Жертва прогресса - Хельгус Аврориус

* * *

Прошло чуть больше трёх месяцев с тех пор, как Евгения задержали и посадили под стражу. Его таскали на допросы и требовали выдать сообщников. Следователь называл имена, которые парень никогда не слышал и места, в которых Евгений никогда не бывал.

Сидеть в тёплой камере, есть горячую еду и размышлять о прошлом оказалось не столь ужасно, как Жене представлялось. Гораздо страшнее было наблюдать за тем, как Мимир действует повсюду.

Виртуальный ассистент указывал следователю на какие улики обратить внимание и с кем мог быть знаком Женя, подсказывал адвокату лазейки и несостыковки в деле, а когда начался суд ‒ помогал судье.

А на одном из заседаний Евгений снова чуть не упал в обморок, когда свидетелем со стороны обвинения вызвали Катю. Войдя в зал, она виновато улыбнулась Жене и встала на трибуну для допроса. После разъяснения судьёй прав и обязанностей свидетеля государственный обвинитель принялся задавать вопросы.

‒ Екатерина Васильевна, расскажите о вашей встрече с подсудимым несколько месяцев назад.

‒ Такси не могло проехать по Центру, поэтому поехало через цифровое гетто. Мы с Женей не виделись два года с тех пор, как я отказалась выйти за него. И когда увидела его, то меня прям потянуло к нему. Я остановила такси и подошла поговорить. Он убедил меня остаться с ним.

‒ Прежде чем согласиться, вы советовались с Мимиром?

‒ Нет, я оставила телефон в машине. Но спрашивала, можно ли пойти.

‒ Он дал отрицательный ответ?

‒ Да.

‒ Но вы проигнорировали его.

‒ Я не знаю почему. Обычно я всегда следую советам Мимира. Но тогда во мне что-то переклинило, ‒ Женя заметил, как сильно волнуется Катя, и был благодарен за правду.

‒ И что было дальше? ‒ продолжил допрос обвинитель.

‒ Я переехала в цифровое гетто и стала жить с Женей.

‒ Все устройства вы оставили дома в Центре?

‒ Да. Женя дал мне старый телефон, но без голосового управления мне было сложно с ним управляться.

‒ В то время, пока вы жили вместе, подсудимый рассказывал вам о движении неолуддистов?

‒ Да. Он говорил, что они борются против повсеместного внедрения современных технологий, против Мимира.

‒ А как вы реагировали на эти высказывания?

‒ Просто просила не говорить о политике. Знаете, он потерял работу из-за нейросетей, поэтому я понимала его негатив ко всему этому.

‒ А сами вы кем работаете?

‒ Я делаю маникюр.

‒ Нейросети могут научиться рисовать, сочинять поэмы и мелодии, а вот ноготки останутся, так ведь? ‒ улыбнулся обвинитель и Катя хихикнула. ‒ Призывал ли подсудимый вас к участию в несанкционированных массовых мероприятиях?

‒ Было пару раз, но он не настаивал.

‒ И что это были за мероприятия?

‒ Я точно не помню, ‒ замялась девушка.

‒ Когда вы вновь стали пользоваться Мимиром? ‒ вдруг спросил обвинитель.

‒ Где-то через месяц после переезда к Жене, ‒ призналась Катя и Евгений опустил голову.

‒ Ваша честь! ‒ обратился обвинитель. ‒ Я прошу воспроизвести запись разговора свидетеля и подсудимого от 03 сентября 2033 года, сделанную виртуальным ассистентом Мимиром и пересланную им правоохранительным органам в соответствии с законом «О противодействии экстремизму и терроризму».

‒ Разрешаю, ‒ сухо произнёс судья.

Пристав включил запись и в зале суда зазвучал тот самый разговор Жени и Кати, когда они в первый и последний раз поругались. Вот только завершение разговора оказалось настолько тихим, что зал услышал лишь тишину.

‒ У меня больше нет вопросов к свидетелю, ‒ ухмыляясь произнёс обвинитель.

‒ Но я сказал, что не пойду никуда! ‒ выкрикнул Евгений.

‒ Да, ‒ быстро закивала Катя. ‒ Он говорил это, шёпотом.

‒ Полагаю, что свидетель утверждает подобное, желая защитить бывшего возлюбленного, ‒ предположил обвинитель. ‒ У нас нет оснований не доверять Мимиру.

‒ Свидетель, вы свободны. Можете уйти или занять место в зале, ‒ заявил судья.

Катя прошла в зал. Женя проводил девушку взглядом. Катя же села рядом с Артуром, и они взялись за руки.

На последнем слове, Евгений, по совету адвоката, полностью признал вину. Когда судья оглашал приговор, парень стоял, печально опустив голову. Потухшие глаза бесцельно смотрели в пол.

Евгения приговорили к трём годам принудительных работ. Решение суда он не обжаловал и уже через месяц парня привезли на один из производственных центров, которые занимались созданием «умных» устройств.

Начальник исправительного центра внимательно ознакомился с делом Евгения и поставил чёрный штамп на листе. После этого конвоиры провели парня в комнату с высоким потолком. Гул вентиляторов, охлаждающих работающую на износ технику, будто сверлил мозг.

И тут Женя увидел людей, лежащих на кушетках. Из их голов вились провода, уходящие под потолок. В ужасе парень оглядывался, стараясь сообразить, что тут происходит. Ещё страшнее ему стало, когда он увидел продавщицу цветов Елену и её мужа, которые мирно лежали и лишь веки их подрагивали во сне.

Конвоиры силой привязали Евгения к свободной кушетке, и к ним подошёл мужчина чуть постарше Жени. На правой части его головы парень заметил торчащий передатчик, который отвечал за связь с вживлённым чипом.

«Мимир приветствует вас, Новиков Евгений Андреевич. Он же предупреждал, что не следует совершать необдуманных поступков. А теперь ваш талант послужит прогрессу человечества и развитию нейросетей», ‒ проговорил ровным голосом мужчина и сделал Жене укол, после чего парень провалился в глубокий сон.