Крысы - Пол Макоули

— И очень горды и очень встревожены тем, что их единственная дочь вызвалась добровольцем в эту экспедицию.

Картер поведал, что его семья — самые обычные люди, члены кооператива, владеющего фермой по выращиванию вакуумных организмов на покрытых водным и метановым льдом равнинах Сан-Хоакина. Он пилотировал один из принадлежащих кооперативу грузовых буксиров и записался добровольцем в силы обороны Кейда, как только началась война с Фанатиками. Однако ему не хотелось рассказывать о двух безрезультатных стычках, в которых ему довелось участвовать до назначения в эту экспедицию. Вместо этого он поведал женщине о накрытом куполом ущелье, ставшем домом для его семьи, и генетически модифицированных крысах, которых он помогал выращивать.

— Я любил этих крыс. Жаль, что у меня не хватило ума остаться дома, выращивать крыс и завести детей, но мне пришло в голову, что мои скромные математические таланты и чувство пространства могут стать билетом в более интересную жизнь.

— Черт, — процедила ученая. — Истребитель только что пролетел сквозь ту кучу мусора.

Она открыла инфоокно и показала Картеру картинку с радара. Он почувствовал странную легкость, не имеющую никакого отношения к невесомости.

— Что ж, во всяком случае, мы пытались…

— Я уверена, он не перехватит нас раньше, чем мы долетим до звезды.

— Если мы сейчас включим двигатель…

— То упустим возможность измерить потоки фотонов. Как бы мы ни поступили, мы все равно умрем, рядовой. Так давайте придадим смысл нашей смерти.

— Хорошо.

— Почему вы их любили? Своих крыс?

— Потому что они те, кто выживает. Потому что сумели добывать пропитание у людей с тех самых пор, как мы изобрели сельское хозяйство и города. На Земле они были грызунами-вредителями, маленькими, упорными, умными и плодовитыми. Они питались тем же, что и люди, у нас даже появились общие болезни и паразиты. Мы взяли их с собой в космос, потому что эти же качества сделали их идеальными лабораторными животными. Вы знаете, что они стали первым видом млекопитающих, чей геном был полностью расшифрован? Именно поэтому среди них сейчас так много генетически измененных разновидностей. Мы разводили их в основном ради мяса, меха и биологического материала, но несколько пород мы продавали как домашних зверушек. В раннем детстве у меня была пушистая пятнистая крыса, и я любил ее не меньше, чем любого из братьев или сестер. Чарли. Он прожил более тысячи дней, а для крысы это весьма почтенный возраст, и когда он умер, я не позволил сунуть его в утилизатор. Отец помог мне сделать гробик из обрезков черного дуба, и я похоронил его на полянке в своем любимом цитрусовом лесу…

— Приятное, должно быть, местечко для вечного упокоения.

— А у нас вообще хорошо. Есть рощи, много маленьких полей. Люди выращивают цветы, просто так, для красоты. У нас на воле живет восемнадцать видов млекопитающих. Все они, конечно, генетически подправлены, зато дают представление о том, какой была когда-то дикая природа. Мне не терпелось выбраться оттуда, а сейчас жду не дождусь, когда смогу вернуться. Не дурак ли я?

— Мне бы хотелось увидеть эти края. Может, когда-нибудь вы сможете пригласить меня в гости, покажете самые красивые места… А моя семья устраивала большой пикник обычно раз в пару сотен дней. Арендовали участок в каком-нибудь парке, играли в разные игры, готовили столько еды, что не могли все съесть, курили, пили…

— Мой отец замечательно готовит. А мать руководит отличным любительским хором. Нам обязательно надо собраться всем вместе.

— Непременно.

Они улыбнулись друг другу. То был серьезный момент. Картер подумал, что надо бы сказать что-то подходящее — но что? Он никогда не был многословен, а теперь еще смутился от того, что не знает имени своей спутницы. Его-то собственное значилось на скафандре.

— Время идет, — напомнила ученая.

— Да, мэм. Схожу закреплю это барахло и сразу же вернусь.

Он приварил детекторы фотонов к тупому носу шлюпки и подключил их кабелем. Затем подготовил антенну. Когда шлюпка чиркнет по основанию факела, ее компьютер сожмет необработанные данные и пошлет их коротким зашифрованным импульсом, нацеленным на Кейд, повторяя его так долго, сколько окажется возможным. До тех пор, пока их не догонит истребитель Фанатиков. Сейчас их разделяло менее десяти тысяч километров. Прямо по курсу половину неба заслонял диск красного карлика. Факел выглядел тонкой белой нитью, выходящей из пятнышка оранжево-желтого термоядерного пламени. По мере их приближения нить зрительно укорачивалась, уходя при этом в бесконечность. Картер сказал, что ее основание напоминает пятнышко грибкового заболевания на кожуре яблока, и ученая сообщила, что аналогия не очень-то и преувеличена: незадолго до гибели научной платформы одна из групп исследователей обнаружила, что в этом месте протекают странные ядерные реакции, в которых ежесекундно образуются тонны углерода. Она показала ему фото, сделанное одной из камер шлюпки — редкое изображение трансцедента. Его было трудно разглядеть на фоне пылающей поверхности звезды, потому что это была идеально отражающая сфера.

