Ядовитая орхидея (Си Тайхоу (Цыси), Китай) - Елена Арсеньева

Более ее не интересовало мнение Су Шуня. Позволить читать ей нотации какому-то военачальнику (тем более такому, который норовил вступить в переговоры с британцами и даже заводил речи о том, что Поднебесной пора жить по законам западного мира!) Цыси не намеревалась. Поэтому Су Шунь был обвинен в государственной измене и отправлен к своим предкам, которые, конечно, были рады встретиться с ним на небесах.

Некоторое время Цыси жила спокойно. Она наслаждалась абсолютной властью, возможностью делать все, что захочется (она увлекалась традиционной китайской живописью, музыкой, верховой ездой и стрельбой из лука), любовью сына для души и сердца, а для тела – любовью многочисленных мужчин, которых сама для себя выбирала… так же тщательно, как выбирала броши и серьги для своих многочисленных нарядов.

О, ее наряды…

Для повседневной носки у нее имелось триста платьев-халатов, которые хранились в лакированных коробках, обвязанных желтым шелком. Каждый халат отделывался жемчугами и нефритом. Чаще всего Цыси надевала халат из бледно-зеленого атласа, расшитого иероглифом «долголетие» и покрытого драгоценными камнями. Поверх набрасывала накидку в виде сетки, сшитую из жемчугов и отделанную кисточками из нефрита. Накидка затягивалась двумя нефритовыми пряжками. На правом плече с верхней пуговицы свисал шнурок с восемнадцатью большими жемчужинами, отделенными друг от друга плоскими кусочками прозрачного зеленого нефрита. Возле этой же пуговицы был прикреплен огромный рубин, от которого спускалась желтая шелковая кисточка, увенчанная еще двумя крупными жемчужинами.

Однажды, готовясь к встрече с иностранными дипломатами, она придирчиво перебрала тридцать халатов. Осмотрев их, Цыси сочла, что ни один из них не годится для данного случая, и велела принести другие. Наконец выбрала голубой, на котором было вышито сто драгоценных бабочек. Ее руки украшали два браслета: один из жемчуга, другой – из нефрита. На пальцах было несколько нефритовых колец. На браслетах и кольцах тоже были изображены бабочки.

Чтобы предохранить длинные ногти на средних пальцах и мизинцах обеих рук, Цыси надевала драгоценные наконечники – этакие футляры длиною до восьми сантиметров.

Одна придворная дама Цыси оставила дивное описание ее туалета, оценить которое сможет только женщина:

«Ее величество ввела меня в комнату, где показала мне свои драгоценности. С трех сторон эта комната от пола до потолка была заставлена полками, на которых находилось большое количество коробок из черного лака – в них хранились всевозможные драгоценности. Ее величество, указывая на один из рядов коробок, расположенных с правой стороны комнаты, сказала: „Здесь я храню самые любимые украшения – их я ношу ежедневно, а в остальных коробках находятся украшения, которые я ношу только в особых случаях. В этой комнате около трех тысяч коробок с драгоценностями. Еще больше коробок находится в другой комнате, которая охраняется“.

Мне было предложено принести пять коробок, стоявших в первом ряду на полке, и поставить на стол. Она открыла первую из них, и я увидела необычайной красоты пион, сделанный из коралла и нефрита. Его лепестки дрожали, словно у живого цветка. Цыси прикрепила пион к наколке на голове. Затем она открыла другую коробку и вынула из нее великолепную бабочку, тоже из коралла и нефрита. В двух коробках находились золотые браслеты и кольца, отделанные жемчугом и нефритом. В последних двух коробках были ожерелья из жемчуга.

Таких изумительных вещей я никогда не видела. Одна из фрейлин принесла несколько платьев-халатов для выбора. Ее величество осмотрела эти халаты и сказала, что ни один из них ей не подходит, и велела их унести. Я бросила взгляд на халаты и поразилась их совершенной красотой, удивительной расцветкой и красочной вышивкой. Вскоре та же фрейлина вернулась с еще большим количеством халатов, из которых Цыси выбрала один – цвета морской волны, расшитый белыми аистами. Она надела его и, осмотрев себя в зеркале, решила, что нефритовая бабочка ей не подойдет, сказав при этом мне: «Вы видите, я очень щепетильна даже к мелочам. Нефритовая бабочка слишком зеленая, и она безобразит мой халат. Положите ее обратно в коробку и принесите мне жемчужного аиста из коробки номер тридцать пять».

