Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

— Или уже подглядел за мной? — вывалилась из кабинки туалета уборщица, сорвала с головы затхлую косынку и принялась лупить ею Тома.

Бедняга даже и не знал, что принято говорить в таких ситуациях, поэтому лишь прикрывался руками от ударов. Через пару минут ему удалось вырваться из проклятого женского сортира, и он вновь помчался по коридору. Тут на всю школу раздался звонок, оповещающий о конце урока.

— Куда ты так летишь, дебил? — схватила мальчика чья-то рука, и уже через секунду Том понял, что это не просто рука, а Снежана Денисовна.

— Томас, будь аккуратнее, ты же так травмируешь кого-нибудь или травмируешься сам, — дал наставление Сергей Юрьевич, оттаскивая свободной рукой миссис Гаррисон, уже успевшую яростно вцепиться в шею Тому. — Пойдем, я тебя провожу на следующий урок, а то ты ведь новенький, можешь и заблудиться, — приобнял учитель мальчика за плечи и повел по коридору.

Том лишь обреченно вздохнул и поплелся за мистером Гаррисоном.

Оставшиеся уроки прошли в более или менее штатном режиме. Правда Эдди Рэдмейн продолжал шпынять и терроризировать Тома при каждой возможности, но, благо, хотя бы больше ни один из учителей никому не дрочил.

Когда последний урок был окончен, мальчик не спешил покидать класс, ведь не забыл о том, что Эдди и Уэйн грозились устроить ему темную в конце учебного дня. Но и сидеть в кабинете незнамо сколько было так себе вариантом. Ведь тогда Рэдмейн и Руни решат, что Том никто иной, как обыкновенный трус! После такого ему будет доставаться от них еще больше. Но и встречаться с ними лицом к лицу он тоже не горел желанием. Драться он не умел, и если не получить пизды от Эдди у него был хоть какой-то шанс, ведь они были примерно в одинаковой весовой категории, то вот Уэйна ему не одолеть ни при каких обстоятельствах. Надо думать — именно для этого Рэдмейн и держит его у себя в «шестерках»!

После звонка Том еще несколько минут делал вид, что сначала неторопясь собирает все свои вещи в рюкзак, затем отряхивает школьную форму и поправляет маску, но в итоге ему не оставалось другого выхода, кроме как покинуть кабинет, который уже грозилась закрыть учительница по математике. Да и к тому же, мальчик решил, что уж лучше быть избитым, чем навек прослыть ссыклом. Поэтому вышел за дверь и двинулся по коридору по направлению к выходу из школы.

У парадной лестницы его уже поджидали Эдди и Уэйн. Том напрягся, приметив их, но, сжав кулаки, продолжил движение вперед, делая вид, что не видит их.

— Эй, маска! А ну, иди сюда! — крикнул Рэдмейн, а следом в Тома полетел камень, брошенный Руни.

Мальчику чудом удалось увернуться и он, ускорив шаг, пошел дальше.

— Хватай его! — приказал Эдди другу. Уэйн тут же бросился наперерез Тому. Тот, опустив взгляд, продолжал уперто идти вперед, словно глупый осел.

— Ну, как прошел первый день? — вдруг врезался он во что-то мягкое. Том поднял глаза и увидел перед собой Мелиссу. — Ты еще кто такой? А ну иди отсюда! Кшшш, — махнула она на Уэйна, который подобно Тому врезался в пышку, только со спины.

Руни бросил вопросительный взгляд на Эдди, ожидая дальнейших распоряжений. Мисс Маккарти в это же время уже взяла своего подопечного за локоть и потащила к машине.

Том был готов со стыда провалиться на месте. Уж лучше бы он был избит до неузнаваемости, чем его выручила из этой передряги гувернантка! Кем он теперь прослывет? Не только ссыклом и трусом, но и не способным постоять за себя — нянькиным сынком!

— Зачем ты это сделала? — забормотал Том, когда Мелисса усаживала его в машину.

— А что мне надо было позволить, чтобы тебя побили эти… Эти… Глупые… Негодные… Аааррр! Эти блядские пиздюки! — зарычала, вскипев, гувернантка.

— Да лучше бы они меня побили, чем вот это! — решил закипеть и Том.

— Не выдумывай! Как думаешь, что скажет твой отец, если ты придешь домой побитым? Не думаю, что он обрадуется! — читала нотации Мелисса. — Да и мне влетит за то, что ты пострадаешь!