— Диаметр ровно километр, период обращения над экватором восемь минут. Полагают, что они замыкаются внутри пузырей пространства, где фундаментальные константы изменены для усиления их познавательных процессов. Этот трансцедент — сторож или смотритель. Я вышлю это фото…

Мимо них промчалась струя раскаленного газа, похожая на пылающую змею длиной в тысячи километров. Шлюпка вздрогнула — наверное, из-за порожденного струей магнитного потока.

— Мне пора возвращаться, пока я не изжарился, — сообщил Картер.

— Мне уже очень скоро надо будет включить двигатель. Погодите… Картер стал ждать, ухватившись за край люка.

— Вы включали антенну?

— Всего на несколько секунд, чтобы проверить.

— Что-то проникло в компьютер. Думаю, это вирус. Я пытаюсь ставить блокировку, но он распространяется по системе. Он уже перекрыл доступ к двигателю и системам навигации…

— Я также контролирую ядро системы, — произнес другой голос, легкий и мелодичный. И коварный, как змея. Он звучал прямо в голове Картера. — Картер Чо, я тебя вижу. И знаю, что ты меня слышишь.

— Я не могу включить двигатель, — сказала ученая, — но надеюсь, ты сумеешь что-нибудь придумать.

Значит, она все это время знала о его трюке с перехватом управления. Картер начал перебираться на корму.

— Картер Чо, — не унимался голос, — вскоре я получу полный контроль над вашим кораблем. Сдавайся.

Сейчас Картер уже мог разглядеть истребитель — плоский треугольник на острие копья из белого пламени. Их разделяло всего несколько секунд. Он поднял панель, воткнул в разъем кабель управления. По дисплею в шлеме поползли редкие строчки информации. Он не мог получить доступ к подготовленному ученой плану полета, а из навигационных приборов у него остались только собственные глаза и задница. Ему придется наводить корабль на основание факела почти вслепую и надеяться, что удастся попасть в узкое окно, пройти под нужным углом, да еще в правильном месте, где параллельные силовые линии магнитного поля идут в верном направлении…

— Картер Чо. У меня полный контроль над кораблем. Убей женщину и сдавайся, и я обещаю, что ты будешь жить с нами в славе.

…Или он мог рискнуть и бросить кости. На удачу. Картер вытянул страховочный фал с пояса скафандра и пристегнулся к ближайшей скобе. Почти полностью затемнив щиток шлема, он мог смотреть прямо на поверхность неумолимо приближающейся звезды и даже разглядеть сложную путаницу упорядоченных потоков, направляющих плазму в ослепительное пятно термоядерного пламени у основания факела.

— Убей ее или я буду убивать твой живой мозг нейрон за нейроном.

— Сдохни, — отозвался Картер и отключил переговорник. Бьющая из звезды струя поднималась в бесконечность, гигантским мечом рассекая космос пополам. Картер вспомнил слова своей спутницы о том, что если корабль пройдет вплотную к струе, то спиральные магнитные поля выбросят его в небо со случайным вектором. А звезда расползлась уже на половину неба…

Да пошло оно все! До сих пор ему везло. Настало время еще разок бросить кубик в надежде, что удача от него не отвернется. Он включил управление ориентацией и нацелил тупой нос шлюпки. На щитке высветилось окошко меню. Он выбрал «зажигание» и «полная тяга».

Двигатель заработал, и он, вцепившись руками в скобу, внезапно ощутил свой вес. Ускорение составляло чуть меньше одного g, большинство когда-либо живших людей прожили всю свою жизнь при такой силе тяжести, но пальцы Картера в толстых перчатках свело от напряжения, а пояс, от которого тянулся фал, словно пытался разорвать его тело пополам. Огромная разделительная линия плазменного факела рванулась навстречу. Жар пробивался сквозь скафандр. Если его система охлаждения откажет хотя бы на секунду, он поджарится не хуже куска мяса в отцовской каменной печи. Или же Фанатик сожжет его импульсом рентгеновского лазера, или же магнитный поток разорвет шлюпку на куски…