Бывший муж, предатель и отец - Кара Райр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Её лицо, её волосы, её губы, как она гладит Влада по щеке, смеётся.
Его любовницу.
Сжалось всё.
Горло, грудная клетка, колени. К
ак будто кто-то внутри меня дернул невидимую нить внутри. Дрожь прошлась по каждому позвонку.
— Привет, — он заговорил первым,— Ты чего вчера убежала?
Потому что у меня не было сил дышать, блин.
Но я тяжело выдохнула и выдавила из себя:
— Извини. Пора было.
Он кивнул, немного наклонив голову, как будто не поверил, но принял.
— Ты как тут? Дочку отводила?
Я кивнула снова, чувствуя, как вспыхивают щеки.
Не надо, Тая, не наааадо. Держи себя уже в руках.
— Да. У нас первый класс скоро. Суета.
Он усмехнулся уголком губ.
Мальчик рядом с ним смотрел на меня изучающее, прижимаясь к его бедру.
Влад же автоматически провёл рукой по его волосам — ласково, привычно.
И в этот момент стало совсем… грустно.
Он стал отцом. Кому-то. Не Соне. Не мне. А ей. Той самой. С ней у него получилось.
— Извини, уже пора, — произнесла я, и голос сорвался на последних словах.
Он хотел что-то сказать.
Я это почувствовала. По движению плеч, по взгляду, по сжатию пальцев мальчика в его руке.
Но я уже делала шаг назад.
Развернулась, будто во мне включился автопилот.
Туфли стучали по линолеуму, сдавленно, будто сердце подгоняло меня.
Шла быстро, глядя в пол, не оглядываясь.
Только уже у двери, когда нажимала на ручку, поняла — слёзы стоят в глазах.
Горячие, как стыд.
Как обида.
Как то, что не высказано.
Ой… этого вообще много.
Соня была права.
Я не ищу любовь.
Я прячу её. Как и правду.
И, может быть, именно в этом — моя главная слабость.
Глава 5 Чужое счастье
Таисия
Мне казалось, что я иду — будто сквозь воду.
Густую, вязкую, как в кошмаре.
Ой мамочки, как в самом сомнительном кошмаре.
Воздуха не хватало. Словно в груди стоял комок, комище, огромный такой. Он не давал дышать, не давал говорить, не давал думать.
Автобус я дождалась, даже не помня, как дошла до остановки.
Потом сидела, прижавшись лбом к холодному стеклу, и смотрела, как мимо проплывают дома, вывески, пешеходы.
Все куда-то спешили, несли кофе в пластиковых стаканах, переговаривались в наушниках.
А я была как пустая ваза с пустой головой.
Перед глазами всё время стоял Влад с этим мальчиком.
Его рука, касающаяся чужой головы.
Его глаза и полное непонимание. Без меня. Без нас.
И не важно, чей этот ребёнок. Важно, что он — не Соня.
Что её он никогда так не гладил по голове... Не держал за щёку. Не целовал в макушку.
А кого-то другого — да.
Почему кому-то он стал отцом? А мне — нет…
Я виновата…
Вышла у своей остановки и медленно пошла к клинике.
Бессильно. Тело будто подчинялось автоматически, а душа — где-то отстала, всё ещё у ворот садика, всё ещё смотрела вслед.
Ему в спину.
На ресепшене было тихо.
Раннее утро. Я включила компьютер, достала блокнот, стала вбивать заявки на процедуры. Всё в порядке. Привычное клацание клавиш клавиатуры.
Сейчас приду в норму. Сейчас отпустит.
Сейчас…
Сейчас, еще совсем чуть-чуть.
Дверь открылась резко — и в клинику влетела Алена Аркадьевна, моя начальница.
Её каблуки застучали по плитке. Улыбка до ушей и все та же объемная укладка с начесом направо.
— Доброе! — улыбнулась она, будто включила свет. — Я сегодня даже пораньше! Представляешь? Удивительно, но я выспалась. Новый ритм жизни!
Я натянуто улыбнулась.
Ого, в таком настроении ее вижу редко, это предвещает хороший день.
— Доброе, Алёна Аркадьевна.
Она сняла ветровку, повесила ее на вешалку, зацокала в сторону кофемашины и через пару минут, подпевая под песню на радио, повернулась ко мне с чашкой напитка в руках:
— Представляешь, Тая, мой стал отводить Лёшку в садик. Сам. Говорит — "Ты отдыхай, я справлюсь". И ведь справляется! Он всё помнит, даже про сменку. Это так… так приятно. Когда мужчина готов взять на себя ответственность. Не просто быть — а участвовать.
Я улыбнулась снова. На этот раз губами. Только губами.
Она пару раз рассказывала девочкам про своего “очередного”, но этот кажется, какой-то особенный.
— Да, — выдохнула я. — Приятно, еще бы. У вас уже все серьезно?
Мне не то, чтобы было очень интересно, но это наши “местные” сплетни. Без внимания упускать нельзя, обидится.
– Надеюсь да, он душка и не против ребенка. Ну я пойду, на обеде расскажу еще кое что.
Она подмигнула и направилась в кабинет, продолжая подпевать “Максим” себе под нос.
А я осталась наедине с документами, с клавишами.
Молодец. Она нашла себе достойного спутника… может быть и у меня когда-то бы вышло.
Но…
Всё казалось каким-то ненастоящим.
Как будто чужая жизнь, чужая любовь, чужие заботливые руки вдруг оказались слишком близко.
Слишком громко.
Я перебирала папки.
Искала фамилии в реестре.
И вдруг поняла, что уже несколько минут смотрю в один и тот же лист, не читая ни слова.
Было так грустно, что даже боль отступила. Осталась пустота. Как после шторма. Как после прощания.
Может быть, я просто не создана для счастья. А может, просто… боюсь его, как моя малютка и думает?
Но подумаю потом, пока что нужно работать. Новая кукла сама себя не купит и коммуналка не оплатится.
Работа шла как обычно. Пациенты приходили — кто с тусклой кожей, кто с усталым взглядом, кто с вопросами, в которых давно не было надежды.
Они садились на мягкие диваны, листали журналы, заполняли анкеты.
Я вбивала их данные, распечатывала карты, приглашала специалистов.
Всё — как по маслу. Вроде бы.
Но внутри всё стучало не в такт.
Каждая минута была как в вязком сиропе.
Всё тянулось. Слова — будто сквозь вату.
Голоса клиентов — фоном, не доходящим до мозга.
Я разговаривала, отвечала, улыбалась — но будто из-под стекла. Как будто надела чью-то маску. Чужую форму жизни.
Одна женщина спросила, можно ли перенести чистку на понедельник.
Я не сразу поняла, что она обращается ко мне.
— Конечно, — произнесла я, вдруг поднимания голову, – когда вам удобно?
Час за часом. Минуты сливались.
Сумка стояла под стойкой, телефон
