Зов памяти - Михаил Самарский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тьфу на тебя, Матвей, ты точно дурак.
– Точно-точно, барин, дурак, каких свет не видывал, так что ты не серчай на меня. Ладно? Я без злой воли, вот тебе крест! – Матвей перекрестился.
– Да пойми же ты, наконец, Матвей, родной ты мой, нет тут теперь ни холопов, ни бар, ни господ, ни товарищей, – Лёха покосился на делегата, тот следил за каждым его движением.
– Товарищи есть! – возразил Трухин.
– Мыкола, успокойся, – сквозь зубы процедил Лёха, – не мешай мне проводить политико-воспитательную работу, а наши с тобой товарищи остались в двадцатом веке.
– Что за фамильярность? Почему вы себя так ведёте? Вы хотите сказать, что сейчас другой век? – раскрыл рот Трухин.
– Я не знаю, спроси у этого, как его, юного Ярополка, что ли. Он тебе всё объяснит.
– Ярослава, – поправил профессор. – Алексей, а Матвея ты не воспитывай, он сам постепенно привыкнет. Ему сейчас трудно понять твои требования. Веками вдалбливали одно, а тут вдруг ты предлагаешь называть себя по имени. Историю учил? Читал про Салтычиху? У них же это в крови – перед барином шапку ломать.
– Учту, – вздохнул Лёха и, обращаясь к делегату, спросил:
– А ты чего всё портфель обнимаешь? У тебя там что, касса партийная, что ли?
– Здесь очень важные документы, я могу их доверить только компетентным органам.
– А ну дай посмотрю! – протянул руку Лёха.
– Да вы что? Я не имею права. Это документы для ЦК КПСС…
– Дай почитаю! – рассмеялся Лёха.
– Не могу, не имею права, – запричитал Трухин. – За это сразу партбилет на стол…
– Я вот не могу понять, – возмущённо произнёс Лёха, – ты тоже дурак или придуриваешься? Какие документы, какой ЦК? Посмотри, у нас человек из тридцать первого века пришёл, мы все здесь проспали более тысячи лет.
– Это ещё неизвестно, – заявил Яр.
– Что? – удивился Лёха. – Ты же сам сказал, что уснул в 3027 году. Пошутил, что ли?
– Нет, – сказал Яр. – Но мы ведь не знаем, сколько я тут спал вместе с вами. Если мы обнаружим колбы, например, пятого или шестого тысячелетия, то…
– Да теперь, собственно, нам какая разница? – махнул рукой Кирилл Андреевич. – Остаётся одно: организовать свой быт и до конца жизни слушать лекции жителя четвёртого тысячелетия. Думаю, нам всем будет интересно послушать.
Димка разместился под деревом. Тихонько всхлипывая, он утирал слёзы.
– Чего ты, парень? – спросил профессор.
– Грустно как-то, – всхлипнул Димка. – Где сейчас мои мама и папа?
– Эх, брат, они остались навсегда там, в двадцать первом веке. Очень много прошло времени, я сам до конца не могу понять, как это случилось. Но у нас теперь есть очень осведомлённый консультант – человек из будущего. Хотя это для нас он таким является, а может, он для кого-то такой же древний, как мы для него. Не грусти, Дима, что бы ни случилось, жизнь продолжается. Читал «Два капитана» Каверина?
– Угу, – кивнул Димка и, шмыгнув носом, улыбнулся. – Это моя любимая книга.
– Так вот! – профессор поднял вверх указательный палец: – «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
– Точно! – твёрдо произнёс Димка. – Значит, и мы найдём выход из сложившейся ситуации!
– Молодчина, – профессор погладил мальчика по голове. – Обязательно найдём. Кстати, а ты знаешь, откуда взял эти слова Санька Григорьев?
– Нет, – замотал головой Димка.
– Они были вырезаны на могильном кресте, поставленном в Антарктиде на вершине «Обсервер Хилл» в память английского полярного путешественника Роберта Скотта. В оригинале это звучало так: «То strive, to seek, to find, and not to yield!»
Глава 2
Прошло около часа. Никому не хотелось вступать в разговоры, каждый размышлял о чём-то своём. Лишь Тоша беззаботно носился по лужайке и иногда лаял на трёхглазых бабочек. Димка уснул под деревом, похожем на берёзу. Москворецкий сначала пытался разговорить Марию, но та односложно и неохотно отвечала на его вопросы, в конце концов, умолк и он. Трухин читал какую-то книгу, иногда отрываясь и с опаской поглядывая по сторонам. Матвейка сооружал приспособление для рыбной ловли. Яр и Кирилл Андреевич всё это время провели в пещере. Выйдя оттуда, профессор спросил:
– Ну что, коллега, есть какие-то соображения?
– Да есть, – ответил Яр, присаживаясь на траву. – Судя по содержимому грота, здесь кто-то организовал хранилище.
