Слова, которые ранят, слова, которые исцеляют. Как разумно и мудро подбирать слова - Иосиф Телушкин

Если вы скажете о раввине, что у него дурной голос, а о певчем, что он неучен, то вы – сплетник. Но если вы скажете о раввине, что он неучен и что у певчего нет голоса, то вы – убийца.

Сплетник находится в Сирии, а убивает в Риме.

Я могу отказаться от того, чего я не говорил, но я не смогу отказаться от того, что уже сказал.

Почему пальцы человека напоминают затычки? Чтобы когда он слышит что-то неподобающее, можно было заткнуть себе уши.

2. Непоправимый вред сплетен

Что говорит хороший гость? «У хозяина из-за меня было столько проблем. Он приготовил для меня столько мяса. Он припас для меня столько вина. Он угостил меня столькими сладостями. И на все это он пошел ради меня!» А что говорит плохой гость? «Что хозяин для меня сделал? Я съел только ломоть хлеба. Взял лишь кусочек мяса и выпил бокал вина! Все старания хозяина были исключительно ради его жены и детей».[12]

Оба этих примера относятся к одному и тому же, это было изложено в Талмуде около двух тысяч лет назад, и направлено в самое сердце пристойной речи: стоит признать, что большинство из нас, удостоившись благосклонного внимания, оказываются плохими гостями и зачастую неверными друзьями. Гораздо занимательнее смотреть на недостатки других (в приведенном примере – на предполагаемое своекорыстие нашего хозяина), чем отдать должное их хорошим качествам. Несравнимо большее удовлетворение мы получаем от обсуждения того, что кто-то имеет роман на стороне, был выгнан с работы за некомпетентность, обанкротился, или, что не столь серьезно, но уж коли на то пошло, – отпускает плоские шутки, а потом громко хохочет над ними; нежели чем когда отмечаем, какой он порядочный семьянин, лояльный работодатель, сколь продуманны его финансовые решения, каким замечательным он бывает рассказчиком.

Как это ни странно, но званые ужины, когда мы пользуемся гостеприимством хозяев, зачастую вызывают самые критические и неблагодарные обсуждения.{1}

Побуждение быть «плохим гостем» нарушает библейское предписание: «Не ходи переносчиком в народе твоем» (Левит 19:16). Это указание легло в основу иудейского правила нравственной речи, и не случайно стоит перед знаменитым библейским законом: «Возлюби ближнего своего, как самого себя» (Левит 19:18).

Поскольку библейская заповедь столь кратка, то сложно понять наверняка, что имеется ввиду под «переносом». Означает ли это запрет на обсуждение какой бы то ни было стороны жизни других людей (рассказать приятелю: «Я вчера был на вечеринке в доме у таких-то. Они великолепно провели ее»)? Или же это запрещает только неодобрение и инсинуации («Когда Сэм был в командировке в прошлом месяце, я видел его жену Салли в модном ресторане с весьма симпатичным молодым человеком. Меня она не заметила, поскольку они были все время заняты тем, что строили друг другу глазки»). Относится ли это к передаче достоверной информации («Салли призналась Бэтти, что у нее роман. Сэму следует знать, что происходит, когда его нет в городе»)?

Сама Библия никогда не отвечает прямо на такие вопросы. Но, начиная с первых веков нашей эры, иудейские учителя комментировали библейский закон и сформулировали, по увеличению степени тяжести, три типа речей, которых следует избегать:

1. Не клеветнические и правдивые сведения и замечания о других.

2. Негативные, хотя и правдивые, истории (на иврите лашон ха-ра) – сведения, которые принижают мнение людей о человеке, о котором идет речь. Сюда же относится и болтливость (на иврите речилут): например, рассказать Джуди, какие замечания в ее адрес отпускал Бен.

3. Ложь и сплетни (на иврите мотци шем ра) – негативные и ложные заявления.

Фраза «Я вчера был на вечеринке в доме у таких-то. Они великолепно провели ее», – не является клеветой и правдива. Почему же людям не советуют обмениваться такой безобидной, даже похвальной информацией?

Прежде всего, слушатель может не счесть информацию столь безобидной. Когда один описывает, сколь замечательной была вечеринка, другой может думать: «А почему меня не пригласили? Они были у меня всего месяц назад», или: «Забавно, они нашли деньги на то, чтобы провести вечеринку, а когда я попросил их пожертвовать на приют, – отказали, сославшись на бедность».

