Я вспоминаю - Дмитрий Лихачёв

— В связи с этим как вы относитесь к ленинградской дамбе, призванной защищать город от наводнения?

Д. С. Лихачев. Для меня несомненно, что строительство дамбы было ошибкой и даже преступлением. Почему? Оно шло без учета мнения многих специалистов, кто протестовал против проекта, выдвигал свою версию. Проект и строительство пали на годы так называемого застоя, и потому он демократическим путем не обсуждался. За это мы сейчас расплачиваемся и будем еще расплачиваться. Ученые давно бьют тревогу: происходит катастрофическое ухудшение экологической обстановки на Неве, Финском заливе, Балтийском море. Нас долгие годы обманывали: дамба строится во имя Ленинграда, предохранения его от стихии, но сейчас становится все очевиднее: дамба приносит пред не только тем, что ухудшает экологическую обстановку, но и тем, что на нее тратятся колоссальные денежные и материальные ресурсы. Рассказывают, что когда идет лед, то суда не могут войти в порт. В эти дни, но существу, закрывается «окно» в Европу. Понимаете, кроме экономического ущерба, я все больше задумываюсь над нравственным ущербом. Сейчас никто не тает, что с дамбой делать. Не знаю, право, и я. Есть предложение дамбу разобрать, но не повлечет ли это ухудшение экологической обстановки? Ведь грязь распространится по всему Финскому заливу, засорит Балтийское море. Сейчас работает независимая комиссия Академии наук СССР, будем ждать ее выводов. Аналогичная в чем-то ситуация произошла и с проектом строительства культурного центра зарубежными фирмами на Лисьем Носу. Мы долго не знали, что же предполагают построить. Не будет ли в этом проекте профанации культуры? Ведь при том, что культура в нашей стране падает (а это установлено определенными цифрами), создавать еще один «центр падения культуры» нужно ли? Повторяю, идеи проекта нам не известны, надо, чтобы деятели культуры приняли участие в его создании, а затем он широко бы обсуждался, как, впрочем, нам и обещают.

Гласность состоит не только в свободе слова, не только в праве говорить то, что считаешь нужным для дела, что согласуется с твоей совестью, но и в обязанности администрации своевременно сообщать населению правду о проектах, как, например, дамбы или Лисьего Носа, проектах законов, положений, о состоянии экологической обстановки, об опасностях, которые грозят людям от иных предприятий, вредных для здоровья. И тут никаких государственных тайн быть не должно! Сокрытие аварии на АЭС — это государственное преступление! Сокрытие аварии на химическом заводе — государственное преступление! Неверная информация, полуправда — это тоже преступление! Уроки Чернобыля нам уже это доказали, но они, видимо, далеко не всеми усвоены. Как бороться с полуправдой, с дезинформации? Люди протестуют — и это правильно, это не только их конституционное право, но и их моральный, нравственный долг. Мне нравятся уличные демонстрации, ну нравятся, в них ощутима идея свободы. Но полагаться только на демонстрации как на систему изучения общественного мнения — это неправильно.

Формы и методы изучения общественного мнения должны быть строго научными, а не случайными. На раннем этапе создания каких-то, допустим, экономических проектов, как дамбы, или культурных — таких, как Лисий Нос, необходимо изучить общественное мнение. Когда же на проекты или на строительство затрачены огромные средства, время, то их создатели волей-неволей вынуждены защищать эти идеи, и делается это испробованными методами — люди, протестующие против этих проектов, обвиняются в экстремизме (особенно наша неравнодушная молодежь) и других социальных «грехах». А на самом деле никаких-то грехов за народом нет, есть грехи административной системы, работающей по старинке, работающей недемократично. Думаю, что надо повсеместно создавать центры по изучению общественного мнения, необходим государственный институт изучения общественного мнения. В правовом и демократичном государстве, в котором действительно заботятся о нравственной культуре, такой институт просто необходим.

Питирим. Дмитрий Сергеевич говорил о многих наших социальных, экономических болезнях, а они отражаются и на душе нашей, у нас общая боль, у нас общие задачи. Взять хотя бы проблему бывших воинов-«афганцев». Сколько молодых людей пришло с этой войны калеками, с духовными ранами! А сколько осталось вдов, детей-сирот, сколько рыдает матерей, потерявших в Афганистане детей своих! Мы сейчас работаем над программой «Долг». В Волоколамском районе на приходской основе решили выделить несколько домов с земельными участками для бывших воинов, вдов. Там можно будет провести отпуск, отдохнуть, покопаться в земле. А в разрушенном фашистами имении будет создан реабилитационный центр для раненых.

