Обольститель - Виктория Холт

Она часто посматривала на восковую фигурку, стоявшую на туалетном столике. Она относилась к Георгу, как к ребенку. Но он уже не был им. Она вздохнула, мечтая о том, чтобы он чаще навещал ее и советовался с ней.

Какого рода советы она могла ему дать? Относительно пряжки на его туфлях? Это представляло для него большой интерес. Или относительно цвета его камзола? Или относительно любовных интрижек, на которые постоянно намекала ее фрейлина мадам Швелленбург? «Принц слишком интересоваться madchens...»,— заявляла она на своем ужасном английском. «Ерунда, Швелленбург, он — настоящий джентльмен».

Правда ли, что он проявляет слишком большой интерес к молодым женщинам? Нет, конечно, нет. Шарлотта отказывалась поверить в это. Она отказывалась верить во все, что порочило Георга. И хотя сожалела о том, что его детство закончилось и она утратила контроль над сыном, все же радовалась тому, что теперь его уже нельзя выпороть. Она страдала при мысли о том, что трость терзает нежное тело Георга.

«О, Георг, приди и поговори с твоей мамой,— безмолвно умоляла она.— Не для того, чтобы исполнить сыновний долг. Не для того, чтобы поклониться, поцеловать руку, пробормотать несколько малозначащих слов и убежать при первой возможности. Нет, Георг, поговори с матерью, как подобает сыну».

Она подумала о ребенке, которого вынашивала. Это состояние было для нее привычным. Тринадцатые роды!

Кто появится на свет — мальчик или девочка? Какое это имело теперь значение? У нее уже было семь мальчиков и пять девочек. Никто не мог упрекнуть ее в том, что она не дала двору наследников. Но эта беременность протекала нелегко. Возможно, ей не следует больше рожать. Она была уверена, что король с этим не согласится, однако что она делала все эти девятнадцать лет после ее приезда в Англию? Только рожала, и все. Тринадцать детей. Несомненно, ей пора остановиться. Она бы не перенесла потери любого ее ребенка. Слава Богу, у нее были красивые, сильные сыновья.

Сегодня принц Уэльский был задумчивым. Может быть, на него подействовала музыка? Рядом с ним находился Фредерик. Эта пара была неразлучной. Шарлотту радовала дружба братьев. Они выглядели так, словно их связывает какая-то тайна. Они оба посматривали на присутствовавшую в гостиной фрейлину. Королева услышала эхо слов, произнесенных мадам Швелленбург: «Принц слишком интересоваться madchens». Нет, подумала королева. Георг еще мальчик. Его всегда приучали владеть своими чувствами.

Георг не слушал музыку господина Генделя, хотя разделял семейную любовь к ней. Он думал: эта дама восхитительна. Она так изящна. У нее изящные ручки и ноги. Он представил, как она обрадуется, услышав о его увлечении ею. Он узнал, как зовут эту фрейлину — Хэрриот Вернон. «Хэрриот, Хэрриот»,— пробормотал он.

Фред слегка толкнул брата ногой, потому что Георг произнес имя дамы вслух.

Музыка смолкла. Король зааплодировал первым. Воспользовавшись моментом, Георг бросил на фрейлину взгляд, заставивший ее опустить глаза и улыбнуться. Для пылкого принца этого было достаточно. Его приглашение принято. Они должны встретиться. Но где?

— За тобой наблюдают,— прошептал Фредерик.

— Как обычно, брат,— вздохнул принц.

Он повернулся к своему конюшему и другу, лорду Мальдену, наследнику графа Эссекса.

— Я хочу, чтобы ты передал записку одной даме,— тихо произнес Георг.

— Я всегда готов служить Вашему Высочеству.

— Приходи в мои покои,— сказал принц.— Я дам тебе указания.

Фредерик слушал брата с восхищением. На сей раз Георг собирался начать настоящий любовный роман.

— Каким образом,— поинтересовался Фредерик,— ты можешь встретиться с Хэрриот Вернон? Вас заметят. Тебе известно, что мы не имеем права даже говорить с фрейлинами.

Георг улыбнулся.

— Не волнуйся за меня,— сказал он.— Я уже договорился с этой дамой.

— Неужели это правда, Георг?

— Честное слово. Мальден передал ей мою записку и принес ответ. Сегодня вечером мы встретимся в саду.

— Где именно?

— Почему ты хочешь это знать, брат?

— Потому что я боюсь, что вас увидят.

— Не увидят. Мы встретимся в самом безлюдном месте... возле реки. Ты знаешь, какое место я имею в виду. Только вчера мы говорили с тобой о том, что там редко появляются люди. Я еще сказал, что это место прекрасно подходит для романтического свидания.

— Думаешь, она придет?

Георг расправил плечи. Вид у него был весьма величественный.

— Я знаю, что придет, Фредерик. Она обещала.

— И когда это произойдет...

Георг послал воздушный поцелуй своему отражению в зеркале.

— Она ждет нашего свидания с не меньшим нетерпением, чем я.

— Значит, завтра... на закате...

— Завтра на закате,— повторил принц Уэльский.

Господин Папендик играл на флейте в гостиной королевы по просьбе короля. Не вся семья была в сборе. Отсутствовал принц Уэльский. Фредерик, сидя возле своего брата Уильяма, думал о том, как Георг крадется к безлюдному уголку сада, расположенному возле реки. Принц должен был надеть большой плащ Мальдена, чтобы остаться незамеченным. Он будет ждать прихода Хэрриот Вернон, и затем... Глаза Фредерика заблестели. Он надеялся, что все пройдет хорошо и Георга не обнаружатся Что будет в противном случае? Он посмотрел на отца, поглощенного музыкой, и королеву, с безмятежным видом сидевшую рядом с мужем. Ребенок должен был родиться уже скоро. Так продолжается много лет, подумал Фредерик; семья собиралась здесь, чтобы послушать любимую музыку короля; менялся только состав присутствовавших. Новый ребенок сидел на подставке для ног возле королевы, а его предшественник занимал место на стуле и старался не ерзать. Какая скука! — подумал Фредерик. Никаких перемен.

Но перемены приближались. Он и его брат повзрослели. Скоро Уильяма отправят в море. Поэтому Уильям испытывал волнение и настороженность. «По крайней мере,— сказал он,— это станет спасением от Кью и Букингемского дворца». Счастливый Уильям, подумал Фредерик.

На самом деле король слушал музыку только вполуха. Он думал о том, что скоро ему придется переехать из Кью в Лондон. Он не мог долго наслаждаться затворнической жизнью. Смуглое, умное, полное лицо Чарльза Джеймса Фокса возникло перед его глазами. Оно всегда мучило короля. Как и все Фоксы. Словно они были обижены на него за то, что он не женился на Саре. Чарльз Джеймс Фокс был ее племянником. На свете не найти второго такого смутьяна.

А еще американские проблемы... французы и испанцы... правительство...

«Я выброшу все это из головы,— сказал себе король.— Почувствую себя лучше, если отдохну немного от дел. Буду работать более эффективно, когда снова вернусь к ним. Надо улучшить отношения с молодым Георгом. Нельзя допускать разлад в семье». Он не хотел говорить с Георгом. Молодой человек слишком хорошо владел родным языком. У него на все были ответы.