Хрупкая женщина с веслом - Мария Жукова-Гладкова

А ведь она была не одна… Я не знала точно, сколько человек тогда забиралось в дом. Я решила, что четверо – двое дружков покойного Андрюши, любовника моей дочери, и две тетки, одна из которых свалилась с лестницы.

А если их было больше? Вроде бы одному из парней показалось, что был еще и мужик. Или это им обоим показалось? Полезли бы две бабы в чужой дом? Ну, мы с Наташкой лазали под руководством Волкова. А если и те две тоже под руководством представителя мужского пола? А теперь приходила одна с тем же мужиком?

Значит, изначально они думали, что то, что им нужно, хранится в доме у зятя. Не обнаружив искомого там, отправились ко мне. Значит, знали, что Олег мне доверял и вполне мог что-то оставить на хранение.

Но он не оставлял.

Я поделилась ходом своих мыслей с Константином Сергеевичем (естественно, «отретушированной» для него версией).

– Хм… – задумчиво произнес начальник службы безопасности.

– Какие важные документы были у Олега? – спросила я.

– Ну, у него было много документов…

– Константин Сергеевич, вы поняли, о чем я вас спрашиваю?!

– Понял. Думаю. Может, искали настоящее завещание? Олег ведь вполне мог оставить его вам, Любовь Александровна. Все, ну то есть те люди, которые знали Олега и вашу семью – или о ней, – вполне обоснованно могли решить, что он что-то завещал вам.

– Вы повторяете мои слова.

– Я думаю, что именно воры искали у вас. Олег не мог оставить вам контракты. Они все в офисе. То есть все-таки завещание. Или номера счетов с паролями.

– Но он не оставлял! Кстати, а где это все?

Константин Сергеевич развел руками.

– А если подумать?

– Если подумать, то с вами должны связаться из-за границы. Я считаю, что если Олег Иванович и составлял завещание, то не у нас в стране. Его вполне устроило бы, если здесь все его имущество было разделено по закону между наследниками. И он, кстати, явно был уверен, что вы за этим проследите. Вы не дадите ущемить права вашей дочери, внучки и Святослава. Так?

– Так, – согласилась я. Святослав, который слушал нас молча, тоже кивнул.

– Валерий сам о себе в состоянии позаботиться, как и Иван. Да и у вас с Иваном всегда были прекрасные отношения. И с Альбиной. То есть Олег Иванович был уверен, что тут все должно пройти более или менее спокойно. Вы все против Валерия. Как-нибудь бы утрясли этот вопрос. И утрясете. Я прав?

Я кивнула.

– Я не знаю, сколько денег у Олега Ивановича за границей.

– Но он однозначно что-то переводил за рубеж?

– Любовь Александровна, сейчас любой уважающий себя бизнесмен переводит средства за рубеж. Надо быть кретином, чтобы оставлять деньги в этой стране. Даже в нашей прессе фигурируют астрономические суммы. На самом деле они, конечно, еще больше. Но я не знаю, сколько денег у Олега Ивановича за рубежом и где. Я никогда этим не интересовался.

– Наши оставляют зарубежные гонорары на зарубежных счетах, – вставил Святослав. – В контрактах на выступления за рубежом специально оговаривается открытие счета.

– Олег планировал отсюда уезжать?

– Теоретически – да, но не сейчас. Старость хотел провести в какой-нибудь тихой европейской стране. Ну и вообще нельзя исключать, что российскому бизнесмену придется в срочном порядке делать ноги. Примеры уже есть, и всем известны. Так вот, чтобы не посылать няню за кредитными карточками, надо иметь капитал за бугром. Выехал – в любое время – и пользуйся. Пример Чичваркина заставил многих бизнесменов срочно обустраивать запасные аэродромы. Многие вообще задумались о том, что пора менять место жительства, и побыстрее.

– А как западные нотариусы или адвокаты, или у кого Олег там оставил завещание, узнают о его смерти?

– Любовь Александровна, я не знаю точно, как действуют эти конторы. Но у них однозначно налажен процесс. Олег не мог обратиться к какому-то мелкому, малоизвестному юристу. Он должен был пойти в солидную контору. И вопрос с оповещением должен был оговариваться.

– Фирма имела дела с какими-то западными юристами? Или Олег, как директор и владелец?

– Конечно. В разных странах. Но корпоративное право и наследственное право – это разные вещи, и ими, как правило, занимаются разные люди. Олег Иванович, конечно, мог попросить тех юристов, с которыми имел дело, как глава фирмы, посоветовать надежную контору, занимающуюся наследственным правом. Но я не знаю, к кому он обращался. Видите ли, о таких делах обычно не рассказывают даже самым близким людям. Если бы Олег Иванович об этом кому-то и рассказал, то это были бы вы, Любовь Александровна.

