Караван мертвецов - Павел Шумилов

– Бесполезно, – вынес он свой приговор. – Стара, кожа обветрена, грудь плоская, спина в шрамах. Да и мордой не вышла.

– Я стою двадцать пять золотых! – гневно выпалила Дора, опомнилась и спряталась за спину Криса.

– К тому же, глупа и бестолкова, – продолжил мастер. – Есть цена и есть стоимость. Ты хоть знаешь разницу между ними?

– Знаю. Я десять лет при караване, – Дора сунула ладонь в мозолистую лапу Криса и как бы случайно прижалась грудью к его плечу.

– Ну?

– Цена – это за сколько меня продали. А стоимость – это за сколько меня купили.

Мужчины задумались над этим определением.

– А ведь что-то в этом есть, – согласился Греб. – Хотя идея раком вывернута. Сама дошла?

– Сама, – покраснела Дора.

– Это видно! – все засмеялись. Мастер еще раз критически осмотрел девушку.

– Могу нанести рисунок сбоку по бедру до колена, ниже – от колена до лодыжки. Сверху – от плеча до локтя. Ниже локтя – две полосы узоров. С наружной стороны – с выходом на тыльную сторону ладони, до самых пальцев. С внутренней – от локтя до запястья. Скромненько так, обычные завитушки в четыре цвета. Лицо, грудь и спину лучше не трогать. Не тот материал.

– Хочешь стать красивой? – спросил Крис.

– Как будет угодно хозяину, – отозвалась Дора, лихорадочно взвешивая в уме все. – Татуировка – это очень больно. Убежавшую рабыню легко найти по татуировке. Но если я понравлюсь хозяину? Боль можно перетерпеть. Дура! Ты станешь забавной зверюшкой. Кто оденет ошейник на забавную зверюшку? Ты видела хоть одну татуированную в ошейнике? – Девушка задрожала всем телом. Крис удивленно посмотрел на нее.

– Хозяин, можно сказать?

– В чем дело на этот раз?

– Я не стану красивой, хозяин. Я стану смешной. Мастер прав. Не с моим красным носом о красоте думать.

– Умные женщины – разорение для меня, – развел руками мастер.

Дом

Дора бодро шагала, задрав кверху свой облупленный красный носик. Она держалась за руку Криса. Сама держалась, и он не возражал. Это была удача. Это говорило о ее высоком положении. Тонкость, почти незаметная для свободной женщины, но понятная любой рабыне. Попробовала бы рабыня черной работы прикоснуться к руке хозяина! Правда, так часто делали рабыни постели, но стоило посмотреть на ее лицо, чтоб понять: она не из них. Значит, ее положение в доме хозяина прочно и значительно. В целом, Дора была довольна собой. Она сумела себя правильно поставить. Уберегла грудь, спаслась от татуировки. Вот только по-прежнему не понимала и боялась новых хозяев. И не знала, что ее ждет.

– Вот здесь мы живем, – улыбнулся ей Крис. Дора поразилась очередной раз. Высокая стена отгораживала просторный двор и двухэтажный дом. Просто одетые воины-чужестранцы снимали дом, за который нужно было платить не меньше золотого в день. Для этого нужно быть сказочно богатым! Но богатые не выбирают сами рабынь на рынке, не ходят пешком. Дора испугалась. Все было не так. И доспехи – каждая деталь сама по себе старая: и кожа, и пластины панциря, и кольца, но они не притерлись друг к другу, в щели не успела набиться пыль. Это были неправильные доспехи. Хозяева только притворялись простыми воинами, поняла девушка. Кто же они? Зачем она им? Что с ней будет?

– Мири! Встречай охотников с добычей! – весело закричал Крис и подмигнул Доре. Из дома выбежала молодая девушка. Рабыня.

– Смотри и поражайся. Караванщица. Десять лет непрерывного стажа. Весь континент знает, от океана до океана! Всех лошаков в лицо помнит, – расхваливал Крис приобретение. – Готовить, правда, не умеет. Если не врет, конечно.

Девушка прыснула. Дора покраснела.

– Угадай, сколько за нее Греб выложил? Ни за что не поверишь! Двадцать пять монет.

– Вы с ума сошли! За такие деньги табун купить можно. Познакомьте нас.

Мужчины смущенно переглянулись и дружно почесали в затылках.

– Не знаете. Вот все вы в этом. Где была, что делала, спросили. А как зовут, спросить не догадались. Тебя как зовут? – обратилась девушка к Доре.

– Как будет угодно хозяевам. В караване звали Дорой.

– А я – Мириам. Можешь звать меня Мири. – Вытерев руки фартуком, она обняла Дору за плечи и повела в дом. Сейчас подберем тебе что-нибудь из одежды. Холодно, наверно, в одной миниюбке ходить.

Дора послушно поплелась за дерзкой рабыней. Никогда не командовать ей женщинами в этом доме. Страхи нахлынули с новой силой. У этой девчонки была такая грудь, такое тело! Она держалась нагло, спокойно и самоуверенно.

Будь у меня такая грудь, – подумала Дора – я бы… лежала бы я сейчас привязанная к столу. А подмастерья в шесть рук кололи бы на мне узоры. В четыре цвета. Ясно, что Мириам – рабыня постели. А я – для всего остального. Не зря они к рабыням черной работы присматривались. Гадство! Караван мертвецов! Телим, сволочь, пес бродячий, даже не пытался меня в караван продать. Не жить мне без каравана.

Платье, которое подобрала Мириам, было совсем еще новое, из крепкой материи неброского цвета. Кончалось на ладонь выше колена. Правда, на груди висело мешковато, но все равно, Дора не помнила, когда в последний раз носила такую хорошую вещь.

– Значит, так. Сейчас пообедаем, потом вымоем тебя, подберем тебе комнату и одежду. О деле поговорим позже.

Ели в просторной комнате рядом с кухней на первом этаже. Мириам накрыла на стол, села вместе с хозяевами и приказала сесть Доре. В караванах нравы свободные, но даже там рабыни стараются не есть рядом с караванщиками. Чтоб в городе рабыня ела вместе с хозяином – такое позволяли себе только рабыни постели. Если им позволяли. С опаской поглядывая на мужчин, Дора села на краешек стула, поставила тарелку на колени, два раза зачерпнула ложкой. И только тогда заметила, что тарелки остальных стоят на столе. Осторожно поставила свою на место, присмотрелась, как едят хозяева. Взяла в левую руку половину ржаной лепешки. На нее никто не обращал внимания. Мужчины разговаривали о своем. Мириам через открытую дверь то и дело поглядывала на кухню. Там на плите что-то шкварчало.

– Ты знаешь, у местных есть такой обычай. Когда воин захватывает рабыню, он приносит ее домой, раздевает, связывает руки-ноги и лишает невинности, – басил Греб. Крис с интересом посмотрел на Дору.

– Если хозяину будет угодно, Дора придет к нему сегодня ночью. Хозяин будет доволен, – почему-то о себе в третьем лице пролепетала Дора.

– У вас на самом деле есть такой обычай?

– Да. Это когда воин захватывает девушку и снимает с нее кожаный ошейник. Ритуал такой.

– А когда покупает на базаре?

– На базаре свободных не продают. – Дора не стала рассказывать, что когда ее купил второй хозяин, то привел домой и как следует прошелся по спине плеткой. Просто так, для профилактики, чтоб знала свое место. Вот и весь ритуал.