Фокус с зеркалами - Агата Кристи

— Знаю, Эдгар. Но я вдруг подумала, что хорошо бы и мне приехать. Я отвезу ее, а вы можете подождать багаж.

Усадив мисс Марпл, она захлопнула дверцу, обежала машину, села за руль, и они быстро отъехали от станции.

Мисс Марпл оглянулась и увидела вытянувшееся лицо Эдгара Лоусона.

— Мне кажется, дорогая, — кротко заметила она, — что мистер Лоусон не слишком доволен.

Джина засмеялась.

— Эдгар просто идиот, — сказала она. — Всегда такой напыщенный. Можно подумать, будто он что-то значит!

— Разве он ничего не значит? — поинтересовалась мисс Марпл.

— Эдгар? — В презрительном смехе Джины безотчетно прозвучала жестокая нотка. — Да он с приветом.

— С приветом?

— В Стоунигейтсе все с приветом. Исключая Льюиса и бабушку и еще нас с мальчиками. И уж конечно исключая мисс Беллевер. А все остальные точно… Иногда мне кажется, что и я там делаюсь немножко того… Даже тетя Милдред на прогулке что-то все время бормочет себе под нос, представляете? А ведь она как-никак — вдова каноника.

Они выехали на шоссе и прибавили скорость. Джина бросила на свою спутницу быстрый взгляд.

— Вы учились в школе вместе с бабушкой? Вот удивительно!

Мисс Марпл отлично понимала, что она хочет сказать. Юность всегда удивляется тому, что и старость была когда-то юной, носила косички и одолевала десятичные дроби и английскую литературу.

— Наверное, это было очень давно? — вежливо поинтересовалась Джина, по наивности не замечая бестактности своего вопроса.

— Да, — сказала мисс Марпл. — По мне это сразу видно, не то что по вашей бабушке. Верно?

Джина кивнула.

— Вы правильно подметили. Бабушка почему-то кажется женщиной без возраста.

— Я давно с ней не виделась. Может быть, с тех пор она все-таки изменилась.

— Она, конечно, седая, — подумав, сказала Джина. — И ходит с палочкой, из-за артрита. В последнее время ей стало хуже…

Джина не договорила, а помолчав спросила:

— Вы когда-нибудь бывали раньше в Стоунигейтсе?

— Нет, никогда. Но очень много о нем слышала.

— Скажу вам сразу: дом просто ужасен, — сказала весело Джина. — Этакое готическое чудовище. Громадина. Стив говорит, что это Лучший Викторианский Сортирный Стиль. В общем, даже забавно. Но его обитатели безумно серьезны. То и дело натыкаешься на психиатров. Им тут раздолье. Они похожи на скаутских командиров, только хуже. А среди молодых преступников встречаются очень милые. Один научил меня открывать замки кусочком проволоки. А другой, с виду совершенный ангелочек, поделился известными ему способами укокошить человека.

Мисс Марпл молча усваивала эту информацию.

— Больше всего мне нравятся убийцы, — сказала Джина. — А вот психи меньше. Конечно, Льюис и доктор Мэйверик считают, что ненормальны они все и что это — результат подавленных желаний и неблагополучия в семье, например, если мать сбежала с солдатом и тому подобное. Я так не считаю. Мало ли людей, у которых было ужасное детство, но они все-таки сумели вырасти порядочными.

— Я думаю, что это очень сложная проблема, — сказала мисс Марпл.

Джина засмеялась, опять показав свои великолепные зубы.

— Честно говоря, меня она не слишком волнует. Но есть люди, которым не терпится улучшать жизнь на земле. Льюис на этом просто помешан. Специально едет на той неделе в Абердин, потому что там будет слушаться дело какого-то парнишки, у которого уже пять судимостей.

— А что молодой человек, который меня встретил на станции? Мистер Лоусон. Он сказал мне, что помогает мистеру Серроколду. Он у него секретарем?

— У Эдгара не хватит мозгов, чтобы быть секретарем. Он ведь тоже из этих. Останавливался в гостиницах и выдавал себя за кавалера Ордена Виктории или за боевого летчика, занимал деньги, а сам потом потихоньку смывался. По-моему он просто дрянь. Но Льюис возится с каждым из них. Как бы принимает в члены семьи и дает работу. Это якобы должно повысить у них чувство ответственности. В один прекрасный день кто-нибудь из них перережет нас. — И Джина весело рассмеялась.

Мисс Марпл смеяться не стала.

Въехали в величавые ворота, у которых дежурил швейцар с военной выправкой; потом проехали аллею, обсаженную рододендронами. Аллея, да и весь сад выглядели запущенными.

Заметив взгляд своей спутницы, Джина сказала:

— Садовников у нас нет еще с войны, а теперь мы уж и рукой махнули. Но вид в самом деле ужасный.

