Основы риторики: Учебное пособие для вузов - Александр Волков

Что касается отрицательных последствий прецедента, т. е. отрицательного опыта, то он рассматривается как неправильное, искаженное понимание в прошлом сущности предмета или ошибка, и в этом смысле также представляет ценность как опасность, которую следует учесть, или действие, от которого следует воздержаться. Но в любом случае отрицательный опыт должен учитываться в этой аргументации и использоваться в качестве дополнительного подтверждения правильности предложения: он позволяет избегать подобных ошибок.

В целом аргументация к опыту основана на количественных топах, так как структура деятельности предполагается неизменной, поэтому она имеет консервативный, или, в русском словоупотреблении, почвеннический характер.

Поскольку этот и последующие совещательные аргументы отражают определенный стиль мышления, в последующем изложении в качестве примеров используются послевоенные программы эмигрантских политических группировок, которые уже стали достоянием истории; тем более, что современные политические программы лишь воспроизводят в различных комбинациях идеи, выработанные в политической эмиграции советского периода.

«Памятуя, что только на почве своего исторического прошлого могут эволюционировать и процветать народы; памятуя, что Россия стала подлинно правовым государством и благоденствовала до тех пор, пока она была отечески объединена Православным Самодержавием в единый христианский самобытный государственный организм, вмещавший в себя народности нехристианских религий; что единением народа с Церковью, а через Церковь, внутри ее, со своим Православным Самодержавием, создавалась, крепла и держалась Великая Императорская Россия, и считая для себя непререкаемыми пожелания и указания, данные в новогоднем обращении от 28 декабря 1948 года Его Императорским Высочеством Великим Князем Владимиром Кирилловичем Романовым, — Монархическое Движение обращается ко всем русским людям со следующей декларацией:

1. Монархическое Движение имеет целью восстановление в России законной монархии под скипетром государя из Дома Романовых, согласно Основным законам Российской Империи о порядке наследования Престола, каковым является Его Императорское Высочество Великий Князь Владимир Кириллович.

2. Монархическое Движение видит залог возрождения и благоденствия будущей России под благодатным осенением Православной Церкви в действительном единении Царя с народом, призванном в лице своих избранников для участия в великом деле устроения государственной и общественной жизни.

3. Монархическое Движение считает, что начало императорской наследственной власти, послужившее созданию великого и независимого государства, есть единственный для России принцип, устраняющий всякие иные, чуждые построения, не имеющие ни исторической почвы, ни действительного оправдания для того особого культурно-исторического пути развития, какой совместно прошли народы России.

4. Монархическое Движение полагает, что прочное государственное устройство России должно быть основано на разумном восприятии глубоких перемен в народной жизни, как результата пережитой революции и периода большевистской диктатуры.

5. Монархическое Движение особо подчеркивает, что не преследует цели насильственной реставрации в России монархического строя, но зиждется исключительно на уверенности, что народы России, получив возможность свободно выразить свою волю, выскажутся за тот строй, при котором в России царили право и правда, вера и верность…»[77]

В приведенном отрывке аргументы даны в краткой форме и не амплифицированы, но представлен основной состав доводов: дается формулировка объекта, который разделяется с предметом, устанавливается прецедент решения, определяются характеристики нового состояния в его отношении к прошлому, указывается характер предлагаемого действия, а также дается отсылка к отрицательному опыту и вводятся основные полемические положения.

Положение аргумента обыкновенно не содержит конкретного содержательного решения и состоит в том, что «надо что-то предпринять», так как состояние предмета невыносимо для аудитории. В аргументации этого типа предмет и объект обычно не различаются именно в силу бессодержательности самого предложения. Связь положения с доводами строится через изображение реальной ситуации как антимодели. При этом ритор обращается к индивидуальным интересам аудитории, которые ущемлены, и обещает им освобождение от всяческих стеснений. Состояние, которое предлагается, естественно, изображается как отсутствие неприятностей и стеснений. Что касается средств достижения желаемой свободы, то и они предстают как устранение лиц, органов, институтов, препятствующих свободе или иному приятному состоянию аудитории.

Аргумент к невыносимости, в противоположность аргументу к опыту, предстает как типичный для революционного стиля мышления, он используется революционерами всех направлений и в случае успеха всегда приводит к одинаковым последствиям.

