Мы встретились в декабре (ЛП) - Кертис Рози
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на то, что я несколько раз слышала о «старом Алексе», я изо всех сил пытаюсь совместить непринужденного, слегка неряшливого, бородатого, постоянно уставшего Алекса с образом, который она создает.
— Это действительно странно. Я вообще не могу себе этого представить.
— Не думаю, что Элис могла бы представить его таким, какой он сейчас. Для начала, она бы уже за пять секунд сбрила с него бороду.
После того, как мы купили «Пиммс», огурцы, клубнику и немного лимонада, мы возвращаемся на Олбани-роуд.
— Как думаешь, что там происходит? — Бекки кивает в сторону нашего дома, когда мы приближаемся.
— А теперь у вас есть мелочь? — спрашивает маленькая девочка из киоска с лимонадом.
— Извини, нет, — говорю я. — Если только ты не принимаешь кредитные карточки?
Она хихикает:
— Я спрашивала папу, разрешит ли он нам, но он сказал «нет».
— Тогда тебе придется поймать меня после получки, — говорю я, полушутя. Я все еще учусь выживать от месяца к месяцу. Бекки заплатила за «Пиммс», и это хорошо, потому что у меня почти закончились деньги, а до конца месяца еще довольно долго. Я смотрю на дорогую на вид машину, припаркованную напротив нашего дома, и задаюсь вопросом, принадлежит ли она Элис.
— Это…?
Бекки кивает:
— Ага. Ты можешь увидеть, что опускаться до катания на метро на студенческий кредит было не в ее стиле.
Внутри Роб раскладывает куриные шашлыки со специями на подушке из разноцветных листьев салата. Ни Эммы, ни Алекса, ни Элис, если уж на то пошло, нигде не видно. Я не могу избавиться от чувства злости из-за того, что мы устроили весь день, чтобы отвлечь его от этого, а Элис пришла и все обломала.
— Они снаружи, в саду, — Роб кивает головой в сторону двери.
— Я приготовлю «Пиммс», — быстро говорит Бекки. — Ты иди и оцени атмосферу снаружи.
Удивительно, но Эмма стоит на четвереньках, выдергивая сорняки из цветочного бордюра. Она собрала целую кучу и свалила ее рядом с собой.
— Не считала тебя садоводом, — говорю я, кивая на пару потрепанных зеленых садовых перчаток, которые на ней надеты.
— Они не мои. Думаю, они, должно быть, принадлежали бабушке Бекки. Но да, я люблю работать в саду. Раньше постоянно помогала отцу на приусадебном участке. Все еще помогаю ему, когда прихожу домой.
Что ж, этот день становится еще более странным.
Тем временем, Алекс и Элис сидят за выцветшим деревянным столом для пикника. С возрастом он стал гладким и серебристым.
— Присоединяйся к нам, — говорит Алекс, похлопывая по скамейке рядом с собой. Я протискиваюсь в узкую щель и сажусь, не слишком близко к нему, и смотрю на Элис. Она кажется совершенно спокойной, сидит, аккуратно сложив руки перед собой, на столе недопитый бокал вина Роба.
Ну, думаю я. День обещает быть немного неловким.
— Кто-нибудь будет «Пиммс»? — говорит Бекки певучим голосом.
— Боже, да, — говорю я, хватаясь за стакан с таким же энтузиазмом, с каким один из наших марафонцев за столом поддержки тянулся за водой. Я делаю немного слишком большой глоток и кашляю.
Но, конечно, мы британцы, и что у нас получается лучше всего, так это неловкие, слегка напыщенные светские мероприятия. Роб настаивает, что еды более чем достаточно для всех, поэтому мы проводим идеально вежливый и очаровательный вечер за старым потрепанным садовым столом, празднуя несвадьбу Алекса с женой, которой так и не суждено было ею стать.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Джесс
28 июня
— Приятно тебя слышать, — говорит бабушка. Ее голос заставляет меня улыбаться, когда я иду по узкой дороге в сторону Пимлико, где мы встречаемся для примерки свадебного платья. Джен должна была встретиться со мной в «Старбакс», но она отправила сообщения с изменениями из автобуса, в котором она едет, который, похоже, застрял из-за какого-то импровизированного марша протеста. Ее сообщения пищат у меня в ухе, пока я разговариваю с бабушкой и иду пешком. — Так что у тебя происходит?
— Я иду позависать с девочками с примерками.
