Его желание (СИ) - Фокс Нана

Сама готова взорваться в шумном оргазме лишь от того, что творю сейчас, упиваясь мимолетной властью. По бёдрам растекается влажный жар, а в трусиках мокро, хоть выжимай, и сердце колотится так быстро, что я уже не контролирую процесс, закручивающийся внутри меня тугой спиралью.

— Заноза… — сипло окликает меня Глеб, — я не выдержу больше…

— Кончай, — в унисон шепчу я.

— Нет, — качает головой.

Резко перехватывает меня, и мое затуманенное сознание не успевает поймать тот момент, когда он резко отодвигает в сторону мои трусики и входит в меня одним мощным толчком.

— А-а-а-а…

Мой протяжный стон разносится по комнате, сплетаясь с розовыми прощальными лучами заходящего солнца.

Я упираюсь руками в грудь Глеба, позволяя ему самостоятельно руководить глубиной и частотой погружения. Мозг окончательно отключается. Остаются лишь телесные ощущения невероятной наполненности.

Толчок, еще…

Мы взрываемся в одновременном упоительном оргазме. Наши крики наслаждения сливаются в один и эхом разлетаются по пропитанному жаром секса и удовольствия пространству.

Я падаю, обессиленная, в раскрывшиеся объятия Глеба. Его крепкие руки оплетают меня, пряча от всей Вселенной, создавая наш маленький микромир. Делаю глубокий вдох, пытаясь восстановить сознание, но лишь сильнее проваливаюсь в убаюкивающий плен его дыхания, сердцебиения и тишины…

Глава 29

*Глеб*

Стискиваю зубы до скрежета. Вытягиваюсь на кровати напряженной тетивой, комкая в кулаках простыню. По телу горячими волнами бежит убийственный адреналин. Я держусь из последних сил, чтобы не сорваться и не насадить Занозу на свой изнывающий от возбуждения член, который она ласкает нежными ладошками и юрким любопытным язычком.

Скольжение ее кулачка по всей длине, жар ее влажного рта, острые зубки, слегка задевающие чувствительную плоть, и откровенная картина нашей обоюдной страсти до предела накручивают спираль наваждения. Я одновременно хочу и не хочу кончить в ее умопомрачительно скромный рот. Еще мгновение любуюсь тем, как малышка, сладостно зажмурившись, пытается взять как можно глубже, давится, но на её чуть покрасневшем лице я замечаю такое упоительное удовольствие и хитрую лисью улыбку, что мне так и хочется сейчас просто расцеловать ее.

Молниеносно подхватывая свою сладкую Занозу, тяну на себя и впиваюсь жадным поцелуем в губы, только что так самозабвенно ласкавшие меня. Рычу и резко вхожу в тугое, жаркое лоно. Замираю лишь на секунду, перевожу дыхание и чуть проясняю стремительно тающее восприятие действительность. Девочка стонет, ведет бедрами и сама насаживается еще глубже.

Дурею от снедаемого меня желания заклеймить ее, прикусываю нижнюю губу и сильнее вколачиваюсь в нежное тело. Ловлю кайф от чистой, не замутненной латексом связи, от того, как бархатные стеночки сжимаются вокруг возбужденной плоти. Хочу ее именно так, без преград, и даже если…

Да, нахер, к черту все! Она моя!

Усиливаю ритм и парой мощных толчков выкидываю нас за грань земного бытия, в нашу Вселенную с мириадами разноцветных звезд и эндорфинным угаром, растекающимся по телу опиумным наслаждением.

Заноза лежит на мне, часто дышит и почти не шевелится. Вымоталась, малышка! Самодовольная улыбка касается моих губ, и я обнимаю её разомлевшее тело, кутая нас в кокон простыней. Думать ни о чем не хочу. Хочу просто наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.

Зарываюсь носом в пряди ее волос, насыщаясь, как кислородом, любимым ароматом с примесью нашей страсти. Почти беззвучно, словно мысленно, шепчу какие-то глупости, крепче впечатывая обнаженное и уже почти успокоившееся «удовольствие» в себя, боясь спугнуть и лишиться такого долгожданного покоя и тепла.

