Под знаком Σ - Илья Олегович Крымов

– Как же нам повезло, что мы дети нашего отца, – с искренней радостью сказал Гай.

– Что? Ты о чём думаешь вообще, Бифронтис?

– О том, как мне нравится быть сицилийцем. – Он облизнул пальцы и поставил тарелку на перила. – Значит, великий важный дядя приедет к нам смотреть на Гнея Юниора и, может быть, в полглазика на меня взглянет?

– Ага.

– А как себя чувствует Тит?

Сестра только вздохнула.

– Понятно. Сильно плакал, когда ты его видела в последний раз?

– Он не плакал. Можешь сам пойти и взглянуть, он дома вообще-то.

– Э? А разве…

– Нет, не тренируется. Когда у Юниора случился апофеоз, дед всё своё внимание посвятил ему. Так что Тит уже полторы недели сидит у себя в кубикуле, крутит какие-то меканические головоломки, читает, пишет…

– Бедный, бедный мальчик Тит, сел на жопу и хандрит…

– Эй, – вяло упредила Парва.

– Ой, прости, не хотел обидеть твоего любимого брата. Ладно, когда они явятся? Гости, в смысле?

– Скоро, перед Вулканалиями. Официальный повод для такого пышного визита – Церемония Пеплоизвержения.

Неосторожно взмахнув рукой, Парва сбила тарелку с перил, Гай среагировал молниеносно и ночь осталась тиха.

– Иди-ка ты спать, за книгами вообще жизни не видишь.

– Ne sus Minervam, – буркнула Парва, но, следующий зевок едва не прорвался, и она всё же побрела через библиотеку внутрь домуса, к себе в кубикулу.

##3 Не свинье Минерву (учить).

Когда-нибудь кто-нибудь обнаружит иссохшие останки этой девочки в окружении книг, где-нибудь в подвале Александрийской библиотеки.

Гай крутанул тарелку на кончике пальца и, глядя на неё, стал размышлять. Значит, новости хорошие и новости плохие. Хорошо, что на фоне брата его едва ли будут особо замечать, а чем меньше внимания, тем меньше связанных надежд и обязательств. Тем не менее, гости, – это всегда ответственность, мама будет на нервах, не дай Веста ударить в грязь лицом перед высокой роднёй. Что ж, ладно, тут не о чем думы думать, от него ничего не зависит, и остаётся просто плыть по течению.

Приближался двадцать третий день месяца великого Августа одна тысяча пятьсот шестнадцатого года от Гибели Богов, Катана готовилась к празднованию Вулкана. Скрытый в темноте за глазами слегка заворочался, ему было интересно.

***

Каэлестивия, небесная дорога, являлась самым передовым средством передвижения по суше. Система виадуков, на которой устанавливались колеи для подвесных составов, густо опутывала центральные области государства и постоянно росла вглубь отдалённых провинций. Уже сегодня можно было объехать самые большие города империи, такие как Константинополис, Лондиниум, Хиспалис, Агриппины, ни разу не спустившись на землю. На Сицилию эта текнология перебралась, когда цезарь Саторнин завершил строительство нового Сицилийского моста через пролив. У портового города Мессана организовали развилку, от которой на запад вдоль моря протянули виадук к Панорму, а на юг, через Катану, – в Сиракузы.

Катанская станция находилась на высоте почти трёх актусов над уровнем моря. Она была самым высоким зданием в городе, эдакая огромная башня, украшенная статуями и колоннами, через которую проходила линия виадука. На самом верху располагалась, собственно, ветвь магистральной подвесной дороги, а гораздо ниже от башни расходились по Катане тоненькие веточки местных воздушных путей для небольших грузовых и пассажирских вагончиков. Когда они проезжали над домами, издавали гул, а остановки находились на крышах специально спроектированных высотных инсул.

##1 Приблизительно 170 м..

Под огромным навесом, дарившим тень, гулял ветер, трепал праздничные ленты и цветочные венки на опорах конструкции. Сегодня станцию украсили воистину от души; оба городских префекта, Козимос и Лютер, также вырядились роскошно, вон, болтают о чём-то, предвкушая важный момент. В сторонке топчется оркестр и другие знатные люди Катаны, хорошо хоть, что не жарко.

Помпилия Игния приоделась весьма прелестно, а вот отец явился на станцию в своей обыденной чёрной тоге на голое тело, босой, как полагается приверженцам стоицизма. Он приблизился к префектам и до ушей Гая донеслось:

– …не беспокойтесь, уважаемые, всё устроено в полном соответствии с требованиями.

А префектам ведь есть о чём волноваться, – не каждый день в твой город является божественный патриций. Нет, в прошлом году, разумеется, на Нептуналиях гостил один из Аквиев, целую навмахию устроил в амфитеатре, но то был визит частного лица. Сегодня же в Катану прибывает официальная делегация Игниев, возглавляемая будущим патриархом. Если что-то пойдёт не так, если будет допущен ущерб наивысочайшему достоинству Каста Игния Лакона, весь город ответит за это, а его предводители, в частности, расстанутся с головами.

Помпилия Игния в очередной раз осмотрела своих детей: кроме троицы сыновей сегодня на станцию прибыли только две старшие дочери, остальные были признаны слишком маленькими для грядущих мероприятий. Всех детей обрядили в совершенно новые броки, туники с расшитыми пламенем рукавами, а также белоснежные как у кандидатов тоги с красными клавами. Мама поминутно искала в их нарядах изъяны, чтобы поправлять, так она справлялась с волнением. Гай тоже изучал ближайшую родню: Юниор выглядел как живая статуя, но взгляд у него парадоксальный, отрешённо-сосредоточенный, будто умом старший брат уже в своём великом будущем; Тит тоже держался достойно, однако, что там творится под маской самообладания? Магна с Парвой, одетые изысканно и дорого, но в мягкие холодные тона, старались делать вид, что другой сестры не существует.

– Все помните, как нужно вести себя? – в очередной раз спросила Помпилия.

– Почтительно молчать, пока не спросят, хранить достоинство и гордость, – пропела Магна.

– Умница моя, поправь цепочку.

– «Достоинство и гордость», Огрызок, – прошептал Тит, – запомни и почтительно заткнись.

– За собой следи, – беззлобно улыбнулся Гай.

По встречающей делегации прокатилась волна взволнованных возгласов, наконец, время пришло. Приближение подвесного состава увидели издали, все подтянулись и замерли на выверенных позициях.

Красно-чёрные вагоны,