Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла - Sgtmadcat
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы свинью в честь Пугачевой назвали?
— Какой театр, такие и примадонны… А слова мои запомни. И по ночам, лучше, к тем складам не ходи.
***
В скудной библиотеке части ничего по поводу оживших мертвых поварих с нездоровой тягой к мясу, ожидаемо, не оказалось. Поразмыслив над этой проблемой, Тарасов вернулся в расположение роты и позвал Бухарметова. После случившегося, он, вроде, оклемался, но все равно старался не отходить далеко от казармы после наступления темноты и вздрагивал от резких звуков. Старшина кивнул в сторону каптерки и, закрыв дверь, поставил чайник, что служило знаком особого расположения.
— Ты как?
— Хорошо, товарищ прапорщик. Че мне сделается?
— Не болтаешь?
— Никак нет.
— Правильно… — Тарасов помолчал, не зная, с чего начать, — Но и оставлять все так, как есть, тоже не дело. Как считаешь?
— Так точно. Не дело.
— Но, прежде чем действовать, надо понять, с чем дело имеем… Не в курсе, где про это почитать можно?
— Никак нет… — Бухарметов задумался, — Может Киселев знает?
— Киселев? Он разбирается в чертовщине?
— Нет. Но у него, в городе, библиотекарша.
— В смысле «библиотекарша»? Зазноба что ли?
— Ну да. Он у нее в увольнении тусуется и книги притаскивает почитать.
— Интересно… — Тарасов задумчиво пригубил чай, — А про наш случай какие слухи ходят? Что говорят?
— Всякое…
— Это плохо… Молод я еще для дурдома. Но, с другой стороны, не придется перед Киселевым объясняться, что за книги мне нужны.
Старшина выглянул из каптерки и рявкнул: «Киселев — к барьеру!». Ему нравилось это выражение. «К ноге!» звучало унизительно и он использовал его только когда кто-то круто накосячил. Чтобы виновный заранее знал, что его сейчас будут дрессировать, раз сам башкой думать не умеет. А «К барьеру!» — отдавало дуэльным кодексом, мушкетерами и звоном шпаг, и намекало — разговор пойдет почти на равных.
Из комнаты отдыха бодрой рысцой прискакал младший сержант Киселев. Тарасов пригласил в каптерку и его, после чего достал третью кружку и предложил по чаю. Киселев чуял какой-то подвох, но отказаться не рискнул.
— Вы, товарищ младший сержант, в нашей библиотеке были? — начал издалека Старшина.
— Так точно. Один раз.
— Херовый там выбор, да?
— Так точно.
— Да что ты так официально? Расслабься. Я, просто, смотрю, тут народ книжки всякие интересные читает. Хотел сам что-то почитать, а в библиотеке голяк. Начал спрашивать, где берут и вышел на тебя.
Открыв стол, Тарасов достал две увольнительных записки, которые служили чем-то вроде неофициальной валюты, которой офицеры и прапорщики расплачивались с бойцами за мелкие услуги, выходящие за рамки служебных обязанностей. Киселев, увидев «увольняшки», немедленно взбодрился.
— Вас что-то конкретное интересует, товарищ прапорщик? Жанры, авторы, серии?
— Вот как бы тебе объяснить? Ты слухи про случившееся со мной и Бухарметовым слышал?
— Конечно!
— Знаешь, что там было?
— Никак нет?
— Вот и я не знаю. Но очень хочу узнать. Намек ясен?
— Так точно! Посмотрю, что можно найти по данной теме.
— Посмотри. Только это… Тихо. Без палева. И узнаю, что ты кому-то разболтал про мой интерес — сделаю бледный вид и тонкую шею. Понятно?
— Предельно…
— Молодец. Допивайте и, чтобы вопросов не было, зачем я вас звал, пойдем, нижнюю каптерку разберем.
***
Киселев реализовал обе увольнительных разом свалив в город с ночевкой и придя отмечаться после увольнения, протянул Старшине пакет.
— Вот. Как просили. Книг, вообще, много, так что если надо, еще принесу.
— Эх какой хитрый… — хмыкнул Тарасов, понимая, к чему тот клонит, — А что сразу не взял?
— Только три за раз дает.
— На большее не «наработал»? Ладно — прочитаю, там посмотрим, — Старшина полез в пакет, и достал самую толстую книгу, — «Волшебник Изумрудного Города»?
— Это — суперобложка. Я сверху натянул, какая подошла. Вы же сами сказали, чтоб без палева.
— А! Ну это ты толково придумал. Свободен…
Оставшись один, Старшина приступил к самообразованию. Больше всего доверия внушал «Справочник оккультных символов». По тону и оборотам было сразу видно, что автор — серьезный историк, взявшийся за работу только потому, что это, в отличие от настоящей науки, находящейся в глубокой заднице, приносило доход. Однако, к вопросу он подошел с академической основательностью и Справочник пестрел ссылками, цитатами и был снабжен добротными иллюстрациями. Идея с маскировкой Тарасову понравилась поэтому, он одел суперобложку на Справочник, дабы скрыть от любопытных глаз свой интерес к неизведанному и погрузился в мир оккультизма.
Интересное обнаружились практически сразу — еще во вводной статье, автор рассказывая о значении символов, проиллюстрировал свою мысль звездой, которая, как символ, была хорошо известна всем жителям постсоветского пространства. Достав удостоверение, Старшина посмотрел на украшавшую его кокарду и сразу перелистнул на «Пентаграмму».
— «Звезда Псоглавого Анубиса»… Символ Венеры, утренней и вечерней, она же… Люцифер? Ого… — он нашел по оглавлению Люцифера, который ассоциировался у него только с демоном, которому поклонялись всякие нехорошие культисты из боевичков, — В славянской мифологии аналогом Люцифера является Денница — персонифицированный образ утренней звезды, возвещающей начало дня… Ишь ты!
Дальнейшее чтение обрушило на неподготовленный мозг Тарасова столько откровений, что он решил передохнуть и выйти проветрится. Дневальный спал стоя как конь оперевшись на тумбочку. Такая наглость Старшину удивила и первым порывом было показательно покарать наглеца на месте. Однако, растревоженный чтением армейский мозг требовал более сложных решений так что, быстро созрел новый план.
В бытовке, ожидаемо, обнаружилась стайка нарушителей распорядка дня. Будучи в шоке от столь внезапного появления Старшины они, не сговариваясь, исполнили «Морская фигура замри», застыв в нелепых позах. Тарасов приложил палец к губам исполнив лицом пантомиму: «Один звук и вы все трупы…», и скомандовал следовать за ним. Шутка, в принципе, была нехитрой. Приказав нарушителям растянуть над головой спящего дневального простыню, Тарасов рявкнул ему на ухо: «Потолок падает!». Тот, открыв глаза и увидев, спросонья, белую плоскость в сантиметре над свой макушкой, рыбкой нырнул вперед, к спасительной двери и, громыхнув засовом, вывалился на лестницу под сдавленный хохот всех свидетелей.
— Отставить ржач — люди спят… — скомандовал Тарасов сам, еще, улыбаясь в усы, — Вы что, товарищ дневальный, инстинкт самосохранения в «чепке» на пирожок променяли?
— Никак нет, товарищ Старшина…
— Почему спим в наряде?
— А я не спал…
— Серьезно? А что ты делал?
— Задумался просто…
— О чем? — видя замешательство в глазах Старшина решил дать подсказку, — Небось стихи сочинял? В твоем возрасте бывает. Или нет — музыку. Хотя, был бы музыкантом, служил бы в городе. Роман! Как