Чутко прислушиваюсь к ритму неукротимого сердцебиения, почти не дышу и лишь любуюсь точеным профилем задремавшей на моей груди Занозы. Хочу обвести его кончиками пальцев, но сам себе удивляюсь той бережной заботе, что сквозит в каждом моем движении. Невесомо веду линию по скуле от маленького ушка к точеному подбородку, скольжу по припухшим от поцелуев губам и торможу на кончике чуть вздернутого носика. Пушистые черные ресницы отбрасывают тени на румяные щечки.

Малышка — словно статуэтка из хрупкого фарфора, и лучи заходящего солнца добавляют загадочности ее облику. Смотрю на нее и не замечаю, как проваливаюсь в объятия сна.

Просыпаюсь от монотонной вибрации телефона, брошенного где-то в квартире. Аккуратно выползаю из-под все еще спящей Занозы, целую ее в растрепанную макушку и иду искать нарушителя покоя.

Девайс продолжает гудеть, медленно ползя по тумбе в прихожей. Успеваю поймать его почти в паре секунд от падения, но на звонок ответить уже не успеваю: настойчивый абонент сбрасывает вызов. Спешу перезвонить, а в это время начинают сыпаться сообщения от всех главных специалистов одной из загородных строительных площадок. Быстро перелистываю их, с трудом выуживая из изобилия сбивчивых фраз и слов с опечатками хотя бы какую-то дельную информацию.

— Так, Палыч, не тараторь и медленно и по существу, расскажи, что там у вас стряслось, — все же звоню главному прорабу, а по совместительству и старому другу еще с далеких времен моего счастливого детства; оно и потом не было гадким, но все же… Ладно, это уже лирика.

Иван Павлович замолкает ровно на одну минуту, в динамике тишина, и лишь глубокие вдохи-выдохи шуршат мне в ухо. Жду, но нервное нетерпение нарастает.

На часах довольно раннее время, и приятная усталость в теле манит вернуться в кровать, подмять Занозу под себя и разбудить поцелуями, а потом… Мои мечтания прерывает встревоженный, но уже четко звучащий голос на том конце сотовой связи. Прораб обрисовывает сложившуюся на стройке ситуацию, и с каждым новым открывающимся фактом я все больше убеждаюсь в том, что накопившиеся вопросы не решишь дистанционно. Более того, решать накопившиеся проблемы надо срочно, и желательно лично.

— Ясно, — подвожу итог под его монологом, — жди, скоро приеду.

Раздраженно выдыхаю, хмурясь и чертыхаясь, иду на кухню. Себе варю крепкий «эспрессо», а для спящей в моей постели малышки программирую машину на сладкий «латте» с молочной пенкой. Быстро принимаю душ в гостевой ванной комнате и, стараясь не шуметь, захожу в спальню. По телу все еще бродит ночное удовольствие, и обмотанное вокруг бедер полотенце моментально топорщится внушительным бугром в области паха, стоит только кинуть мимолетный взгляд на кровать.

Сонная, взъерошенная, разомлевшая и тихо улыбающаяся во сне Заноза наводит на мысль послать все дела дальним маршрутом и присоединиться к ней под тонкий шелк покрывала. Сдерживаюсь и, аккуратно приоткрыв дверь в гардеробную, прохожу в просторное помещение. Привожу себя в рабочий вид делового человека и, уходя из комнаты, не отказываю себе в удовольствии вдохнуть дурманящий женский аромат и коснуться губами её пухлых губок.

— М-м-м-м…

Медленный взмах ресниц, и на меня смотрят затянутые туманом отрешенности небесные океаны ее глаз. Легкая улыбка озаряет ее лицо, и малышка потягивается довольной кошкой, разминая мышцы.

— С добрым утром, — шепчу, наблюдая за ней, так и сидя на краю кровати. — Не хотел тебя будить. — Хочу притянуть Занозу к себе, но понимаю, что времени в обрез, а дел невпроворот. — Я уезжаю загород по рабочим делам.

— А я? — резко подскакивает с постели теряя простынь.

— Ты остаешься в офисе за старшую, — хриплю, поправляя дискомфорт в брюках.

Черт! Что я там планировал — натрахаться с ней, утолить голод и забыть?!

Хер вам, дорогой Глеб Сергеевич! Эта Заноза в тебе на долгое время… И где-то в глубине сознания даже маячит неоновая фраза «НАВСЕГДА».

— Ключи в ящичке в прихожей. — Срываюсь в места и спешно шагаю к двери. Надо смываться, да поскорее, пока я… — На работу разрешаю опоздать, — бросаю уже из прихожей, обуваясь. — Я на связи, звони.