Экскурсия - Б Жуков

— Что вы, наоборот, очень приятно, — сказал я, еле удерживаясь, чтобы не прижать обе ладони к груди. — Вас пропустить к окну?

Старик как-то двусмысленно посмотрел на меня — похоже, ему стало смешно.

— Благодарю,— сказал он.— Отсюда все очень хорошо видно. Позвольте представиться — Келеборн.

— Рэнди,— ответил я.

— Очень приятно познакомиться.

Тут автобус взял с места, и вместо приличествующего моменту поклона я хлопнулся на мягкое сиденье. Экскурсовод врубил трансляцию, и разговор стал временно невозможен.

Пока мы ехали по уже знакомой мне местности, я глядел в окно, ничего там не видя, и судорожно соображал. Келеборн. Имя явно эльфийское, сам не знаю, сколько сортов назвал… правда, женскими, но ведь однокоренными: келеб — это серебро, половина белых сортов так начинается. Келебриэль, Келебвен, Келебдиль… Но от куда здесь эльф? Да что я за идиот, он ведь из Лориэна. Эх, ну почему Трофи нет со мной?! Вот кому бы с эльфом встретиться! А я? Зачем судьба столь несправедлива? Впрочем, это она к Трофи несправедлива. Потому что не он, а я слышу опять чудесную мелодию, потому что мне, а не ему кажется, что я далеко-далеко от всех и вся, но вижу с какой-то особой четкостью, как будто самую суть вещей. И это на меня от сидящего рядом странного существа накатывает волна спокойного доброжелательства, адресованного мне — и больше никому! А остальным достается его смущение, неуверенность в том, что он правильно поступает…

Может, мне что-то мерещилось, или я задремал, но окружающая действительность включилась вокруг меня, когда автобус подъезжал к мостам Осгилиата. Это очень красивые руины, по которым проложена современная скоростная трасса, благо основание каменное и выдерживало еще и не такие нагрузки. Экскурсовод, чье имя я так и не запомнил (не то Воблунг, не то Дамврог), радостно вещал по трансляции:

— Переговоры о восстановлении Звездной цитадели ведутся с нуменорской фирмой "В Туне". Город будет оборудован всеми современными удобствами. Великолепные речные ландшафты… Я огляделся. Келеборн, мой сосед, сидел с отсутствующим видом и явно не слушал. Сзади хихикали и перешептывались "внучата":

— Про эти переговоры я слышал еще от своего прадеда…

Вообще желающих прокатиться в Мордор было немного: кроме вышеуказанных, сидел еще интеллигентного вида чернокожий харадримец в золотых очках и алой набедренной повязке, да пара неразговорчивых работяг-гномов, чьи путевки наверняка оплатил профком их родной шахты "Мифрильная", а то бы они и вовсе не поехали. Общество было в целом не то чтобы изысканным, но шумным и разношерстным. Я был ценным видовым дополнением. Неужели еще и эльф?..

Мы перекатились на восточный берег Андуина. Солнце светило в хвост "Инканусу", вокруг был чудесный летний Итилиэн. Кожаный дунадан продолжал:

— Вскоре мы подъедем к старинному замку Минас Моргул… Что-то качнулось у меня перед глазами, поплыло, зазвенело, в сердце открылась бездонная чернота — и тут же все прошло. Я тряхнул головой, огляделся. Эльф сидел выпрямившись, сжав руки, правая щека у него подергивалась, как при нервном тике.

— Вас ожидает комфортабельный отель "Минас Итил", а также вечерние развлечения. Там замечательный концертный зал. А утром желающие могут пойти на пешую прогулку в горы, по терренкуру "Кирит Унгол"…

Р-раз! Опять то же муторное ощущение. Меня ведь не укачивает! Что это? Сожрал лишнего за обедом? Когда это для рыжего Рэнди Гэмджи за обедом что-то было лишним?! Чушь…

— Любители могут приобрести замечательного домашнего любимца — ручного паучка — в арахнопитомнике "Уютный Унголок".

На этот раз меня шарахнуло слабее, и я заметил, как дернуло и перекосило старика Келеборна, когда… Постой, постой! Когда этот кожаный друг сказал "Унголок"! Тут я что-то стал соображать. Плохо было не мне, а моему соседу. И плохо ему было, когда вслух произносились определенные слова или их части. Господи, да как же можно ехать в Мордор с такими нервишками?! Впрочем, не мне судить, не мне вмешиваться. Те ерь я знаю причину и буду следить за собой.

На закате мы подъезжали к Минас Моргул. Луга цветущих предсмертников были великолепны. Особенно для меня: как-никак, я лично принимал участие в восстановлении этого вида орхидей, когда-то безжалостно истребляемых гондорцами. Они считали, что запах этих цветов околдовывает и приносит несчастье. Мои исследования показали, что предсмертники совершенно безопасны, за исключением двух случаев: нельзя собирать их в букеты и ставить в комнате — это раз; нельзя шляться вдоль и поперек газонов, где они растут — это два. В обоих случаях возможно отравление или аллергия. Жаль, что прочие виды красивых цветов не имеют таких же защитных приспособлений: тогда мой "Дориат" не пришлось бы превращать в крепость за колючей проволокой под током, с лазерной сигнализацией… Но Келеборн, видать, в ботанике не был силен, поэтому при виде такого пейзажа отчетливо позеленел. Я не утерпел и положил ладонь на его стиснутые кисти. Руки у него были ледяные. Но самое интересное, что мое прикосновение вроде бы вернуло его из черных пучин, в которые я сам поначалу чуть не провалился. Он перевел дух и внимательно на меня посмотрел — так внимательно, будто сфотографировал на память. На долгую, эльфийскую память. И черные бездны опять сменились музыкой сфер.

…Отель "Минас Итил" был аккуратно спрятан за скалой, так что никаких следов цивилизации видно не было. Громко и холодно журчал ручей на дне долины, тянуло предсмертниками и серой — здесь были минеральные воды, знаменитые, их подавали к столу даже Арамира. Развалины подсвечивались голубоватыми прожекторами, на шпилях рдели огоньки — чтобы не зацепились вертолеты. От всего этого веяло мощной жутью. Мне стало жалко Келеборна: он-то, наверное, видал все это не в бутафорском виде, и тогда было пострашнее.

Насладившись красотами, мы прошествовали в отель. Там нас ждали номера на все вкусы — с видом и без вида, одноместные, семейные, туркласс. Я заказал одноместный с видом на мои обожаемые газоны, велел отнести туда чемодан и задержался посмотреть, что будет делать эльф. Он стоял в очереди на регистрацию и выглядел своей собственной тенью. Айзенгардцы впереди него переругались из-за чего-то, дело затягивалось. Меня толкнули в спину каким-то контейнером, я слегка озверел и обозвал кого-то "орком". Дурье обиделось. Меня обступили и начали воспитывать в духе расовой терпимости. Я заявил, что не желаю выслушивать о нравственности от Сарумановых внуков и оркиных детей. Интеллигентный харадримец спросил, как я определяю наличие и процент орчей крови у собеседника. Видимо, он хотел съязвить. Я сказал: