Изменённый третьей серии (СИ) - Сиянов Дмитрий

— Ага! Корпорация много чего мне дала, — с сарказмом проговорил я, — и всё не бесплатно!

— И эта, как ты выразился, «железка», стоит больше, чем моё годовое жалование.

— И её стоимость тоже висит на мне долгом перед корпорацией, — вздохнул я. — Вместе со стоимостью всей амуниции и операцией по изменению.

— Я согласен, что делать всё это с тобой без твоего согласия было не совсем корректно со стороны корпорации, но спросить согласия у твоей полумёртвой тушки никак не получалось. Она не отвечала, знаешь ли! — сварливо проговорил Норман. — Да если бы и отвечала, ты бы предпочёл сдохнуть?!

— Нет.

— У тебя есть крыша над головой?

— Да.

— Еда?

— Есть.

— Работа?

— Есть — вздохнул я.

— Далеко не все могут таким похвастаться! — подытожил Норман. — Так чего ты ноешь?

— Я не ною, я ворчу!

— Молод ещё ворчать! Приходи лет через тридцать, будем вместе ходить по тренировочной площадке и ворчать, — усмехнулся Норман. — На молодняк и друг на друга.

— Хорошо, — улыбнулся я. — Так что там? Я дерусь как шпана!

— Именно! — перешёл на менторский тон инструктор. — Я не говорю, что ты плохой боец, тебе приходится драться преимущественно с тварями.

— И у меня это неплохо получается.

— Там такая тактика оправданна, — кивнул Норман. — И тебе не обязательно заниматься у меня, начальную подготовку ты давно освоил, а за остальное мне не платят. Но умение фехтовать лишним не будет, и мне приятно с тобой заниматься. Я чувствую, что из тебя может выйти толк. Да ты и сам понимаешь, что если есть способности — их нужно развивать; иначе не ходил бы ко мне.

Я согласно кивнул. И Норман продолжил с ухмылкой:

— Да и не будешь ты иначе навещать старика!

— Тоже мне, старик! — ухмыльнулся я.

В самом деле, сколько лет Норману? Сам он на этот вопрос либо отшучивается, либо отмахивается, либо вообще делает вид, что не слышал. На вид ему можно дать лет сорок пять — пятьдесят, но если учесть уровень развития здешней медицины… да и как обстоят дела со старением у Измененных — тоже вопрос! В общем, даже не возьмусь предполагать.

— Ты, конечно, уже не тот сопляк, которому приходится вбивать в голову прописные истины…

— Посредством пинков в задницу! — припомнил я воспитательные методы моего наставника.

— Очень действенный метод! Задница, можно сказать, ближайший пуль к мозгу! Так, юноша, хватит меня перебивать, — нахмурил брови Норман, но тут же они поползли вверх. — Слушай! А может, я на пороге великого открытья?! «Особые вибрации от удара по заднице через позвоночник передаются из жопы в головной мозг, и он начинает лучше усваивать информацию!»

— Точно! — поддержал я. — Тебе стоит срочно писать научную книгу «Воздействие жопы на головной мозг человека»!

Мы отсмеялись, и Норман продолжил:

— Итак, Искандер, вернёмся к делам. Силы и скорости реакции тебе хватает.

— Угу, — кивнул я.

— Но, — воздел палец к небу Норман — ты делаешь уйму ошибок. Ты бездумно блокируешь атаки, действуя на инстинктах.

— Что же в этом плохого? — удивился я. — По-моему, для воина это отличный рефлекс!

— Не спорь со мной, юноша! Рефлексы — хорошо, бездумность — плохо! После парирования должна следовать контратака! Я тебя этому учил. Парируя атаку противника, ты должен думать о своей атаке и блокировать таким образом, чтоб тебе из этого положения было удобно наносить удар и чтоб противник открылся для этого удара!

— Понимаю.

— Но не делаешь! В результате ты атакуешь только в тех случаях, когда я это тебе позволяю, а если и начинаешь делать правильно, то до конца не доводишь. Вот, к примеру, конец нашей сегодняшней схватки — ты правильно начал двигаться, перехватил инициативу, после правильно парировал атаку, но вместо того, чтобы развить успех и контратаковать… Я как раз был открыт для удара в верх корпуса или голову. Но нет: ты, как осёл, полез лягаться!

