Капитан 2 ранга Черкасов. Смертью запечатлел свой подвиг - Владимир Виленович Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артиллерист «севастополя»
После трагической гибели вице-адмирала Макарова, которая потрясла всех, в командование эскадрой временно принял наместник адмирал Алексеев, а после его отъезда из Порт-Артура, новый начальник эскадры контр-адмирал Витгефт, поднявший свой флаг на закончившим ремонт «Цесаревиче».
10 июня эскадра в полном составе вышла в море, пытаясь прорываться во Владивосток, но, недалеко от Порт-Артура, встретилась с японской эскадрой. Витгефт решил вернуться обратно. На подходе к внешнему рейду «Севастополь» отклонился от протраленного фарватера и носовой частью левого борта подорвался на мине. Через пробоину проникло много воды. Офицеры и матросы «Севастополя» ожидали худшего, однако детонации боезапаса не произошло. В погребе 152-мм снарядов, правда, возник пожар, но он был быстро залит поступающей водой. Броненосец своим ходом дошёл до бухты Белый Волк и стал на якорь под берегом. Эссен приказал не включать прожекторов и полностью затемнить корабль. Это позволило избежать ночных атак японских миноносцев. Потери на броненосце ограничились одиннадцатью ранеными.
Для исправления повреждений воспользовались кессоном, ранее построенным для ремонта «Ретвизана». В заводке кессона и других ремонтных работах был задействован и Черкасов. Все приходилось делать, что называется «на коленях», импровизируя на каждом шагу. А тут новая беда – при отжигании повреждённых листов обшивки начался сильный пожар. Его потушили, но в огне погибли двое матросов, еще 28 получили ожоги. Как бы то ни было, но к 25 июля броненосец снова вошёл в строй.
А уже утром 28 июля эскадра, отпустив тралящий караван, вновь вышла в море. На этот раз «Севастополь» вместе с «Полтавой» замыкали колонну русских броненосцев, шедшую со скоростью 13 узлов курсом SO 55°. Через час на востоке показалась японская эскадра.
Сражение, вошедшее в историю, как «бой в Жёлтом море», началось в 12.20 на дистанции 80 кабельтовых. Уже в начале сражения в «Севастополь» попал снаряд, но не смог пробить броневой пояс. Удерживая свое место в колонне, броненосец вел интенсивный огонь по противнику. Ближе к концу сражения «Севастополь» все же получил серьезное попадание. Снаряд, попавший в броню около правой кормовой 152-мм башни, вывел из строя электрическую подачу боеприпасов, и их пришлось подавать вручную через верхнюю палубу. Как третий артиллерист, организацией ручной подачи снарядов занимался Черкасов. Выстроившись цепочкой, матросы передавали снаряды к пушкам. В это время «Севастополь» находился в самом эпицентре боя и его буквально засыпали снарядами. От осколков не было никакого укрытия. То тут, то там падали поражаемые ими матросы, но на их место тут же вставали новые. Огонь 152-мм пушек ни на миг не ослабевал. Досталось и Черкасову. Вначале он был контужен в голову и грудь близко пролетевшим японским снарядом, а затем через несколько минут ранен осколком в голову. Чтобы лицо не заливало кровью, перемотал голову куском матроской тельняшки и продолжил командовать подачей боеприпасов. К 17.35 на «Севастополе» начались пожары. Теперь уже Черкасов с матросами занимался их тушением в составе кормовой аварийной партии. Имелись попадания в боевую рубку, дымовые трубы и фок-мачту.
Когда в огне и дыму внезапно вывалился из строя флагманский броненосец «Цесаревич», командир «Севастополя» Эссен решил таранить противника. Однако именно в этот момент в кожух дымовой трубы попал очередной японский снаряд, перебивший пароотводные трубки. Из-за этого броненосец на время лишился паров в одном из котельных отделений и его ход упал до каких-то 8 узлов. Пытаться таранить противника на такой скорости было абсолютно бессмысленно, тем более, что основные силы эскадры, отказавшись от продолжения прорыва уже разворачивали форштевни на Порт-Артур. Пристроившись в хвост колонны, «Севастополь» двинулся за остальными. Когда японские корабли скрылись с горизонта, Черкасов позволил себе спуститься в лазарет. Корабельный врач, бегло оглядев голову, похлопал мичмана по плечу:
– В рубашке родились, Петр Нилыч, всего на полсантиметра в сторону пролетел бы осколочек и мы с вами, сударь, сейчас уже не беседовали! Несмотря на повреждения и потери дух на «Севастополе» был самый боевой. Едва броненосец отдал якорь, как команда принялась устранять повреждения. Через неделю капитан 2 ранга Эссен уже с гордостью доложил контр-адмиралу Ухтомскому:
– Все повреждения устранены силами команды и броненосец готов к выходу в море!
Но Ухтомский, уже потеряв веру в победу, был настроен иначе:
– Какой выход, Николай Оттович, о чем вы говорите! Разве вы не понимаете, что во Владивосток нам уже не прорваться.
– Не можем же мы сидеть, сложа руки, когда в разгаре война. Если нет надежды на прорыв во Владивосток, то все равно следует выйти в море и дать еще один бой, чтобы попытаться потопить, пусть и ценой гибели всех еще оставшихся кораблей, хотя бы одного-двух «японцев», и тем самым облегчить жребий идущей на Дальний Восток 2-й Тихоокеанской эскадры!
– Мы употребим все оставшиеся силы на защиту крепости, а там, что Бог даст!
А затем началось планомерное разоружение «Севастополя» и других кораблей. Вначале для отражения штурма с «Севастополя» свезли десантную роту из 180 человек под командованием мичманов Петрова и Бухе. Рота приняла участие в отражении очередного штурма и в первом же бою потеряла 56 матросов и сбежавшего с поля боя мичмана Бухе. Затем с «Севастополя» начали снимать и орудия для усиления береговых батарей. Вместе с пушками снимали и артиллеристов. Кроме этого «Севастополь» отвечал за оборону полуострова Ляотешань и расположенных на нем орудий и прожекторов. Ежедневно по заявкам с берега вел броненосец и стрельбу по японским позициям. Кают-компания «Севастополя» была оскорблена трусостью Бухе и единогласно постановила исключить его из числа своих членов. Более на броненосец этот трус не вернулся.
Тогда же Петр Черкасов полагая, что на фортах сейчас куда опасней, чем на корабле, обратился к Эссену с просьбой о переводе на берег, но тот не отпустил:
– Этак я совсем без офицеров останусь. На берегу обойдутся без вас, а вы, уважаемый Петр Нилыч, готовьтесь вступать в должность моего старшего офицера!
10 августа «Севастополь» вышел из
