Атрибут власти - Чингиз Абдуллаев

Он доехал до нужной станции и вышел на улицу. Место встречи было назначено в небольшом ресторанчике «Ёлки-палки» в двух кварталах от метро. Проверив, нет ли за ним наблюдения, Гейтлер вошел в ресторан, где его уже ждала Рита. Она сидела в углу с отсутствующим видом. Гейтлер быстро прошел через зал, уселся рядом с ней.

– Здравствуй, – он легко дотронулся до ее руки, – как у тебя дела?

– Спасибо, – улыбнулась Рита, – все в порядке. Живу на две квартиры. А встречаюсь с тобой в каких-то непонятных отелях, маленьких ресторанах, на станциях метро. Ты считаешь, это нормально?

– Я тебе все объяснил, – устало заметил Гейтлер, – не будем больше об этом говорить.

– Хотя бы сегодня побудешь со мной?

– Нет.

– Ты не боишься, что я начну тебе изменять?

– Не начнешь, – улыбнулся Гейтлер.

– Когда мы с тобой увидимся?

– Через две недели. Я приеду к тебе домой и останусь на ночь.

– В какую квартиру?

– На северо-западе. Про другую я даже не хочу вспоминать. Там меня никогда не будет. И никого из посторонних не будет. Ты делаешь все, как я сказал?

– Конечно. Я помню твои инструкции.

– Теперь расскажи мне, что было в театре?

– Может, ты сначала поешь? Возьми что-нибудь, на нас обращают внимание.

Гейтлер согласно кивнул. В зале ресторана сидело всего несколько человек. В эти дневные часы посетителей было меньше обычного. Гейтлер почувствовал, что проголодался. Через несколько минут он уже с аппетитом поглощал рассольник, запивая его холодным пивом.

– Ты была в театре? – снова уточнил он.

– Конечно. Я ходила на все спектакли, как ты и велел, – ответила Рита. – И сидела на местах, открывавших хороший обзор. Когда закончился второй акт, все привычно зааплодировали. Президент поднялся и повернулся к своей жене, чтобы выйти вместе с ней. И в этот момент к ним бросился какой-то тип. Среднего роста, в узком пиджаке, мятых брюках. Редкие волосы на покатом черепе, узкие глаза, выступающий подбородок. Он что-то кричал, но я не расслышала что. В руках он держал нож, но было сразу заметно, что это не боевое оружие.

– В первом отделении этот тип себя никак не проявлял?

– Никак. Во всяком случае, я его не видела.

– Что было потом?

– Видимо, в первом антракте он стащил нож в буфете. А после второго акта побежал с этим ножом к президенту. Но не успел сделать и нескольких шагов. Как только он закричал и побежал, к нему сразу бросились люди из охраны. Его сбили с ног, уложили на пол, отняли нож. Он что-то кричал, плакал, пытался вырваться, – не оставалось сомнений, что он не в себе. Этого типа мгновенно нейтрализовали. Должна заметить, что сотрудники охраны работали исключительно профессионально. Быстро и надежно. Никакой паники, никакой растерянности. Мгновенная реакция.

– Дальше, – потребовал Гейтлер.

– Его увели. Начало третьего акта задержали на полчаса. Но никто из зала не уходил. Президент тоже не ушел. Он мужественный человек. Остался вместе с женой и досмотрел спектакль. Хотя было заметно, как нервничала его охрана.

– Это очень важно, – тихо произнес Гейтлер. – Значит, он не покинул здание театра?

– Нет, не покинул. Но я видела, как охрана пыталась его изолировать и увести. Он прошел в кабинет директора и через полчаса вернулся. Я думала, что в таких случаях охраняемое лицо эвакуируют сразу, без промедления.

– Ему важно общественное мнение, – возразил Гейтлер, – и я думаю, что охрана верно все просчитала. Этот сумасшедший тип больше не представлял для президента никакой опасности. Поэтому им разрешили досмотреть спектакль. Но ты права, все равно это нарушение установленного порядка охраны.

– Они вызвали подкрепление, – сообщила Рита, – в театре появились новые лица. Их стало в три раза больше, чем раньше. Я думаю, президент сам не захотел уйти. Когда он снова появился в своей ложе, его встретили аплодисментами.

– Очень интересно, – задумчиво проговорил Гейтлер, – значит, он остался и досмотрел спектакль до конца. И ты все время была в зале?

– Да. Когда спектакль закончился, все опять бурно зааплодировали. И актерам, и ему. Ему за то, что остался. Актерам – за то, что смогли доиграть и играли очень неплохо. В общем, аплодировали минут пять или шесть. Потом всех задержали, а президент с женой ушли. Охрана никого не выпускала из зала еще минут десять. Потом разрешили выходить, но все равно за всеми следили.

