Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В-третьих, окажись здесь оригинальный четыреста двенадцатый москвич я вообще не был уверен в том, что мы бы смогли это упихать. Так что УАЗ буханка виделся всем отличным вариантом для того, чтобы выбраться из этого мира. А в том, что из него надо выбираться, не у кого сомнений не возникало. Ведь у нас не было с собой даже документов. И, несмотря на наличие здесь Игоревского гаража, мы не встретили ни одного знакомого. И нас никто не узнавал. Даже продавцы в магазинах. Мы были чужие в этом Челябинске, и абсолютно не знали, как вернуться домой.
Ещё мне всё время казалось, что в любой момент сюда могут заявиться настоящие хозяева гаража. И, чёрт его знает, кто это мог быть. Может быть сам Мезенцев, а может вообще кто-то другой. И мы не имели ни малейшего представления, как себя вести в подобной ситуации.
Несмотря на весёлые разговоры и максимально показушное старание делать вид, что всё происходящее нисколечко нас не смущает, мы были тремя потерявшимися молодыми людьми. До ужаса напуганными и не знающими что делать. Вляпайся я в одиночку в эту историю, скорее всего давно бы взвыл от страха, и побежал... А куда бы побежал? В милицию? А что там сказать? Что я случайно попал в этот мир, максимально похожий на родной, но в котором даже нет моей квартиры? И без документов? Думаю, меня бы сразу увезли в дурку на Кузнецова. Так что такой вариант был совсем не вариант.
Тем временем Володя взял со стеллажа старый ящик от письменного стола с растрескавшейся полированной доской на внешней стороне. Это была настоящая находка, позволяющая нам хоть как-то бороться с накатывающим отчаяньем. Весь ящик был заполнен аккуратными рядами аудиокассет различных рок-исполнителей. В основном это были западне группы: «Айрон Мейден», «Нирвана», «Ганз энд Роузес», «Металлика» и много ещё чего. Даже «Оффспринг», который всё ещё продолжал играть в кассетнике, был извлечён из этой же подборки. Так что, не смотря на общее совпадение расположения гаража, различий в нём было всё же предостаточно. И касалось это не только внешнего вида и модели Боливара.
Дело в том, что у Гарика, в отличии от нас нищебродов, был персональный компьютер. И, хоть он и действительно слушал такую же музыку, гонял её исключительно на компакт дисках. Именно благодаря ему я и увлёкся тяжёлым роком. Произошло это когда я впервые в жизни послушал альбом «Зе икс фактор», группы «Айрон мейден». Не знаю почему, но что-то внутри щёлкнуло, и я буквально влюбился в подобный жанр. И электрогитару.
«Фортуна войны» — песня, с которой всё началось. Мне так захотелось самому сыграть что-то подобное, что я даже начал осваивать шестиструнку, записавшись в соответствующий кружок в нашем ДК на Российской. Учиться правда пришлось на акустике, что конечно было весьма далёко от того, что я хотел. Но всё же общее понимание инструмента удалось получить. А на электруху я начал понемногу откладывать. Там дома, в верхнем ящике стола, заныканная между институтскими тетрадями, лежала заветная открытка, в которую складывались купюры...
— Тоже с собой берём? — быстро выпалил я, чтобы вновь не погрузиться в депрессивные мысли о родном доме.
— Ну да, надо же что-то в дороге слушать. И магнитофон.
— А Гарик с Боливаровской розеткой разобрался? Она работает?
— Работает, — улыбнулся Вовка. — Как иначе чайник-то кипятить?
— Чайник понятно. Зачем тебе термос тогда?
— Чтоб лишний раз бортовую сеть уазика не напрягать, — рассудительно заключил Владимир.
— Блин, Бабах, а дрова и растопка?
— Чтоб греться, еду готовить и воду кипятить.
Володя посмотрел на меня с таким выражением, будто я тупой. Я не сдержал доброго смешка. Бороться с Вовкиной логикой было попросту бесполезно.
— Ну хорошо, — продолжил улыбаться я, всё же решив сокрушить незыблемость его доводов, — так там же магнитола есть! Зачем магнитофон?
— Жалко его здесь бросать. Смотри какой он красивый. Красненький...
Бабах хитро улыбнулся. Я не понял почему цвет должен иметь определяющее значение. Видимо опять сработали какие-то странные ассоциации.
Может быть, потому что магнитофон был точно такой же, как и у меня? В том, родном мире? Однокассетный «Сони» с возможностью слушать радио и записывать звук через встроенный микрофон. Отличался только цвет. Мой был чёрный.
— Это же воровство. Он же не наш.
— Боливар тоже не наш, — хмыкнул Бабах, двигаясь ко мне с коробкой в руках. — Тохан, дверь открой...
— Куртку накинь, холодно там, — ответил я, выполняя его просьбу.
— Да я быстро...
С этими словами он выскользнул в приоткрытую дверь. Поток холодного воздуха тут же ворвался в затхлый гараж, принеся запах морозной осени. Я поправил воротник кофты и посмотрел на Володькину куртку, висящую на вешалке. Простая чёрная «кожанка», которые продавались на рынке в большом количестве, и ничего общего с настоящим материалом конечно же, не имели. Поверх куртки тускло поблёскивал медальон. Я невольно сделал шаг вперёд и задумчиво на него уставился, словно видел в первый раз.
— Что же ты за дрянь такая? — тихо протянул я, после того как на улице хлопнула дверца Боливара.
Медальон представлял собой плоскую металлическую пластину ромбообразной формы размером не больше спичечного коробка. На поверхности была изображена ползущая змея. И чего ради нам, пьяным придуркам, они тогда показались настолько классными, что надо было их обязательно нацепить? Может быть, подкупил сам цвет и фактура металла?
Я так до сих пор и не понял почему, но мне казалось, что они сделаны из серебра. Только какого-то странного, коричневатого с зеленоватым отливом. Из этого же материала были выполнены и цепочки, с причудливым плетением колец в два ряда, благодаря которым они буквально прилипали к телу и не скользили в разные стороны.
А может виной всему изображение причудливой змеи? На Вовкином медальоне у неё была голова льва. Вернее, изображение было весьма схематическим, но царь зверей угадывался вполне отчетливо. Вот грива, и уши... На моём тоже была странная змеюка, с головой совы. Хотя может и не совы, но точно какой-то птицы с большими глазами. Только у Гарика была змея как змея. Вернее, кобра с раздутым капюшоном. Если бы не гадкая функция этих побрякушек, их вполне можно было назвать стильными и даже красивыми. Но сейчас они не вызывали ничего