— А не приходится ли вам сталкиваться с непониманием людей, наделенных властью и призванных решать проблемы церкви?

Питирим. Довольно трудно после долгого периода, мягко говоря, экскоммуникации говорить об участии и общественной жизни. Но что мы делали все эти годы? Служили в церквах, служили людям, народу. Только об этом не принято было говорить. Сегодня — иное дело. Конечно, мы сталкиваемся и с непониманием, и с нежеланием нам помочь, особенно у чиновников старшего поколения. Молодые смотрят на церковь, ее задачи более широко и демократично. Тем не менее перемены разительны. Только в прошлом году нам удалось открыть 1002 прихода. В недавние годы мы радовались, когда открывалось несколько приходов.

Д. С. Лихачев. В нашей стране долгие годы процветали нетерпимость, предубеждение по отношению к церкви и церковнослужителям. В такой идеологической, психологической атмосфере, безусловно, деформировались декларированные принципы взаимоотношений церкви и государства, допускались серьезные нарушения. Например, церкви, вопреки религиозным убеждениям, вопреки ее принципам гуманности, милосердия, запрещалось заниматься благоустройством больниц, домов для престарелых, уходом за больными и немощными людьми. Сейчас, когда разрабатывается закон о свободе совести, надо продумать его во всех деталях, а главное, гарантировать невмешательство государства в дела церкви и церкви в дела государства. Прежде всего необходимо прекратить оказывать давление на церковь в вопросах назначения настоятелей храмов, священников, митрополитов… Это внутренняя жизнь церкви. Другое дело, когда государству нужно предоставлять церкви помещения храмов, монастырей или разрешать строительство новых. Такое вмешательство я только приветствую.

— Владыка Питирим, могут ли измениться отношения государства и церкви в связи с возрастанием роли церкви в нашей духовной жизни?

Питирим. Отделение церкви от государства — явление историческое, это итог развития всей европейской цивилизации. Но вот степень удаления и отдаления — это проблема серьезная, практически важная. Отвечая на такой вопрос, я всегда вспоминаю слова мудрого нашего старца, патриарха Сергия, сказанные им в конце 20-х годов, что церковь отдалена от государства, но не удалена из него. Однако взаимоотношения церкви и государства нужно моделировать, строить, создавать почти что заново. Здесь важно, каким будет закон о свободе совести. Идет трудный, но, на мой взгляд, плодотворный процесс улучшения взаимоотношений государства и церкви. Но особенно плодотворен процесс взаимоотношений церкви с общественными организациями, занятыми проблемами милосердия, сохранения мира, реставрации культуры, духовного возрождения народа.

— Что может эффективно содействовать повышению нравственности народа?

Питирим. Конечно, культура. И здесь мы с Дмитрием Сергеевичем надежные союзники. Огромное внимание мы должны уделить культуре семьи, культуре взаимоотношений полов, проблемам молодежи. Ненадежные семьи, разводы — наша общая боль. Только высокая шкала нравственности может быть измерением будущего человечества. Ведь мы живем, простите, как однодневки. А, по-видимому, все-таки человечеству — и с богословских позиций, и не с богословских — принадлежит вечность. Вот к этой вечности нам всерьез надо относиться, вот эти вечные нравственные ценности нам надо поднимать и охранять. Проблемы нравственности — в самом широком понимании этого слова — являются нашей общей программой — и для церкви, и для Советского фонда культуры, и для Международного фонда за выживание человечества, где мы сотрудничаем вместе с Дмитрием Сергеевичем. По инициативе Дмитрия Сергеевича, академика Велихова и моей открылась и уже успешно работает в Москве Академия мировых цивилизаций, где известные богословы Европы читают курс лекций по истории религий. Изучается вопрос о создании Института духовного наследия. Вместе с правлением Союза писателей РСФСР создан Фонд славянской письменности. Как видите, мы вместе, и не на словах, а на деле, беспокоимся, как поднять человеческий фонд культуры. Все чаще и чаще нас беспокоят проблемы экологии духа человеческого, и поэтому в нашем церковном издательстве мы подготовили семинар «Экология духа». С Дмитрием Сергеевичем мы размышляем о двух важнейших проблемах — экологии Земли и экологии духа человеческого. И вы знаете, их нельзя решать раздельно. Справедливо говорил академик: от уровня культуры нравственности зависит экологическое состояние планеты. Поэтому в совете директоров Всемирного международного фонда за выживание мира и человечества, который проходил в январе в Москве, мы так много говорили об этом, и было принято решение в январе будущего года провести экологическую конференцию.