– То есть сотрудники охраны не уехали, – уточнил Гейтлер, – остались в театре?

– Часть охранников осталась. Они следили за всеми выходящими из зала. Я боюсь даже предположить, но, кажется, нас всех снимали видеокамерой. Двое сотрудников стояли на выходе и проверяли у выходивших документы. Фамилии и номера паспортов переписывали. И, повторяю, по-моему, нас всех засняли на пленку.

– Черт возьми! – вырвалось у Гейтлера. – Они работают гораздо более профессионально, чем я мог предположить. Про камеру я даже не подумал. Тебе больше нельзя появляться в театре. Ты меня поняла?

– Мне уже надоел этот спектакль. Я видела его восемь раз. Ходила на каждое представление. Трижды покупала билеты с рук, переплачивая в несколько раз.

– Спасибо. Ты мне очень помогла. А ты обратила внимание, как они выстроили систему охраны, откуда появились эти офицеры?

– Конечно. Я даже набросала для себя схему.

– Напрасно. Нужно запоминать, а не записывать. Помнишь, как я тебя учил?

– Конечно, помню. Но я так сделала, что кроме меня никто не сможет прочесть эти записи.

– Если понадобится, прочтут, – недовольно заметил Гейтлер, – постарайся все запоминать. Мы увидимся с тобой через неделю.

– Ты говорил – через две.

– Я передумал. Так будет лучше. Ровно через неделю.

– Опять в каком-нибудь ресторане?

– Я приеду к тебе на квартиру, как и сказал. Часам к трем или четырем. Ты заранее закупи продукты и напитки, чтобы не выходить в воскресенье из дома. Но не сразу, а ежедневно небольшими порциями. Чтобы не было заметно, что ты ждешь гостей.

– Ясно, – кивнула Рита.

– И еще. Паспорт, который я тебе дал и который у тебя проверили, можешь спрятать. Больше им не пользуйся. Я дам тебе другой. Постараюсь его найти за две недели, если получится. Квартиры ты снимала на русский паспорт или на немецкий?

– На немецкий. Иностранцам сдают охотнее, но просят больше денег. С меня за каморку в центре города взяли тысячу долларов в месяц. Это много.

– Так нужно, – возразил Гейтлер. Он еще раз дотронулся до ее руки. – Я тоже скучаю без тебя. Если все будет нормально, уедем куда-нибудь далеко. Например, на острова в Тихом океане. И останемся там навсегда. Вдвоем.

– Обещаешь?

– Я тебя когда-нибудь обманывал?

– Нет. Ты просто исчезал, и надолго. На всю прошлую жизнь. Не исчезай и на этот раз.

– Не исчезну, – он сжал ее руку, – ты нужна мне гораздо больше, чем я тебе.

Вернувшись в Москву, Дронго заперся в своей квартире, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Об инциденте, случившемся в театре, он уже знал. Об этом сообщили все ведущие мировые телеканалы, написали все известные газеты, и не только в России. Аналитики дружно сходились на том, что появление подобных неуравновешенных людей возможно в любом обществе и при любой ситуации. Дронго внимательно читал эти сообщения, обращая внимание на самые незначительные детали. Но ничего подозрительного в них не нашел, такой тип действительно мог появиться где угодно.

От подобного нападения не может быть застрахован ни один президент, ни один политик.

В этот вечер он читал последнюю книгу Брауна, когда раздался телефонный звонок. Дронго удивленно посмотрел на аппарат, но автоответчик, включившись, уже сообщал кому-то, что хозяина нет дома.

– Я знаю, что ты дома, – прозвучал знакомый голос Машкова, – если разрешишь, я к тебе заеду.

– Добрый вечер, – поднял трубку Дронго, – что у вас опять произошло?

– Долго рассказывать. Я лучше к тебе приеду. Примешь?

– В последний раз мы виделись почти месяц назад. Можешь приезжать. Только учти, что пить я с тобой больше не буду. Мне все равно за тобой не угнаться, а все время проигрывать я не люблю.

– Посмотрим. – У его собеседника явно не было желания шутить. – Буду у тебя через час.

Виктор Машков приехал, как и обещал, ровно через час. Он вошел в квартиру и снял пальто, даже не пытаясь придать своему лицу хотя бы подобие приветливого выражения. Дронго понимающе усмехнулся, но ничего не спросил и проводил гостя в гостиную.

– Давай на кухню, – вдруг предложил Машков. – Там как-то уютнее.

Генерал Виктор Машков и эксперт Дронго были знакомы уже много лет. Но сегодня гость был явно не в настроении.

– Что ж, пойдем на кухню, – согласился хозяин квартиры.

Кухня примыкала к столовой, где можно было усесться за удобным столиком и поговорить по душам. Машков сел лицом к окну. Дронго уселся напротив.