Тройка с минусом, или Происшествие в 5 «А». - Пивоварова Ирина Михайловна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ссора в классе
На школьных часах было десять минут девятого.
В пятом «А» толстая Пантелеева поливала на окне цветы.
Пантелеева сердилась.
Слева от неё стоял Спичкин и в который раз рассказывал надоевшую всему классу историю, как он ловил опасного преступника.
Пантелеева сердилась. Она проливала воду на подоконник. Спичкин ей мешал, размахивал руками.
– И вот я иду, – говорил Спичкин, – и вижу – он! Я его сразу узнал. Смотрю – точно: лицо круглое, волосы светлые, глаза серые, на левой щеке родинка… Всё совпадает. Я даже проверил, тетрадку вынул, прочитал: а вдруг, думаю, родинка на правой щеке? Нет, точно, на левой… Я тогда за ним… А он идёт себе, сумкой размахивает, делает вид, что он так просто, погулять вышел. Да меня не проведёшь! Не на такого напал! Я его сразу узнал! Очень опасный преступник! Его милиция уже два года разыскивает!
– Спичкин, лучше тряпку дай! – не выдержала Пантелеева. – Не видишь, что ли, я весь подоконник залила… Совсем помешался на своих преступниках!
Алик Спичкин перестал размахивать руками и сокрушённо уставился на Пантелееву.
– Дура ты! – сказал он. – Что с тобой разговаривать! Зря время тратить. – И он отвернулся от Пантелеевой и направился к Синицыну.
Увидев приближающегося Спичкина, Синицын вскочил из-за стола и вышел из класса. Но Спичкин последовал за ним и вскоре из коридора донеслось:
– Я его сразу узнал! Смотрю – лицо круглое, волосы светлые… Ну, думаю, не на такого напал!..
– Фёдоров, – сказала Пантелеева, – ты тряпку не видал? Никак не могу тряпку найти!
Фёдоров важно чинил карандаш.
– Поищи за доской!
– Да я искала! Ну что мне, руками доску, что ли, вытирать? Через десять минут урок начнётся, а нигде тряпки нет!
В класс вошла Ира Сыркина. Щёки у Иры были красные с мороза. На левом рукаве горели две красные нашивки председателя совета отряда.
– Ой! – сказала Ира и с отвращением вытащила из своего стола лохматую пыльную тряпку.
Сидящий рядом Агафонов не пошевелился. И бровью не повёл.
– Бессовестный! – сказала Ира. – Сидишь тут с тобой, перевоспитываешь тебя, а с тебя всё как с гуся вода!
И тут в класс вбежала Тося Одуванчикова.
Вид у Тоси был ликующий. В поднятой руке что-то блестело красным блеском. Рыжие волосы её сразу, как будто только того и ждали, загорелись на солнце.
– Что у меня есть! – кричала Одуванчикова, подскакивая и размахивая в воздухе рукой.
Пантелеева перестала вытирать доску. Рука Фёдорова с перочинным ножом застыла в воздухе.
– Чего?.. Чего?.. – подскочили к Тосе Гвоздева с Собакиной.
Даже Агафонов и тот с заинтересованным видом уставился на Тосю.
«Так, – подумала Аня. – Сейчас опять будет хвалиться какой-нибудь ерундой! Как позавчера. Притащила в класс открытки с киноартистами… Гвоздева с Собакиной, конечно, в восторге были…»
– Ну покажи, покажи! – кричали Гвоздева с Собакиной. – Покажи, что у тебя…
А Тося смотрела на Аню и, приплясывая, направлялась к ней.
Подойдя к Ане, Тося опустила руку, разжала ладонь… и все, кто был в классе, устремились к Тосе.
– Видали? – говорила Тося, показывая коробочку всем, но обращаясь только к Ане. – Видали, что мне из Японии привезли? Ну как, а?..
– Во даёт! – зачарованно произнёс Фёдоров. – А открыть можно?
– Открывай! – милостиво разрешила Тося.
И тут все ахнули.
Толстенные фломастеры блестели в коробочке. Золотые японские иероглифы вились по их зелёным, красным, синим, жёлтым и фиолетовым спинам.
– Вот это да-а! – сказал Фёдоров. – Красоти-и-и-ща!
– Это мне дядя Коля привёз! – торжествовала Тося.
– Потрясающие карандашики! – сказала Пантелеева.
– Да какие же это карандашики! Это фломастеры! Это мне дядя Коля из Японии привёз!.. Ань, посмотри, какие красивые!
