Маг-хранитель - Владислав Адольфович Русанов

Я свободен, я забыл, что значит страх.

Я свободен с диким ветром наравне,

Я свободен наяву, а не во сне!

Жаль, что под Кипелова не заснёшь. Денис смотрел в окно на мелькающие заборы и опоры линии электропередач, а когда, повинуясь необъяснимому желанию, повернулся, голубая куртка уже выходила из трамвая. Станция Мушкетово. Ну, и скатертью дорога… Противная на вид старушенция. Всё настроение с утра испортила. Денис вздохнул с облегчением. Теперь-то можно ехать спокойно.

И тут на следующей остановке зашёл бомж. Низкий, коренастый, в облезлом треухе и грязно-серой, кое-где прожжённой шубе с поднятым воротом. Денис видел такие на студенческих, ещё чёрно-белых, фото родителей. Отец смеялся, говорил, что это – шкура пластмассового медведя. Вот одна такая дожила до наших дней. Лицо бомжа, загорелое дочерна, закрывала почти до глаз борода – тоже чёрная, но с проседью.

И тут в наушниках запел Кипелов:

Бесы к себе зовут,

Дразнят в зеркале день и ночь.

Тащат в заросший пруд,

И не в силах никто помочь.

Бомж остановился на передней площадке, встав спиной к кабине водителя. Поставил у ног пухлый полиэтиленовый пакет, цвет которого уже невозможно было определить. Пробежался взглядом по пассажирам…

Сон превращают в быль,

Крутят «адское колесо»,

С ангелов сдули пыль,

Подновили Христу лицо!

– Куда прёшь, скотина немытая? – сварливо крикнула блондинка в дорогой шубке, перекрикивая даже Кипелова.

Бомж не отвечал. Он, не мигая, смотрел прямо на Дениса. Парень узнал эти глаза – глаза кобеля, встреченного по пути на конечную.

Бесы,

Бесы все злей и злей,

Бесы,

Бесы в душе моей.

Денис хотел вскочить и бежать прочь. Выскочить на первой же остановке, лишь бы не видеть то ли человеческий, то ли звериный взгляд. Он гипнотизировал, завораживал, подавлял волю. Но попытавшись вскочить, парень понял, что ноги отказывают. От ужаса? Или это, и вправду, какая-то магия?

Что ж они все от него хотят сегодня?

И дёрнул чёрт выйти из дому…

Хотя, если даже запереться на семь замков, от нечистой силы не спасёшься. Нужно очертить круг мелом, а только где его взять в трамвае? Вот в университете мела хоть отбавляй. Почему бы этому бомжу не прийти на лекцию? А что ещё можно сделать?

За окном пролетали мимо голые деревья и бесконечные заборы. Тут, если выскочить, в подъезде не спрятаться.

Что же делать?

Перекреститься? Прочитать молитву? Хотя бы «Отче наш».

К стыду своему, Денис не знал от начала до конца ни одной молитвы. Раньше он даже гордился этим, а сейчас горько пожалел. О крестном знамении помнил лишь то, что православный человек делает его, сложив три пальца в щепоть. Лоб, живот… А дальше? правое плечо или левое?

Бесы,

Бесы все злей и злей,

Бесы,

Бесы в душе моей.

Кипелов старался, подливая масла в огонь. Денис выключил музыку.

К счастью, блондинка, очевидно, обладавшая повышенной чувствительностью к неприятным запахам, не унималась.

– Да уберите его кто-нибудь! Все провоняемся, пока доедем!

– Что прицепилась к человеку? – устало возразил ей мужчина в чёрной куртке из кожзаменителя и вязанной шапочке, возвращавшийся, скорее всего, с ночной смены. – Всем ехать надо. Не нравится – садись на такси.

– Ты кто такой – мне указывать? – мгновенно переключилась на новый объект обладательница шубки. – Я за проезд заплатила!

– Ну, и езжай молча.

– А он заплатил?

– А может, он пенсионер? – встряла сердобольная девушка в розовой курточке и наушниках.

– Пусть покажет удостоверение! – отрезала блондинка. – Или вымётывается!

Последнее слово она произнесла так смачно, что не оставалось сомнений – это одно из её любимых.

Бомж продолжал буравить взглядом Дениса.

– Вот пристала к человеку… – проворчал работяга.

– А пусть перестанет вонять! Или вымётывается!

– Ну, как же он перестанет вонять? – недоумевала девушка в розовой курточке, главная ошибка которой состояла в том, что в словах блондинки она пыталась искать логику.

Дремавший до того парень в камуфляжной форме и белых кроссовках поднял голову.

– Ну, вы даёте! – восхищённо произнёс он, оглядывая спорщиков. – Бомж не может не вонять. Иначе он не бомж.

– Так мы теперь что – все провоняться должны? – не сдавалась блондинка с тонким обонянием.

– Бомжи в Донецке редкость, – рассудительно продолжал ополченец. – Хоть в «Красную книгу» заноси. Я с июня ни одного не видел. Это – первый!

Он поднялся. Покачнулся – трамвай входил в крутой поворот у обувного объединения «Контур» – и схватился за поручень. Денису на миг показалось, что его кисть покрыта плотной рыжей шерстью. Глупости, конечно. Скорее всего, перчатка такая.

Сделав несколько быстрых шагов, военный поравнялся с бомжом.

– Чьих будешь, дядя? Звать тебя как?

Эти слова отчётливо услышали все. Больше того, отдалённым эхом в голове молодого человека прозвучало: «А-ба эн? Му?» Денис не только не знал этот язык, но даже не догадывался, какому народу он может принадлежать. Да и человеческая ли это речь?

Не слишком ли много сегодня загадок? Так и с ума можно спрыгнуть. Как там говорится? Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша…

Бомж глянул исподлобья на ополченца. Быстро, недобро. Так глядит собака на хозяина, отбирающего кость. Но пёс, живущий рядом с человеком, знает, кто главный, чья рука даёт пищу, но может и жестоко наказать. Поэтому реакция бомжа оказалась вполне предсказуемой. Он съёжился, втянул голову в плечи и на ближайшей остановке выкатился из трамвая. Разве что хвост при этом не поджал.

Парень в камуфляже улыбнулся в пшеничные усы.

Возвращаясь, он прошёл мимо Дениса, тихонько бросив:

– N'ayez peur de rien. Nous sommes toujours proches.[2]

Это сработало, как контрольный выстрел. Французский язык Денис всё равно не понимал. Судя по тону, ополченец был настроен благожелательно. Но что он хотел сказать? Неужели, его появление не случайно? Как там говорилось в СМСке? «Держись. Мы рядом».

К счастью, поездка завершилась. Народ, скопившийся на «Пожарной площади» кинулся штурмовать вагон и пассажирам, покидающим его, пришлось постараться, чтобы не быть затоптанными.

С облегчением выскочив на свежий воздух, Денис помчался в университет на трясущихся ногах. Только оказавшись в первом корпусе – пустоватом и гулком, он почувствовал себя безопасности. Почему? Да кто его знает… Просто почувствовал, что здесь за ним никто не следит, никакой бомж не станет гипнотизировать взглядом и рядом не окажется «цыкающей» зубом старушки. Хотя, если задуматься, голливудские фильмы ужасов учат нас – как только