Странный свидетель - Дей Кин

— Да, — раздался голос из темноты. — Только что вернулся. Эванс клянется, что никуда не выходил из своей квартиры. И что Уотс был с ним всю вторую половину дня. Его слова подтверждают оба лифтера и привратник.

Но лейтенант Мак-Крини был опытным сыщиком.

— Их показания ничего не значат. Это его люди.

— Все это так… но, тем не менее, так они сказали.

Мак-Крини снова повернулся к Джексону.

— Почему вы не скажете нам правды, Харт? Ведь тогда на суде вам будет легче, черт вас побери!

— На суде?

— Да. На процессе, который вам предстоит… Дело об убийстве…

— Я никого не убивал.

— Если девушка умрет, вам будет предъявлено обвинение в убийстве.

Для Джексона эти слова прозвучали сладкой музыкой: значит, врач ошибся и Тельма жива.

— Вы можете сказать, как давно вы знаете Тельму?

— Я ее вообще не знал. Она начала выступать в клубе Флипа после моего ареста.

— Значит, на остановке перед тюрьмой вы увидели ее в первый раз?

— Да.

— И она последовала за вами сюда, в Чикаго, и в одном из баров на Кларк-стрит предложила вам жениться на ней?

— Да, все так и было.

— Вы полагаете, что присяжные проглотят эту пилюлю?

— Но это правда…

Джексон скорее услышал удар, чем почувствовал. Его и без того тяжелая голова стала нечувствительной к боли.

— Вы лжете, — деловито проговорил Мак-Крини. — Скорее напрашивается такой вариант, что вы уже длительное время тайно посылали ей письма из тюрьмы с просьбой выйти за вас замуж. Не был ли этот вариант задуман как месть Флипу Эвансу?

— Чепуха…

— И вы утверждаете, что она сама принесла брачную лицензию, как только вы вышли из тюрьмы?

— Да, так все и было.

— Почему Тельма Уинстон решила выйти за вас замуж?

— Этого она мне не сказала… Хотя что-то сказала, — вспомнил Джексон. — Я ее тоже об этом спрашивал, и она ответила в том роде, что ей известно о моей порядочности. Она добавила, что именно таким представляла себе человека, которого когда-нибудь полюбит. Человека, который борется за то, что считает правильным, и заботится о своих ближних.

В комнате раздался издевательский смех.

— Вот так начинается большая любовь!

— История, подсказанная жизнью, — сухо заметил Мак-Крини и попытался начать с другого конца. — Между нами, Харт, сколько ты пообещал человеку, который пристрелил ее по твоему поручению? Скажи не для записи.

— Ничего.

— Вы хотите сказать, что это была просто дружеская услуга? Значит, это был кто-то из тюремных приятелей?

Джексон закрыл глаза от яркого света, но стоявший сзади полицейский грубо схватил его за волосы, так что он был вынужден снова открыть глаза. — Лейтенант спросил тебя кое о чем.

— Я уже сказал, что в нее стреляли.

— Вы думаете, что я поверю такой глупости? — нахмурился Мак-Крини и помахал перед носом Джексона какой-то бумажкой. — Знаете, что это такое?

— Нет.

— Страховой полис, Харт. Жизнь Тельмы была застрахована на десять тысяч долларов. И в вашу пользу. Мы нашли его в сумочке Тельмы.

Джексон попытался сосредоточиться. Тельма действительно упоминала о деньгах, сказала, что позднее он получит больше, а именно — десять тысяч. Она, судя по всему, знала, что на ее жизнь будут покушаться, и боялась этого. Но она хотела выйти за него замуж… да, из-за Ольги… Джексон остановился на этом имени. Вероятно, это был ключ ко всему происходящему. Полиция ничего не могла ему сделать. Они даже не нашли при нем оружия и блуждали в потемках, пытаясь хоть что-нибудь выяснить.

— Вы знали об этом полисе?

— Нет.

Мак-Крини попытался взять себя в руки.

— Ведите себя разумнее, Харт. Неужели вы думаете, что нам доставляет удовольствие избивать вас? Но наша профессия заставляет нас выяснить правду любой ценой. Так что соберитесь с духом…

— Что вы имеете в виду?

