«Под этим небо черной неизбежности…» - Юрий Трубецкой

1. «Кажется мне, что увижу…»

Юрию Терапиано

Кажется мне, что увижу,Только бы поскорей,Тех, кто когда-то был ближеВсех дорогих людей.

Но они уже не такие…— Помните зимний Киев?— Помните улицу? Дом? —Нет. Я совсем о ином.

А о том, что бессонницы хужеИ печальней чем дождь ночной,Когда по осенним лужамВозвращаюсь поздно домой.

2. «Ты все позабудешь навеки…»

Ты все позабудешь навеки…Вдруг — еле заметная дрожь,Сомкнутся усталые веки,Но ты ничего не поймешь.

Вот разве сады в увяданье,Холодные косы березИ низкие серые зданья,И ранний свинцовый мороз.

Ты все позабудешь. И толькоОстанется где-то тетрадь,Где ярко-закатная фольгаЕще продолжает сиять.

«Под этим небом черной неизбежности…»

Под этим небом черной неизбежностиПоговорим о счастье и нежности…

Как это было раньше благодатноИ как теперь мертво и невозвратно.

Под синим небом, там, за Феодосией,Мы помнили о радости и осени.

Поговорим о милом Коктебеле!Но разве это было в самом деле?

Шумело море, парус исчезал…О чем, о чем тогда поэт писал?

Под этим небом новых черных бедУже тебя не радует поэт.

Я помню, как тогда Максимильян ВолошинЧитал стихи. Была нестрашной ноша,

Которую нам присудил Господь:За кровью — кровь, за смертной плотью — плоть.

Была надежда, было утешенье.Теперь же страх, обман, уничтоженье.

1. «Тогда мы встретились с тобой случайно…»

Тогда мы встретились с тобой случайно,На миг один.Ты помнишь холод, переезд трамвайныйЧерез Берлин?

Как будто с древнего иконостасаАрхистратиг,Ты помнишь, вдруг тогда, на ФридрихштрассеНас снег застиг?!

2. «Хочешь вспомнить, а забываешь…»

Хочешь вспомнить, а забываешь…Каждый день ненужно-нелеп.Шорох шин и звонки трамваев,Дома — скука и пресный хлеб,Дым табачный, остывший кофе,Невеселый склоненный профильУ окна. А за мутным стеклом —Талый снег, две березы, дом…

«Когда руладой соловьиной…»

Когда руладой соловьинойВрывалось лето мне в окно,Когда прохладные долиныРосы колючее вино

Глотали жадно, — почему-тоЯ помнил мелочи: платок,Стило с блокнотом. (В это утроОсобенно алел восток…)

«Дубровского» читал. Сквозь прозуУгадывал ритмичный строй.И этот чужеземный воздухБыл как лекарственный настой.

1. «Ведь все равно все повторится…»

Все будет так. Исхода нет.

Александр Блок

Ведь все равно все повторится:Холодный вечер, край зари,Мелькающие вереницей,Вдруг вспыхнувшие фонари.

А новое? Оно не лучше…Зачем же всматриваться такВ лилово-огненные тучиИ в надвигающийся мрак?!

2. «Повторяется, все повторяется…»

Все будет так. Исхода нет.

Александр Блок

Повторяется, все повторяется:Дни и встречи, недели, года…Та же самая загораетсяМежду веток плакучих звезда.

Да и пенье такое самое,Что я слышал когда-то, давно,Над Ладогой и над Камою,Над Невою и над Двиной.

1. «Потерял я тебя навеки…»

Потерял я тебя навеки…Дождь в окно все стучит, стучит.Отекли от дремоты веки,Лоб и руки так горячи.

Даже имени не припомню,Что-то кажется мне на «В».Помню город пустой, огромный,Месяц в утренней синеве.

2. «Как снова небо холодеет…»

Как снова небо холодеетНад побледневшею зарей.И снова мелкий дождик сеетИ прыгает по мостовой.

Под зонтика раскрытым шелкомИду как всякий человек.Сквозь дождь, переходящий в снег,На мир поглядываю волком.

«Да, безразличье, пожалуй, труднее…»

Да, безразличье, пожалуй, труднее…Трудно молчать. И зачем? Почему?Вечер дождливый тает в дыму,Медленно каплет в серой аллее.

Если б узнать, что там есть, за чертой?Может темнее, скучнее и диче?В призраках, веющих бледной толпой,Разве узнаешь тогда Беатриче?

От безразличья не спрячешься. Трудно.Только идти под дождем в никуда.Слушать — под ветром поют провода,Улицей спящей, холодной, безлюдной.

«В порыве, что ли, нежности…»

В порыве, что ли, нежности,Другого ли чего…А может только вежливостьСоседа твоего…

Ты помнишь, поздно вечером,Балкон, с вареньем чай?Так ласково-застенчиво,А может невзначай

Ты вспомнила ШвейцариюИ встречу, с тем, другим.Потом — стихи ЦветаевойИ папиросный дым.

1. «Дотащиться до цели. А может…»

Софии Прегель

Дотащиться до цели. А можетЭтой цели-то вовсе и нет?!Кто-то руку на сердце положитИ погасит мигающий свет.

Осень, осень. Какая по счету?Не сочтешь и собьешься. ПотомБудешь силиться вспомнить кого-тоИ жалеть неизвестно о чем.

2. «Книга детства давно потеряна…»

Софии Прегель

Книга детства давно потерянаИли заброшена на чердак.Листья роняет дерево,Как жизнь роняет года.

И с непонятной усладоюТвержу невпопад:— Падают листья, падают,Вьются, летят… —

Воспоминанья, стихи и прочее —Разве их разорву?В доме, давно заколоченном,Нетопыри и мыши живут.

«Это было похоже на море, на синие звезды…»

Это было похоже на море, на синие звезды.Это было похоже на то, чего нет…Это — только осенний, расплеснутый воздух,Это — только бессонный, горячечный бред.

Мы прощались сегодня. Ведь встречи не может быть завтра?!На разлужье синело. Горел одинокий фонарь.Мы сидели с тобою на мокрой приземистой лавке,Время тихо журчало над нами, журчало как встарь.

Время… Времени нет. Наплывают шумящие кроны.Наплывает пожар между сосен встающей луны.Улетает разлука и молодость. И беззаконноНадвигается ночь, надвигаются грозные сны.

Это было похоже на запах сиреневой ветки,Что спадает росой ледяной на лицо и ладонь,На луну, пробегавшую в облачной розовой сетке,На далекий, в полянах пустынных, огонь.

«Мир нелеп. Ещё, по Блоку…»

Мир нелеп. Ещё, по Блоку,Страшен он. Нелеп и глух.От заката до востокаМузыка терзает слух.

Чем нелепей отвлечённость,Тем ужаснее она.Петербургские колонны,Этот отзвук отдалённый,Эта страшная страна.

Музыка из Петербурга.Волчье солнце. Чёрный снег.На равнине жёлто-буройОдинокий человек.

Медный всадник настигаетБелой ночью, чёрным днём.Огонёк дрожит, мигает,Блок в постели умирает,Позабудут все о нём.

Кипарисы увядалиВ окровавленном Крыму.Гумилёва расстреляли,Остальных свезли в тюрьму.Не в тюрьму, так в Колыму.

«Я знаю, знаю — не придешь…»