— Ох, прелесть. Она назначила дату? — бабушка обожает свадьбы — и похороны. На самом деле, она любит любые мероприятия, куда можно нарядиться и надеть красивую шляпку. Я схожу с тротуара, чтобы уступить дорогу мужчине, несущего два ведра наполненные цветами, затем поспешно отступаю, когда громко сигналит черное такси.
— Нет, она не назначила дату и это совсем не похоже на Софи. Я не уверена, что она делает.
— Это совсем на нее не похоже.
— Это все детские штучки. Думаю, она повсюду, пытается спланировать что-то, что невозможно спланировать, и это приводит к сбоям в работе ее компьютеризированного мозга.
— Дети появляются, когда они готовы, — успокаивающе говорит бабушка Бет.
— Все продолжают ей это говорить. Она пригрозила обезглавить следующего человека, который скажет ей расслабиться.
— Это не совсем тема Софи, да?
— Определенно нет. О, бабуль, я лучше пойду. Джен как раз выходит из автобуса напротив. Я вижу, как она машет.
— Передавай ей привет, милая.
Я посылаю воздушный поцелуй в телефон и засовываю его обратно в сумку, помахав Джен. У нее фиолетовый шарф, обмотанный вокруг волос, и огромные, богато украшенные серебряные серьги, которые звенят и сверкают на свету. Не знаю, как ей это удается — если бы я одевалась как она, я бы выглядела так, будто совершила набег на ящик с маскарадными принадлежностями.
— Привет, — говорит Джен, целуя меня в щеку и обнимая. — Готова нарядиться в безе?
— Она ни за что не нарядит нас во что-то отвратительное.
— Все равно, даже если она это сделает, главное, чтобы она поторопилась и добралась сюда. И вообще, что это за магазин, в который можно попасть только по предварительной записи?
— Королевский? — Джен прыгает взад-вперед. — Как, черт возьми, может быть так холодно? Уже ведь почти июль.
— Было солнечно, когда я выходила из дома этим утром.
— Ну, черт возьми, точно, что не сейчас, — Джен начинает делать настоящие звездные прыжки посреди тротуара. Маленькая девочка проходит мимо, держась за руку своей матери и оборачивается, чтобы посмотреть, как мы отдаляемся от них. Джен показывает ей язык, заставляя ее хихикать.
— Мамочка, у этой леди на языке что-то блестящее, — слышу я удивленный возглас девочки, когда они заворачивают за угол.
И тут, к счастью, потому что я начинаю думать, что есть опасность, что мы замерзнем стоя на месте, появляется Софи. Опаздывать — это на нее не похоже.
— Извините, — говорит она, засовывая телефон в сумку. Она плотнее запахивает кардиган на груди, спасаясь от холода. — Боже, как здесь, в тени, холодно, да?
— Ну, черт возьми, да.
Она звонит в колокольчик, и дверь открывается. Должна признаться, что обожаю магазины свадебных платьев. Есть что-то такое во всем этом тюле и блестящих вещах. Даже Джен слегка охает от удивления:
— Здесь мило.
— Добро пожаловать в «Свадебный Салон Брайвуд», — владелица магазина высокая, с волосами, подстриженными в строгий черный боб. Она одета в угловатое, дорогое на вид льняное платье, которое, похоже, предпочитают дизайнеры.
— Это место выглядит очень дорогим, — шепчет мне Джен, когда Софи исчезает с женщиной в задней комнате.
— Могу я предложить вам, дамы, по бокалу просекко, пока вы ждете?
Я не знала, что будет еще какое-то ожидание, но если оно будет, то с таким же успехом к нему можно подать просекко. Я киваю.
Раздается громкий шорох, а мы уже почти допиваем просекко, когда сурового вида женщина зовет нас пройти. Софи, которая, кажется, примерно на фут выше обычного, стоит посреди комнаты и выглядит довольной собой:
— Что думаете?
Она выглядит просто великолепно. Платье смотрится на ней даже лучше, чем в журнале, и оно идеально сидит в нужных местах.
— Если ты не забеременеешь к тому времени, когда настанет день твоей свадьбы, это платье точно поможет, — говорит Джен, издавая неприличный волчий свист, за что получает еще более неприличный взгляд от владелицы свадебного магазина. Я бросаю на Джен взгляд, который, как я надеюсь, говорит: заткнись. — Ну, — говорит Джен, защищаясь. — Ты так пытаешься поднять настроение, верно?