Мой каталог - Валерий Валюс

Интервью для радиостанции «Алеф» взяла Катя Веселовская в апреле 2003 года.

Катя: С 10-го по 27 апреля в выставочном зале «На Каширке» проходит выставка живописи и графики, которая называется «Мы вместе». На выставке представлены работы двух художников: Петра Валюса и Валерия Валюса. И сегодня Валерий Валюс у нас в гостях, и мы с ним будем беседовать. Добрый вечер.

Валерий: Добрый вечер.

Катя: Во-первых, я хотела бы, чтобы вы рассказали, начиная с названия, почему эта выставка называется «Мы вместе». Конечно, Пётр Валюс очень известный художник, это ваш отец, но я хотела бы, чтобы вы подробнее рассказали об этом.

Валерий: Когда я пришёл в выставочный зал, то мы договорились о моей выставке. А потом выяснилось, что там два зала, а я люблю выставляться вместе с папой, когда есть возможность, когда помещение позволяет. И было довольно много у нас выставок совместных, совместных в том смысле, что папа умер, но после его смерти…

Катя: Как вы считаете, эти залы, они перетекают один в другой? Как мне показалось, это представляет один ансамбль: ваши работы и работы отца?

Валерий: По-моему, мы с ним уживаемся хорошо. Дело в том, что наши позиции в отношении функций искусства в жизни просто фактически идентичны. Папа, конечно, более исповедальный, он по тем временам более новаторский, он более нервный. Ну, разницы у нас большие. И я взял в своей жизни у папы и в его творчестве всё, что мог, естественно. Но не только у него и как бы плагиат, в общем-то, мне не свойственен, потому что у меня есть совсем какие-то другие источники для творческого вдохновения, нежели папины работы. Но вообще мы близки: оба стараемся… - оба экспрессивны и оба социально ориентированы часто.

Катя: Очень часто, знаете, не хотят выставляться или работать вместе со своими родителями, особенно с известными родителями, боясь померкнуть в лучах их славы.

Валерий: Я согласен померкнуть.

Катя: Ведь действительно в лучах такой славы можно и померкнуть, но работы, несмотря на то, что там всё-таки работы очень большие, он фундаменталист – художник, да, тем не менее, как бы вот этот зал Валерия Валюса, он является очень хорошим дополнением. И когда глаз переходит от одних работ, которые впечатлили в одном каком-то качестве, к другим, может быть наступает, может быть наступает какой-то более осмысленный обзор вот этой выставки. Который касается именно вашего зала. Вот, как реагируют, как вы видите, зрители на такое сочетание?

Валерий: Некоторые видят только папу, а меня напрочь… Некоторые папу узнают как представителя традиционного достаточно искусства и подолгу простаивают перед моими картинами, которые им не совсем ясны и в которых им интересно разбираться. Ну, по-разному. Существуют люди, отрицающие всё целиком и скопом. Как-то очень по-разному тут.

Катя: Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали, как вы пришли к такому творчеству. Поскольку у вас очень интересная жизнь. Ведь вы, на самом деле, геофизик, да? По первому образованию. А потом - и долго занимались этим, - а потом стали художником. Как это получилось? Или, тем не менее – папа художник?

Валерий: С детства я не хотел быть, мне это было очень скучно заниматься чем-то таким, там, в студиях или ещё где-то. Папа очень хотел, чтобы я был художником, но, конечно, заставить меня не мог. Ой, после его смерти, ну, крутила меня жизнь, много я всего менял и не планировал, что буду заниматься живописью. Это вынесло меня. Отчасти против моей воли, отчасти ввиду довольно тяжёлых обстоятельств в жизни. Сейчас мне это самое интересное, что я знаю. Но это совсем другая живопись, чем та, которой меня можно было обучить в детстве. Потому что я совсем не реалист. Я пишу идеи, проблемы и не пишу объекты. И это можно сравнить… Ну, вот, скажем, кто-то заказывает портрет, скажем, художнику портрет любимой женщины. Простой возьмём пример. Художник его выполняет. Где тут элемент творчества? Творчество в выполнении портрета – чуть-чуть, ну, технические какие-нибудь там придумки, которым можно обучить. Элемент творчества, на самом деле, существует у заказчика, которого вынесло по судьбе на эту женщину, который почему-то в неё влюбился, который знает и ценит какие-то её качества. И если посмотреть, то в процессе написания женского портрета творцом является фактически заказчик. А если вы хотите заниматься творчеством, занимаясь живописью, то приходится этим заниматься как бы не с натуры, а в процессе работы. И думать и чувствовать. И смотреть. И… так… ну, там ведь остаётся, конечно, значительный элемент тайны – в процессе творчества. Ну, это примерно та же тайна, как если спросить какого-нибудь поэта, как ему в голову приходят стихи. Или прозаику идея произведения.