«Краеугольным камнем нашей идеологии является утверждение неприкосновенного права человека на его личную, политическую и духовную свободу. Эта идея человечности, выработанная долгими веками нашей христианской и гуманистической культуры, всегда была особенно близка русскому народному сознанию, она коренится в русской народной душе. Этой идеей целиком проникнута вся наша великая русская литература и русская философская мысль.

Классовой идеологии марксизма-ленинизма мы противопоставляем человечные идеалы российского народничества. Интересы всего народа в целом мы считаем целью государственной политики, и свободно выраженную волю всего народа — высшим для нас законом. «Я за народ стою прежде всего. В его душу и великие силы, как в святыню, верю» — писал Ф.М. Достоевский. Мы — за народ, за народовластие, за свободу человека. «Человеческая личность выше истории, выше общества, выше человечества»— писал В.Г. Белинский, выражая этим заветную идею народничества — идею защиты человека, как личности, защиты его неотъемлемых гражданских и человеческих прав.

Мы признаем исторический факт классового деления общества и существование классовых противоречий, но не видим в этом «двигателя прогресса». Восставая против марксистской идеи классовой борьбы, Н.К. Михайловский называл ее «школой озверения». В наши дни это определение оказалось пророческим. По опыту нашей страны мы знаем, что такое «классовая диктатура», введенная в России марксистами Лениным и Сталиным.

Основоположник русского народничества А.И. Гер-Цен писал: «Свобода лица — величайшее дело, на ней только и может вырасти действительная воля народа!» Следуя идеалам народничества, мы стремимся к установлению в нашей стране того подлинного народовластия, при котором невозможно привилегированное положение каких бы то ни было классов, сословий или групп. Ни «пролетариат» коммунизма, ни «ведущий слой» фашизма, ни «высшая раса» расизма несовместимы с подлинным народоправством, при котором все подчиняется свободно выраженной воле народа и «всякая душа равна другой душе».

Было бы ошибочно думать, что нашей целью является политическая реставрация былого народничества. Многое из того, чем оно жило, — умерло навсегда. Мы создаем новое народническое движение. Но когда, борясь за правду-справедливость социального устройства и за политические свободы, былые народники добивались этого для всего народа и для каждого человека, мы говорим, что эта цель остается и нашей целью.

Народничество является «злейшим врагом марксизма», сказано в постановлении ЦК ВКП(б), опубликованном в «Правде» 14 июня 1935 года. В этом коммунисты правы — нашим единственным и непримиримым врагом являются коммунистические узурпаторы народной воли, установившие на нашей родине небывалую, чудовищную и кровавую деспотию.

Российское Народное движение (народников) ставит своей целью революционную борьбу за свержение коммунистической диктатуры в России и установление подлинного народовластия»[78].

Предложение приводится к представлению оптимального решения в сложившихся обстоятельствах. Таким оптимальным решением может быть наименьшее зло, наибольшее счастье для наибольшего числа людей, простейшее решение, наиболее экономичное решение, общеприемлемое решение, проторенный другими путь, мнение большинства и т. п.

Аргумент к оптимуму широко используется в аргументации и имеет различный характер применения и различные последствия в зависимости от аудитории, к которой обращен: для конвенциональной аудитории — это естественный прием обоснования предложения, например, технического проекта или социальной программы; в условиях неконвенциональной аргументации широкое применение аргумента к оптимуму оправдано в основном простотой его построения и эффективностью, т. е. легкостью присоединения при частичном согласии различных групп аудитории — компромиссе. Но аргументация к оптимуму, в которой проявляется стиль либерального мышления, на деле по своим последствиям даже более опасна, чем революционный стиль аргументации. Приведение к оптимуму — проигрыш всех сторон дискуссии, поскольку оптимальное решение редко бывает внутренне последовательным, а аргументация к оптимуму обычно понижающая. Демократический, конформистский и оппортунистический образ мыслей, который и создается этой аргументацией, снижает пафос и способность к творчеству, поэтому содержание оптималистских решений редко выходит за рамки самых тривиальных материальных интересов, и подвинуть общество, например, на реальные реформы образа жизни с помощью такой аргументации невозможно — его можно лишь соблазнить призраком чужого благополучия.