– Кто это может быть? – спросил профессор, устраиваясь рядом.
– Абсолютно убеждён, что это представители внеземного разума, – ответил Яр. – Если бы здесь находились колбы только из тридцать первого века, то можно было бы подумать на кого-то из землян. Но, согласитесь, как земляне могли заархивировать человека из девятнадцатого или двадцатого веков…
– Погодите, – перебил Кирилл Андреевич, – что значит «заархивировать человека»?
– Заархивированный человек находится в колбе. Теперь это очевидно, он и все его предметы при нём могут храниться в таком состоянии очень длительный период. Вы и ваши современники тому наглядный пример. У нас такие эксперименты пока приостановлены Высшим советом, поскольку нам не удаётся после архивации человека восстановить его память. Мы архивируем животных, насекомых, да что угодно, в такую колбу можно «загнать» хоть дом приличных размеров. Но человека архивировать запрещено. Я просто поражаюсь, как они смогли заархивировать девушку вместе с собакой? Даже мы в четвёртом тысячелетии не могли этого делать.
– Выходит, кто-то много-много лет хозяйничал на нашей планете, – сказал Кирилл Андреевич.
– Да, – согласился Яр. – Вы видели тёмные коридоры от центральной аллеи в пещере?
– Видел, – ответил профессор.
– Я думаю, что здесь хранится несколько тысяч колб, – сказал Ярослав.
– Но почему здесь все с территории России?
– Этот вопрос пока остаётся открытым, – ответил Яр.
– Интересно, кому это нужно? – спросил профессор.
– Узнав ответ на этот вопрос, мы решим полпроблемы, если не больше, – ответил Яр и добавил: – То, что мы проснулись (или очнулись) – это случайность.
– Да, кстати, меня это очень сильно удивило. Открытая пещера, а мы тут спим тыщу лет.
– Обратите внимание на вон ту глыбу? – перебил Яр и указал пальцем на камень рядом с входом в пещеру. А теперь смотрите на левый срез входа. Что вы видите?
– Точно! – воскликнул профессор. – Это отколотый кусок от скалы.
– Да, – подтвердил Яр. – Видимо, здесь произошло землетрясение или просто сильный толчок, внутри пещеры посыпались камни, некоторые угодили в ваши колбы, и вы проснулись…
– Так нам ещё повезло, что этот камень откололся, – покачал головой профессор.
– Повезло, и очень сильно, – подтвердил Яр, – поскольку грот был законсервирован. Если бы кусок скалы не отвалился, вы бы погибли внутри пещеры без света и воды.
– Я думаю, – предположил профессор, – колбы расположены в хранилище по какой-то системе, поскольку мы оказались почти из одной эпохи. Матвей чуть подальше, а остальные все рядом.
– Да, я тоже так думаю, – согласился Яр, – моя колба находилась в самом конце нашей аллеи. Нужно будет заняться расшифровкой надписей на пластинах из-под колб. Да, я хотел попросить вас, Кирилл, поговорить с вашими людьми, чтобы они ничего не трогали в гроте и не передвигали. Иначе мы потом запутаемся, тем более что я отключен от глобальной сети.
– Хорошо, я поговорю. Кстати, – предложил Кирилл Андреевич, – пойдёмте, пройдёмся к воде.
– Пошли, – согласился Яр.
Они поднялись с земли и направились к водоёму, решив заодно обследовать близлежащую территорию.
– Кирилл Андреевич! Кирилл Андреевич! – крикнул Димка. – Вы к реке? Можно я с вами?
– Пошли, – махнул рукой профессор, и они отправились втроём.
Подойдя к реке, все трое почувствовали жажду. Они стали пить воду, набирая её в ладони.
– Никогда не думал, что мне в тридцать первом веке придётся вот так утолять жажду, – улыбнулся Яр.
– Да мы, в общем-то, с Дмитрием и в двадцать первом уже так не пили, верно, Дим?
– Верно! – подтвердил Дима.
Они все трое расположились на берегу. По воде плавали какие-то птицы, иногда взлетая и садясь на противоположном берегу.
– Насколько мне известно, – продолжил разговор Яр, – в двадцать первом веке люди уже стали понимать, что главное – это сохранение здоровья человека, увеличение продолжительности жизни?
– Понимать-то понимали, но… слишком в нашем веке ещё много несуразностей.
– Было много! – поправил Яр.
– Ну да, – усмехнулся профессор, – конечно, было. Я всё ещё не могу привыкнуть, что всё это осталось в прошлом. Какая-то невероятная история, пока она не умещается в моей голове. Да, кстати, Яр, позвольте узнать, а какова сейчас, в смысле, в тридцать первом веке, средняя продолжительность жизни на земле.
– В тридцатом веке нам удалось поставить рекорд – двести лет. Но учёные говорят, что это не предел. В ближайшие два-три века может достигнуть и трёхсот лет.