В плену у фейри (ЛП) - Уилсон Сара

— Ты живешь вечно? — спросила я со стуком зубов. Вечно. Вот так. Искаженный и запутанный, пытающийся развязаться.

— Они зовут нас бессмертными, да? — спросил он бодро. Его глаза смотрели на призрачные ивы, он хмурился. Он сделал паузу. — Думаю, это бессмертие. Хотя многие назвали бы это адом и посчитали бы жалким существованием.

Должна ли я бояться? Или жалеть его?

Я запуталась так же сильно, как его облик.

Я была настороже, чуть согнулась у прутьев, не хотела расслабляться ни на миг.

— И теперь я должен потребовать, — тихо сказал Скуврель.

— Никаких требований, — сказала я, совладав с дрожью. — Сделки идут в обе стороны.

Его смех был радостным, но он сохранял голос тихим, смотрел наверх, вниз и вокруг, словено ожидал, что напасть могли с любой стороны.

— Ладно. Сделка. Ты будешь моим союзником в борьбе с твоей сестрой и… другими. Взамен я научу тебя биться как фейри.

— Не нравится мне эта сделка, — шепнула в ответ. — Я уже знаю, как биться с фейри. Я же одолела тебя?

Он закатил глаза.

— Ты одолела мою душу и оставила свой флаг в моем сердце, но это — удивительно — не поставило Фейвальд на колени. Где моя Охотница? Где та, которая поклялась заставить всех нас заплатить?

— Ты заплатишь, — прошипела я. — Я все еще заставлю всех вас заплатить. Пока мне мешает только клетка.

— Это мой кошмар. Держись за этот огонь! Сделка?

Я задумалась. Насколько я видела до этого, фейри были опасными и хитрыми. Для борьбы с ними требовалось все, что я могла предложить. И Скуврель был единственной фигурой, к которой у меня был доступ в этой игре. Я лучше буду играть с пешкой в руке, чем без этого. Любая фигура была лучше, чем ничего.

— Хорошо, — прошипела я. — Я буду твоим союзником.

— И я научу тебя биться как фейри. Ты знала, что есть пять слов, которые произошли от древнего смертного слова «wrae»?

Мы завернули за угол в туннеле кривых деревьев. Они постоянно двигались, как он. И когда они двигались, дорожки вокруг нас извивались, меняли облик. Я не смогла бы найти обратный путь без карты или проводника. Если я смогла бы вырваться из клетки.

— Не знаю, — я выражала тоном отсутствие интереса.

— Одним было слово «фейри». Странно, что вы назвали нас, да? — спросил Скуврель, остановив единорога.

Тропа тут разделялась и вела в несколько сторон, и единорог повернулся. Я не могла понять, откуда мы прибыли и куда двигались. Одна из дорожек обросла синими спутанными ивами, пока я смотрела. Еще одна открылась немного в стороне, и мое внимание привлекла красная вспышка. То была кровь? Сова заухала в бархатной тьме, и я поежилась.

— Другие четыре совсем не такие, — он сделал паузу. — Нас преследуют, — Скуврель вытащил иглу-меч из-за пояса. Она ярко сияла в голубом свете леса.

— Убийцы? — спросила я.

— Возможно. Ты поймешь, что меня всегда преследуют. Я привлекаю интерес, как закат привлекает художников.

— Почему? — спросила я, снова вытирая ладони об штаны. Они были влажными от пота, и, если меня ждали активные действия, я не хотела, чтобы они скользили.

— Кто знает? Может, потому что я так очарователен. Или, может, это из-за моей красоты.

Он был роскошен — как оживший луч лунного света, решивший проехаться со мной, словно ветви статной сосны или полная луна, подмигивающая мне, словно приятный плеск озера летом или гладкий шелк, скользящий по коже. Я отогнала ту мысль и попыталась напомнить ему о его месте.

— Да, ты роскошный. Как мило. Словно красота не мимолетна и не иллюзия ценности.

— Смелые слова, маленькая пленница. Вряд ли ты им веришь.

Его смех был хитрым.

Он выбрал тропу со следом крови, это не радовало, но единорог мчался вперед.

Я сжимала прутья, ветки хлестали вокруг нас, часто били по клетке.

— Следующее слово — «wraith». Призрак. Признай, это довольно близко к фейри, — сказал он, пока мы неслись по тропе. — Ты видела это, когда надела повязку, да?