Волей-неволей Аня взглянула на фломастеры. Они действительно были прекрасны. Но почему обязательно надо хвалиться?
– Интересно, зачем ты их принесла? – сказала Аня.
– Как зачем? – растерялась Тося. – Они тебе разве не нравятся?
– Они керосином пахнут, – сказала Аня. – Убери их, пожалуйста. И вообще скоро уроки начнутся. По-моему, давно пора всем по местам садиться.
Такого поворота дела Тося никак не ожидала. Она вдруг ужасно покраснела.
Ира Сыркина с удивлением взглянула на Аню Залетаеву.
– Ну и что же, что керосином пахнут? – сказала Ира Сыркина.
– И очень даже хорошо, что пахнут! – сказала Пантелеева.
– Да замечательно они пахнут! – воскликнули в один голос Гвоздева с Собакиной. – Не слушай её, Тоська! Она думает, если она староста…
– У нас в школе нельзя фломастерами рисовать, – упрямо сказала Аня. – Убери их.
Из глаз смертельно обиженной Тоси уже готовы были брызнуть слёзы.
– Ну и пусть нельзя! – закричала она. – А я всё равно буду!
«Вот сейчас я ей и скажу! – подумала Аня. – Пусть знает. Пусть при всех услышит».
Она даже встала.
– У нас никто фломастерами не рисует, – сказала она. – И ты не будешь. Я знаю, для чего ты их принесла. Для того, чтобы похвастаться! Ты несерьёзный человек! Ты легкомысленная! Ты все уроки болтаешь! Ты совершенно не интересуешься учёбой. И если ты так будешь вести себя дальше, то я, как староста, поставлю о тебе вопрос на классном собрании!
Тося слушала всё это, вытаращив глаза.
Столпившиеся вокруг пятиклассники с удивлением взирали на эту сцену.
– А ты… – закричала Тося, – ты… вредина! Воображала! Я хотела с тобой дружить, а теперь ни за что не буду! Ты… ты… «классная доска», вот ты кто! Тебя все в классе «классной доской» зовут, поняла?..
В глубокой тишине, наступившей вслед за этим, Аня услышала, как за её спиной тихо хихикнула Гвоздева.
Будущий следователь Алик Спичкин
На переменке огорчённая Тося отправилась в буфет.
На лестнице её нагнал Спичкин.
– Брось! – сказал Спичкин. – Не обращай ты на неё внимания! Мы её всё равно переизберём. Тоже мне староста! Не может поход в театр организовать!
– При чём тут театр? – сказала Тося.
– Как это при чём?! Очень даже «при чём»! Я ей сколько раз говорил: надо пойти на «Преступление и наказание»… А она ни в какую! Это, говорит, для взрослых. Нас, говорит, не пустят. Отговаривается, понятно?.. А ты куда, в буфет?
– Да, – сказала Тося.
– А где эти твои японские… как их?..
– В портфеле, – сказала Тося и вздохнула.
– Замечательная всё-таки страна – Япония! Там преступников много. Там на каждом шагу преступники. Эх, и жить там интересно!
– Откуда ты знаешь? – сказала Тося, становясь в очередь.
– А я кино японское видел. В одном кино пять убийств. А там сыщик один был… Он идёт, а он навстречу… Он пистолет выхватил – и за ним… А он как бросится – и в реку!.. А там лодка плыла. Он ка-ак выстрелит!.. А он ка-ак прыгнет прямо из лодки на берег – и бежать… А он за ним… А тут этот, с ножом… А он ка-ак ему даст!..
Они взяли два чая и два винегрета и сели за стол.
– Я, между прочим, тоже одного преступника выследил, – сказал Спичкин.
– Ну да?! – Тося вытаращила глаза и забыла про ссору.
– Провалиться мне на этом месте! – сказал Спичкин. – Его портрет на всех улицах висит. Его милиция уже два года ищет!
– А как же ты его выследил? – изумилась Тося.
– Я его давно выслеживал, – сказал Спичкин. – Я все его приметы в тетрадку списал и наизусть выучил. Только мне всё не везло. Никак его не мог выследить! А тут пошёл в магазин, смотрю – он! Я его сразу узнал. Лицо круглое, волосы светлые, на левой щеке родинка… Я за ним… А он идёт, делает вид, что просто так, погулять вышел. А потом раз – в подъезд зашёл. Я за ним. Он лифт стал вызывать. Ну, думаю, от меня не уйдёшь! Не на такого напал. Не подумай, что я побоюсь с тобой в одном лифте ехать!..