Катя: Вы знаете, когда я была на вашей выставке мне вот именно такие вопросы пришли в голову. Как это вам пришло в голову вот так вот очертить в картине под названием «Презентация книги», что такое является презентацией. Там лирика и романтика, там мужчина и женщина, если, конечно, вы помните эту свою картину?

Валерий: Помню.

Катя: Да, на самом деле, меня поразило – вдруг такое пронзительное ощущение смысла, когда читаешь название этой картины. Сначала есть какое-то ощущение, чувственное ощущение, эстетическое восприятие, подходишь ближе, ну, это для тех людей, которые страдают близорукостью, и читаешь название картины, и понимаешь, что да, это именно вот это. И тогда получается некоторый откат, человек начинает осознавать действительно это полотно уже с точки зрения художника. Я думаю, что это такой вот эффект, который вы осознаёте сами или нет? Воздействия именно названий ваших картин на зрителя?

Валерий: Названия нужны. Я заметил. Потому что я много показывал ещё папины картины после его смерти. Да и свои. Людям нужен толчок, который бы как-то направил их мысль. И сам я, когда бываю на выставках, где большое количество работ, то мне помогают иногда или спутник или художник, если он присутствует на той же выставке, который покажет на работу и скажет пару слов для того, чтобы обратить просто внимание хотя бы или направить мысль. Тогда воспринимается работа полностью. А эти работы, они связаны с тем, что, к моей большой радости, после возвращения на родину я встретил здесь много друзей и это группа поэтов, прозаиков. И в этих работах как раз впечатление о творчестве вполне конкретных людей. Могу их даже называть, но, наверное, не стоит.

Катя: Ну, может быть, кто-то их узнает. Я, по крайней мере, не узнала.

Валерий: Узнаваемо их творчество. Дама, изображённая на картине «Лирика», она связана с поэтессой, у которой исключительно любовная поэзия была, и темы которой были ограничены вот только этим кругом. Сейчас она стала работать шире. Её поэзия стала затрагивать не только взаимоотношения её с мужчинами.

Катя: А мужчина? Тот, кто романтик?

Валерий: Нет, тут не видно картины. Так… Там же… Она опять же – там подтекст эротики есть, чуть-чуть социума, потому что он лежит у озера на фоне дырки в заборе – я удивился, почему к озёрам в Подмосковье проход только через дырки. Как-то других я не видел. И дальше там его тема взаимоотношений с дамами, где-то с реминисценциями на «Белеет парус одинокий». Причём прибежищем на этой картине является дама, Сексуальную энергию мужчины как бы олицетворяет парус. Соответственно море и какая-то гроза.

Катя: Мы с вами разговариваем о вещах, которые мы понимает, т.е. мы их видели, а наши слушатели, они, конечно, находятся сейчас в состоянии визуализации этих картин. Это им с трудом удаётся. И поэтому я думаю, что их надо пригласить на эту выставку, которая сейчас ещё продолжается. И давайте расскажем, как туда проехать, как её найти.

Валерий: Метро «Каширская», Выставочный зал, улица академика Миллионщикова, дом 35.

Катя: И выставочный зал работает с каких часов и до какого часа?

Валерий: С 12 до 7. По воскресеньям до 6. Выходные: понедельник, вторник.

Катя: Я советую вам придти на эту выставку, потому что действительно много интересного там. И я бы хотела спросить ещё вот про один стенд, там вот, где фотографии видений. Что это такое?

Валерий: Ну, это фотографии видений.

Катя: Как можно сфотографировать видение? Как можно сфотографировать привидение? Привидение, по крайней мере, это которое уже пришло. А это вообще видение, которое где-то витает, где вы его нашли

Валерий: Видение… Во-первых, можно назвать видением всё, что угодно. Вы смотрите в объектив фотоаппарата, всё, что вы видите, сфокусированное или расфокусированное, является – можно назвать видением. Значит, речь идёт об особых видениях, из которых потом можно сделать картину. Которые изображают не то, на что направлен фотоаппарат. Они образованы действительно по законам оптики, по законам этого мира за исключением того, как их найти. Вот этот момент, он, конечно, не связан уже с законами этого мира, он связан с тайной творчества.