Я старалась не дрожать от воспоминания. Да, призрак подходило. Деревья подвинулись снова, и наша тропа оказалась перекрыта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Скуврель выругался.

Стрела попала по дереву рядом с нами со стуком.

Правда? Они стреляли в нас? Они точно ненавидели его. И они точно хотели меня.

Я прищурилась, глядя на стрелу, еще дрожащую в дереве. Она была слишком короткой для длинного лука, и перья были слишком мелкими. Стрела была не длиннее моей ладони, когда я не была миниатюрной, дрожала так, словно пыталась петь. Арбалет.

Я повернулась в клетке, но шея единорога мешала видеть. Он встал на дыбы, крича, и в этот раз Скуврель спрыгнул с его спины, пока тот был на задних ногах, приземлился на ноги в снег, клетка была в одной руке, и меч-игла в другой.

Единорог прыгнул красивой дугой, стрела попала в его круп, и он умчался прочь. Отлично. Было плохо, что он нес нас, но без коня, когда на нас охотились, было еще хуже.

— Я буду скучать по тому ужасу, — отметил Скуврель. Его пальцы идеально подходили ушку медной иглы. Он держал ее перед нами, словно отгонял зло. Я сжимала прутья клетки обеими руками, мир вокруг меня крутился и раскачивался. Я ничего не могла делать, кроме как сжимать челюсти и держаться изо всех сил.

— Дальше — «wreath», венок. Ты делаешь венки в мире смертных? Мы их тут делаем.

Что-то темное упало с деревьев над нами.

— Хочешь сделку? — сказал Скуврель напавшему, но мужчина молчал. Его лицо было скрыто золотой маской, но его уши были острыми. Фейри. Без крыльев. Он сиял тускло цветом вина, пока шел в тенях к Скуврелю, сжимая пару ножей.

Скуврель бросился, его игла неслась ко второму напавшему. Этот был фейри с маленькими козьими рожками, он был в черной маске с клювом и черными перьями вокруг глаз, но в одной руке он сжимал рапиру. Другой он бросил маленький арбалет в лес, повернулся, уклоняясь от броска Скувреля, попытался нырнуть под его руку.

— Никаких сделок? — прошипел Скуврель. — А игра? Я люблю игры.

Скуврель замахнулся клеткой, и я завопила:

— Я все еще тут!

Я ударилась об прутья, клетка попала по чему-то твердому. Моя голова ударилась об это, и я охнула, смогла лишь изо всех сил впиться в ближайший прут, ноги вылетели из-под меня в другую сторону. Моя сумка слетела с моей спины, ударилась об стену прутьев. Я рискнула оглянуться, увидела, как враг держался за голову рукой. Скуврель ударил его клеткой.

Он издевался? Я не была оружием!

Голова звенела от боли, звезды плясали перед глазами.

Но я еще не видела, чтобы мужчины так бились — или фейри против фейри. Это было не как на охоте. Это не было борьбой хищника и добычи. Это был грязный бой, полный шумных вдохов и кряхтения. Пар поднимался от тел, от открытых ран. Все было действиями и жестокостью.

— Следующее слово, — сказал Скуврель между вдохами, — «wrath», гнев. Это я тут и показываю.

Звон металла об металл вызвал крик в моем горле, и я едва смогла подавить его, клинок толщиной с меня попал в клетку через соседнее отверстие между прутьев. Клетка беспощадно дернулась, и я потеряла хватку, рухнула в прутья на другой стороне. Желудок дернулся, словно я все еще двигалась, ведь клетка летела, рухнула так, что кости тряхнуло. Меч остался между прутьев.

Они думали, что нужен был меч, чтобы убить меня? Сейчас меня можно было убить булавкой!

Все мое тело звенело. Боль слепила меня, но я боролась с ней.

Я склонила голову из клетки, и меня стошнило на нечто, похожее на мох вокруг корня дерева. Голубые цветочки выросли в моей тошноте. Фу. Гадость.

Но мой огонь вернулся. Я толкала тошноту туда, как и страх. Питала огонь! Дай мне сил! Я не умру, потому что какой-то дурак не знал, как использовать меч. Не так Элли Хантер погибнет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Меч-игла Скувреля был в крови. Он стоял на трупе врага в маске с клювом. Еще два убийцы боролись с ним.

— Бей их! — крикнула я. Мне нужно было выбраться из клетки. Получить нормальные лук и стрелы. Или тот арбалет. — Покажи им свое, так называемое, превосходство!