— Ну, этого в любом случае не избежать. Если меня не побили сегодня, то побьют завтра! Не будешь же ты меня спасать каждый день? — злился мальчик, пристегивая ремень безопасности.

— Я бы могла и каждый день… Но раз ты так этого стыдишься, то надо учиться отвечать обидчикам, — посмотрела на него Маккарти.

— И как же? — покривил лицом мальчик. — Посмотрел бы я, как бы ты им ответила!

— Уж я бы ответила! Ух, я бы им ответила! — помотала объемистым пальцем Мелисса перед маской Тома. — А у тебя, между прочим, тоже есть язык! Он для этого и нужен, чтобы разговаривать с людьми!

— Не умею я разговаривать с людьми! Что не ясного? — взорвался Том, а машина тем временем отъехала от школы. — Я же просил не отправлять меня в школу! Я знал, что все так и выйдет! Так и произошло! И как мне теперь учиться там дальше?

— Надо учиться отвечать, Том! — бросила на него взгляд нянька, решив перевести конфликт в очередной урок жизни. — Слово может ударить сильнее любого кулака, — сжала она ладонь и потрясла ей перед собой.

Том недовольно скрестил руки на груди и скривил губы под маской, не веря в россказни няньки.

— Но пока ты не научился этому, то я считаю, что ты должен уметь дать отпор другим способом, — продолжила Мелисса.

— Каким же? — спародировав голос принца Гарри, начал ерничать Том.

— Ты у нас вон какой маленький и щупленький. Этот рыжий раза в два тебя больше — конечно, тебе не справиться с ним в честном бою, — хитро прищурила поросячьи глазки Маккарти. — Но, если он считает, что имеет право нападать на тебя, имея такое физического превосходство, то почему бы и тебе не заиметь преимущество? — она нащупала рядом с собой сумочку и стала шарить там рукой. — Вот! — извлекла она через минуту небольшой баллончик и протянула Тому на заднее сиденье.

— Что это? — нахмурился тот.

— Какой-нибудь придурок решит тебя побить, а ты сразу брызгай в глаза ему! Чтобы знал, что хоть ты и мал, но не так прост, как может им показаться, — самодовольно рассказывала Мелисса. — Знаешь, сколько раз меня спасал перцовый баллончик от всяких извращенцев? Тот, кто слабее, Том, имеет право на козырь в рукаве! Ясно тебе?

— Ясно… — пробурчал мальчик и сунул баллончик в рюкзак, теша себя надеждой на то, что не придется его использовать. — А кто такие извращенцы?

— Так, это тебе рано еще знать! — осекла его Маккарти, разворачивая машину на Грин-Энд-роуд. Так уж и рано? Да лучше бы он узнал это на словах от кого-то из близких, чем так, как сегодня! Ох, нехилый удар по неокрепшей психике! Будем надеяться, что Том не слишком вник в суть случившегося между учителем и его одноклассником.

Так стали проходить дни, недели, месяцы… Школа для Томаса была настоящей каторгой, каждый урок тянулся словно вечность. И, хотя, ему неплохо удавалось усваивать знания, энтузиазма ему это не прибавляло. Ежедневные насмешки и издевки от одноклассников, возглавляемых Эдди Рэдмейном, окончательно убивали всякую уверенность в себе. Отвечать хлесткими словами Том так и не научился, однако, бит так и не был, ведь на второй же день в школе воспользовался советом Мелиссы и прыснул Уэйну Руни из перцового баллончика в глаза. Это избавило его от попыток применения физической силы, а вот моральных издевок стало еще больше! А почему бы тебе не использовать баллончик, когда Эдди решит в очередной раз выставить тебя посмешищем перед всем классом? Что говоришь? Думаешь, что так не честно? Ох, Томас, Томас, ты, кажется, еще не понял, что в наши времена честность никем не ценится…

Отношения с отцом тоже не сдвигались с мертвой точки. Том, конечно, любил послушать его истории о предках или сыграть партию-другую в шахматы. Но при этом он не ощущал Кристофера близким для себя человеком. Он не мог открыться перед ним, не мог поделиться с ним своими переживаниями и сокровенными мыслями. Ко всему прочему, Том считал, что в его нынешней ситуации от части виноват отец. Ведь это он заставил пойти в школу, хотя тот совсем этого не хотел. Именно Кристофер выбрал эту, якобы, элитную школу, в который над его сыном издеваются изо дня в день. Том считал, что таким образом отец лишь хочет потешить свое самолюбие. Ведь все его друзья и коллеги учат своих детей в элитных школах, а чем Кристофер хуже?