырах? Всего лишь квинт-кард, и это на двести седьмом цикле жизни! Ему скоро стыдно будет признаваться в своем ранге новым знакомым.