– Значит, ждать гонцов из-за рубежа? – усмехнулась я.

– Вероятно, – кивнул Константин Сергеевич.

– А тело Олега Ивановича зачем кому-то понадобилось? Это может быть связано с наследством? И, кстати, завещание действительно, если труп пропал?

– Но он же был, – удивленно ответил Константин Сергеевич. – Смерть официально зарегистрирована.

– У Олега есть дети на стороне?

– Не знаю. Он о них никогда не упоминал.

– То есть нет официально признанных? А если…

– Любовь Александровна, успокойтесь! Исчезновение трупа – уж точно не ваша забота. Я вообще не представляю, кто его мог забрать. Может, психи какие-то для своих ненормальных ритуалов?

– Я не могу успокоиться! После того, как ко мне в квартиру кто-то забрался ночью! После того, как связали Святика! А если бы в эту ночь в этой квартире ночевали еще и мы с Лизкой? Вы представляете, какой шок мог бы пережить ребенок?!

Произнеся последнюю фразу, я вспомнила про Ларису, дочь Альбины, Юлю и ее маму. Надо обязательно к ним сегодня заехать. А то закрутилась с делами и совсем о них забыла…

Константин Сергеевич тем временем напомнил, что мне только что установили новые замки. Святославу рекомендовал ключи с собой не брать – я ему открою. Я же поздно ложусь и ночую дома.

– Наташу мне сюда перевезти? – спросила я совета у Константина Сергеевича.

– Наверное, – пожал плечами он.

Глава 28

После отъезда начальника службы безопасности я решила съездить к Юле. Вначале позвонила. Юля все еще находилась в больнице. Я купила фруктов, печенья, йогуртов и отправилась к ней.

Юля выглядела очень несчастной. У меня сердце сжалось при виде нее. Конечно, молодой девке лежать на растяжке – не самое приятное дело.

Юля сообщила, что Лариса дома, как и Юлина мама. Лариса сама захотела «домой», как она заявила, только увидев Зинаиду Петровну. Врачи тоже сказали, что девочке будет лучше в домашней обстановке. Лариса с Зинаидой Петровной каждый день приходят к Юле.

– Любовь Александровна, я все-таки должна сказать вам одну вещь… Мама об этом не знает. Никто не знает… Я же тут целыми днями лежу и думаю…

– Ты о чем, Юля?

– О Ларисе. Об Альбине. Вдруг я умру и…

– Юля, о чем ты говоришь? Тебе лет сколько?!

– Но я же чуть не погибла! Оказавшись на волоске от смерти, начинаешь по-другому воспринимать жизнь, окружающий мир…

– Юля, у тебя все будет хорошо! Ты вскоре восстановишься и…

– Любовь Александровна, послушайте меня!

– Слушаю.

– Я про Альбину хотела сказать. Про то, почему она все-таки от всех скрывала беременность…

«А мне ведь версия на самом деле казалось надуманной и бредовой! – подумала я. – Теперь узнаю истинную причину?»

– Понимаете, Альбина боялась, что ребенок родится идиотом. Поэтому и не говорила никому про беременность. То есть почти никому. Она не стала бы оставлять идиота. С другой стороны, не хотела, чтобы ее осуждали… Ну, что отказалась от ребенка и…

– Я все понимаю.

– У них во дворе была дебильная девочка – когда Альбина росла. С ней бабушка гуляла, ну а потом… Начался период полового созревания. Весь дом слышал, как она орала. Эти ненормальные – очень сильные. Мне Альбина рассказывала, что та девочка творила даже в периоды просветления. Например, она один раз оборвала дома все фиалки. Потом разбила все вазы. Я не знаю, на какой стадии дебилизма была та девочка, и Альбина не знала. Или она олигофрен? Я в этом не разбираюсь. Ненормальная и ненормальная. Но, насмотревшись на нее и наслушавшись историй, которые ходили во дворе, Альбина для себя однозначно решила: оставлять дебила, идиота, олигофрена не будет.

Я задала совершенно естественный вопрос:

– Почему она решила, что может родиться идиот? Из-за матери? Подумала, что ребенку по наследству может передаться психическое заболевание? Так ее мать родилась нормальной! И была нормальной! Насколько я понимаю, там все случилось на почве алкоголизма, возможно, наркотиков, плюс климакс. Ребенок-то тут при чем?!

– Отцом ребенка мог быть Валерий.

– Кто?!

– Брат Альбины.

Я открыла рот.

Юля кивнула.

– И… что? – спросила я.

– Девочка похожа на другого мужчину – того, кого я вам называла. То есть у Альбины было два возможных кандидата на роль отца. Она не знала точно кто! Сразу после рождения ребенка ни тот ни другой на процедуру установления отцовства не согласились. То есть просто послали Альбину подальше. Она сама какую-то дорогую экспертизу оплачивала.