— Ну очень уж ты соблазнительно выставил ногу! Я чисто рефлекторно решил тебя пнуть.

— Вот и я об этом! Неправильные у тебя рефлексы! Ты не увидел возможность провести колющий удар в открытый корпус, ты увидел возможность пнуть меня в выставленную ногу — хулиганские, Искандер, у тебя замашки, а в результате ты проиграл схватку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну, не так уж позорно проиграть схватку инструктору по боевой подготовке.

— Для тебя позорно — ты изменëнный!

— Ты — тоже.

— Ты измененный третьей серии, а я — первой, ты можешь быть на порядок быстрей… Ну, в теории.

— Так то в теории…

— Ну так развивайся! — воскликнул Норман и добавил тише: — Хотя ты и так растёшь.

— А учёные говорят, что человек растёт только до двадцать пяти лет!

— Серьёзно?! — удивился Норман.

— Ага, — кивнул я с самым серьёзным и многозначительным видом. — Только женщины ещё добавляют, что почему-то жопа и живот об этом удивительном факте, похоже, ничего не знают!

Мы снова посмеялись, и тут веселье Нормана резко сошло на нет; глядя куда-то мне за спину, он вздохнул и сказал:

— Ладно, Искандер, мне работать пора. А ты, если уж тебе так нравятся все эти прыжки и увороты, пробегись по полосе препятствий.

Я оглянулся, проследив за его взглядом: за мной стояли четверо изменённых с бесстрастными холодными глазами. Я поприветствовал их кивками, они кивнули мне в ответ. На лицах их не дрогнул ни один мускул, словно это были не лица, а восковые маски.

— Вторая серия? — спросил я Нормана.

— Да, — скривился инструктор. — Двигай уже на свою полосу препятствий.

— Угу. Пошёл.

Но дойти до полосы препятствий мне в этот день не довелось — меня остановил абсолютно бесстрастный, хоть и приятный женский голос, прозвучавший в моей голове: «принято сообщение от абонента «Юджин», отмеченного, как важный».

Юджин — это действительно важно! Мало того, что он, можно сказать, мой создатель, он ещё и частенько подкидывает мне работу. Да что там частенько, почти вся моя работа на корпорацию идёт от Юджина, так что сообщение от него — это важно.

«Прочитать», — мысленно приказал я «системе», и она конечно же послушалась. Что бы не говорила людская молва о том, что изменённые — это киборги под управлением машины, которые не могут нарушить приказы встроенной в них кибернетической системы, реально дело обстоит как раз наоборот: я для «системы» царь и бог, и она никогда меня не ослушается. Хотя по моим собратьям из второй, самой распространённой серии этого не скажешь — очень уж они безэмоциональны. Юджин объяснял это тем, что мозг и тело изменённых второй серии модифицированы гораздо больше, чем у первой и третьей. Но об этом стоит рассказать отдельно.

Я вообще очень много узнал об этом мире и не только из бесед с Юджином. Когда есть свободное время, что, к сожалению, случается с ним не так часто, как мне хотелось бы, он не прочь и просто поболтать, и поделиться своими знаниями, и, как любой настоящий учёный, узнать что-то новое. Последние два пункта, по-моему, доставляют ему чуть ли не физическое удовольствие. Впрочем, об этом всём нужно рассказывать отдельно.

— Приветствую, Искандер, — начала читать, а точнее, просто воспроизводить голосовое сообщение «система». — Я исследовал добытые тобой образцы тканей изменившихся животных. У меня есть результат и задание для тебя. В общем, зайди ко мне, как сможешь.

Голос Юджина звучит возбуждённо и радостно, впрочем, это говорит лишь о том, что он что-то интересное нашёл в этих образцах или что-то там у него сошлось в расчётах. Юджин — настоящий учёный, и он будет радоваться так же, даже если откроет новую бациллу, от которой без вариантов всё человечество вымрет в муках в течение недели. Но что-то интересное у него есть, и ещё есть задание для меня, а это ещё и деньгами пахнет — так что зайти к нему надо как можно быстрее. А полосу препятствий придётся оставить до лучших времён, несмотря на пожелания Нормана, который, собственно, учит меня только фехтованию, так что его пожелания насчёт этой самой полосы — всего лишь пожелания, а не приказ, который я должен во что бы то ни стало выполнять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})