Более весомой причиной неодобрения «безобидных» слухов является то, что они далеко не всегда таковыми и остаются. Предположим, я попрошу вас с товарищем пообщаться минут двадцать о вашей общей знакомой. Какова вероятность, что вы посвятите все это время тому, что будете говорить о том, насколько она мила?

Возможно, так оно и будет, если предметом вашего разговора станет мать Тереза. В ином случае разговор, скорее всего, примет отрицательную окраску. Это связано с тем, что большинство из нас находит обмен критическими замечаниями о других более интересным и приятным, нежели обмен хорошими отзывами. Если бы я сказал вам: «Джанет – замечательный человек. Есть только одна деталь, которая мне в ней не нравится», то, как вы думаете, на какой стороне личности Джанет была бы сосредоточена большая часть нашего последующего разговора?

Даже если вы не даете разговору перетечь в негативное русло, стремясь к нравственности своей речи, необходимо остерегаться даже непреднамеренного вреда, который могут нанести ваши слова. Например, похвала в адрес подруги может считаться хорошим поступком, но высказанная в присутствии человека, который от нее далеко не в восторге, может сослужить вашей подруге скорее дурную, нежели благую службу. В ответ на ваши слова ее противник может выразить причины, по которым он ее невзлюбил, особенно если вы уйдете вскорости после своего одобрительного замечания.

Достаточно странно, что Библия описывает, как Бог наносит огромный вред праведному человеку, когда хвалит его в присутствии его врага. В начале книги Иова Бог окружен ангелами, среди которых и сатана, рассказывающий Богу, что ходил по земле и обошел ее. Господь спрашивает сатану: «Обратил ли ты внимание твое на раба моего Иова? Нет такого как он на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла».

Сатана обвиняет Бога в наивности: «Разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его, и дом его, и все, что у него? Ты благословил его усилия, чтобы обладания его распространились по земле. Но простри руку Твою на все, что у него, и он непременно начнет открыто поносить тебя» (Иов 1:9–11).

Иов остался предан Ему, несмотря на все провокации, за исключением отнятия его жизни, которые позволил Бог делать сатане по отношению к Иову. Сатана устроил так, что десять детей Иова были убиты, его собственность уничтожена, а сам он оказался поражен ужасными болезнями. И хотя у книги Иова счастливый конец, будет ли кто-нибудь спорить, что его жизнь проходила бы гораздо спокойнее, если бы Богу не пришла мысль похвалить его в присутствии сатаны?

Опасность похвалы, которая может нанести вред, легла в основу достаточно непонятного заявления из книги Притчей Соломоновых: «Того, кто утром громко хвалит своего соседа, позднее сочтут за злословящего» (27:14).

Комментарии на Библию объясняют это тем, что если человек заявляет публично, пусть даже о благочестии соседа, то значительное внимание, которое привлечет его новообретенная слава, в конечном итоге может повредить его доброму имени, а то и нанести больший ущерб.

Такая участь выпала на долю Оливера Сиппла, морского пехотинца в отставке, спасшего в 1975 году жизнь президента Геральда Форда. Во время посещения Фордом Сан-Франциско, Сиппл увидел Сару Джейн Мур, стоявшую радом с ним, направив пистолет прямо на президента. Сиппл схватил Мур за руку и отклонил ее, чтобы пуля не попала в президента. Так внезапно он стал национальным героем.

Когда репортеры пришли брать у Сиппла интервью, им было сказано только одно: «Не публикуйте обо мне ничего». К несчастью, его просьба лишь распалила журналистский интерес, и через несколько дней, вслед за «Лос-Анджелес Таймс», еще десяток газет раструбили новости, что Сиппл проходил в Сан-Франциско как активный участник по ряду дел о гомосексуалистах.

Другой репортер встретился с матерью Сиппла в Детройте и поинтересовался, что ей известно о его гомосексуальных наклонностях. Миссис Сиппл была просто ошеломлена, поскольку ничего об этом не знала. Стало понятно что было причиной просьбы Сиппла не писать ничего о его личной жизни. Вскоре мать перестала с ним разговаривать. Когда спустя четыре года она умерла, отец известил Сиппла, что не хочет его присутствия на ее похоронах.