Вскоре Стоунигейтс предстал во всей своей красе. Как и сказала Джина, это действительно было очень большое здание в стиле викторианской готики. Некий Храм Плутократии. Филантропия добавила к нему крылья и пристройки, которые хотя и не слишком отличались по стилю, но лишили здание всякой цельности и смысла.

— Уродина, верно? — сказала Джина, ласково глядя на дом. — А вон и бабушка, на террасе. Я здесь остановлюсь, и вы сможете выйти к ней.

Мисс Марпл пошла вдоль террасы навстречу своей старой подруге.

Миниатюрная фигурка издали казалась девичьей, хотя Керри-Луиза опиралась на палку и шла медленно, явно с трудом. Казалось, какой-то молодой девушке взбрело в голову изобразить старуху.

— Джейн! — воскликнула миссис Серроколд.

— Милая Керри-Луиза!

Да, это она. Удивительно, как мало она изменилась, хотя, не в пример своей сестре, не употребляет косметики и прочих ухищрений. Волосы седые. Но поскольку они всегда были светлыми, почти серебристыми, их цвет изменился очень мало. Кожа у нее все еще нежно-розовая, только теперь это лепестки увядшей розы. А в глазах прежняя лучистая невинность. По-девичьи стройна, и этот грациозный наклон головы, как у птички.

— Я очень себя виню, — сказала Керри-Луиза своим нежным голосом, — за то, что мы так долго не виделись. Ведь прошли годы, милая Джейн! Как хорошо, что ты наконец нас навестила.

С другого конца террасы Джина крикнула:

— Шла бы ты в дом, бабушка! Становится холодно. Джолли будет сердиться.

Керри-Луиза засмеялась серебристым смехом.

— Как они суетятся вокруг меня! Всячески напоминают, что я уже старая.

— А ты не чувствуешь себя старой?

— Нет, Джейн, не чувствую. Несмотря на мои боли и недуги, а у меня их много, в душе я все еще чувствую себя девчонкой вроде Джины. Наверное, так у всех. Зеркало говорит нам, как мы состарились, но все равно не верится. Мне кажется, и года не прошло с той поры, как я была во Флоренции. Помнишь фрейлейн Швайх и ее высокие ботинки?

Приятельницы весело расхохотались, припоминая события чуть не полувековой давности.

Они вместе направились к боковой двери. Там их встретила высокая и худая пожилая дама. У нее был надменно вскинутый нос, короткая стрижка и хорошего кроя костюм из толстого твида.

Она гневно сказала:

— Чистое безумие, Кара, так поздно выходить из дому. Вы совершенно неспособны о себе заботиться. Что скажет мистер Серроколд?

— Не браните меня, Джолли, — умоляюще сказала Керри-Луиза. И представила ее своей гостье:

— Это мисс Беллевер. Она для меня абсолютно все: нянька, дракон, сторожевой пес, секретарь, домоправительница и преданный друг.

Джульетта Беллевер фыркнула, но кончик ее большого носа покраснел, что было признаком волнения.

— Делаю, что могу, — сказала она угрюмо. — Но у нас здесь сумасшедший дом. И просто невозможно ввести правильный распорядок — Милая Джолли, ну конечно невозможно. Меня удивляет, что вы все еще пытаетесь. Где вы поместите мисс Марпл?

— В Голубой комнате. Я провожу ее туда? — спросила мисс Беллевер.

— Да, Джолли, пожалуйста. А потом ведите ее пить чай. Сегодня чай подадут, кажется, в библиотеке.

В Голубой комнате висели тяжелые портьеры из выцветшей голубой парчи, которым, как решила мисс Марпл, было лет пятьдесят. Мебель была красного дерева, громоздкая и прочная. Над кроватью — массивный полог на четырех столбах. Мисс Беллевер открыла дверь, за которой оказалась ванная комната. Она была неожиданно современной, с бледно-лиловой кафельной плиткой и сверкающими хромированными кранами Мисс Беллевер сказала сердито:

— Джон Рестарик, когда женился на Каре, велел сделать в доме десять ванных комнат. Пожалуй, это здесь единственная дань времени. О других изменениях он не хотел и слышать. Говорил, что все здесь — антиквариат. Вы его знали?

— Нет, ни разу не встречалась. Мы с миссис Серроколд виделись очень редко, хотя всегда переписывались.

— Приятный был человек, — сказала мисс Беллевер. — В общем ни на что не пригодный, но очень милый. Масса обаяния и слишком большой успех у женщин. Это его и погубило. Каре он, конечно, не подходил.

Помолчав, она добавила:

— Ваши веши распакует горничная. Не хотите ли перед чаем помыть руки?

Получив утвердительный ответ, она сказала, что подождет мисс Марпл на верхней площадке лестницы.

Мисс Марпл вошла в ванную, вымыла руки и робко вытерла их великолепным бледно-лиловым полотенцем, потом сняла шляпку и пригладила свои мягкие седые волосы.