Я направилась в комнату, где находились драгоценности, к счастью, быстро нашла коробку № 35 и принесла ее Цыси. Она открыла коробку, взяла аиста, сделанного из жемчуга и обрамленного серебром, и приколола к волосам. Затем надела короткий, розового цвета жакет, разукрашенный вышивками аиста. На ее носовом платке и туфлях тоже были вышиты аисты. Знаменитый головной убор Цыси украшали 3500 жемчугов, различных по размеру и по форме, изумительного цвета. Когда ее величество полностью облачилась в свои наряды, она выглядела словно «дама-аист».

Ах, как прекрасна была бы жизнь этой женщины, если бы она могла только заниматься живописью и любовью, читать стихи и подбирать украшения к нарядам! Как была бы прекрасна ее жизнь, если бы она была способна наслаждаться ею!

Но она была отравлена ядом… нет, не собственного изготовления. Ядом ревности.

Ну да, она полюбила, полюбила, полюбила! Ее возлюбленным стал… евнух.

О да, жизнь порою смеется над нами очень «весело»!

Евнухи при китайском императорском дворе были всегда, еще при первом монархе из династии Чжоу, в 1050 году до нашей эры. Процедуре гунсин, кастрации, сначала подвергали только пленных хорошего происхождения, но со временем бедные благородные семьи сами стали поставлять красивых мальчиков на должность лиогунянь – жертвы императорского дворца. Эта жертва хорошо вознаграждалась, а начиная примерно с 250 года до н. э., когда императоры стали заводить все больше наложниц, в связи с чем для службы в гаремах требовалось все больше евнухов, спрос на таких мальчиков все возрастал и возрастал. Для людей низкого происхождения это был один из немногих путей к вершинам власти. Евнух (старший) был все время при особе императора, знал его интимнейшие желания и тайны. Он был доверенным лицом, потому нет ничего удивительного, что многие евнухи занимали ключевые позиции в государстве. Иногда они становились фактически вторыми лицами в Срединной империи.

Существовало три вида кастрации: полная утрата половых органов, удаление только пениса и удаление яичек. В случае полной утраты после заживления раны в оставшееся отверстие вставлялась металлическая, бамбуковая или соломенная трубка для облегчения мочеиспускания. Такая трубка была необходима и во втором случае, когда у евнухов сохранялись лишь яички (поскольку они нередко испытывали сексуальное желание, через трубку происходил и отток семенной жидкости). В позднейшие времена, когда появились каучуковые сексуальные принадлежности, семенная жидкость выводилась через искусственный пенис – приспособление, которое помогало евнухам, вступившим в брак, вести подобие интимной жизни. В третий разряд кастратов-мужчин, у которых удаляли только яички (отрезанием, прижиганием или перетягиванием), входили те, кому операцию делали в качестве наказания, а также военнопленные.

Может, это покажется странным, но евнухи имели свои семьи – усыновляли детей, брали себе жен и наложниц. С помощью искусственного органа, который назывался «дилдо», они вполне ловко имитировали любовь.

Непревзойденно управляться с подобным заменителем умел один красавец. Звали его Ли Ляньин, он издавна состоял при особе царевича Тунчжи и был необычайно хорош собой. Диво ли, что Цыси влюбилась? Она ничего не имела против того, что ее возлюбленный лишен собственного «нефритового стержня» – его вполне заменял «дилдо». Если же Цыси взбредала охота отведать настоящей мужской плоти, Ли Ляньин отыскивал среди стражников парня покрепче, чтоб уж стержень был так стержень, привязывал красавчика к своему телу и таким образом услаждал возлюбленную императрицу. А поскольку она любила разнообразие, наготове стояло еще с десяток молодых «стержненосцев». Но она даже не смотрела в их лица – для нее это был Ли Ляньин, он один!

И получалось совершенно как в стихах:

…Они трудились день и ночь,Сменяя друг друга.А их приходилось менятьКаждые полгода.А императрица хорошелаС каждым годом,Наполняясь жизненной силой…

Да, Цыси не замечала, как идут годы. Однако они шли, и вот оказалось, что сын, будущий император Тунчжи, вырос, его нужно женить.

Нужно – значит, нужно. Невеста была красавица, из хорошей семьи, сын казался с ней вполне счастливым. Вообще он стал мужчиной, а значит, у него была теперь не только жена, но и наложницы. Цыси сначала взирала на них насмешливо, вспоминая себя, но постепенно ее снисходительность стала уступать место раздражению. Девчонки были все так молоды и свежи, а она… О нет, сама она тоже по-прежнему свежа! Ее непременная пища – рыба, мясо утки и курицы, ее привычка выпивать каждый день большую чашку свежего женского молока (для этого при дворе жили особые «кормилицы императрицы») результаты дают, и еще какие, Цыси выглядит как девушка… Но вот именно: как! А тем девчонкам ничего, никаких средств не нужно, чтобы так выглядеть.