— Сознайтесь, что вы наняли человека, который должен был прикончить Тельму. Тогда мы угостим вас сандвичами и кофе, уверяю вас, Джексон.

Он почувствовал, как ему в губы снова сунули сигарету. На этот раз дым попал в легкие.

— Ну, договорились? — произнес Мак-Крини таким голосом, точно разговаривал с больным. — Сейчас мы пригласим стенографиста, и вы расскажете ему всю историю.

Джексон качнул головой.

— Не пойдет!

— Что не пойдет? — удивился лейтенант.

— Чтобы я сознался в том, чего не делал. Какой мне смысл убивать ее? Я же познакомился с ней только сегодня.

Вновь сильный удар по лицу. Сигарета вылетела изо рта. Допрос продолжался.

— Значит, вы вернулись в Чикаго?

— Да, чтобы убить Флипа.

— Это вы признаете?

— Да.

— Почему?

У Джексона раскалывалась голова, и он счел более разумным сказать правду.

— Потому что Флип Эванс, находясь в пьяном виде, убил Элея Адель, а потом попытался свалить вину на моего брата Джерри.

— Свалить вину на вашего младшего брата Джерри? Почему-то я считал, что это именно вы получили двадцать лет за это убийство?

— Так оно и вышло. Когда я понял, что для Джерри дело принимает опасный оборот, я спрятал его в надежном месте и взял вину на себя.

— С какой целью?

Этот вопрос Джексон и сам не раз задавал себе и всякий раз думал, что поступил так потому, что Джеррн был еще незрелым юнцом, а порядочный человек всегда должен заботиться о своих близких.

— С какой целью? — повторил Мак-Крини. — И почему вы говорите об этом только сейчас?

Вспухшие губы Джексона скривились в горькой усмешке.

— Потому что теперь это не имеет значения. Джерри мертв.

— Сломал шею о тысячедолларовую банкноту? — издевательски спросил лейтенант.

— Его убили. Вчера в тюрьме я получил официальное известие.

В прокуренной комнате какое-то время царила тишина.

— Прошу прощения, — сказал наконец Мак-Крини. — Ну, а теперь послушайте, Харт. Вы были непревзойденным профессионалом, даже талантом. Вы зарабатывали больше, чем любой другой. За две недели вы получали столько, сколько любой другой, повторяю, — например, любой из сидящих сейчас здесь, — зарабатывает в год. И вы умный человек, в этом вам не откажешь. Не относитесь к тому сорту людей, которых мы обычно усаживаем перед лампой. Но сейчас вы сидите в глубокой луже. В вашей версии нет и капли правды, и чем скорее вы сознаетесь, тем будет лучше для вас.

— Но чего вы от меня требуете, Мак-Крини? — воскликнул Джексон. — Я не могу сказать вам ничего другого! Никогда до этого я не видел Тельму Уинстон, никогда — вплоть до нашей встречи на автобусной остановке, чтобы мне провалиться на этом месте!

— Враки! — отрубил лейтенант.

Джексон закрыл глаза, и стоявший позади коп снова потянул его за волосы.

— Но вы признаете, что этот револьвер принадлежит вам?

Джексон на мгновение задумался. Если он признает, что револьвер принадлежит ему, то с его испытательным сроком будет покончено. Теперь он понимал, почему Тельма вырвала у него из рук револьвер. В поединке с Монахом он все равно не имел никаких шансов, а Тельме никто бы не помог, если бы его опять запрятали в тюрьму. Только на свободе он сможет присмотреть за этой таинственной Ольгой.

И впервые за весь допрос он решился на ложь.

— Нет. Я никогда не видел этого револьвера.

Один из полицейских, стоявших вокруг него полукругом, зло буркнул:

— Надо кончать, черт бы его побрал! Он все равно не расколется, а у меня уже затекли конечности.

Мак-Крини легонько стукнул Джексона и спросил:

— Значит, если девушка умрет, то ваша защита будет построена на том, что ее убили Монах и Флип?

— Да.

— Мне это кажется неправдоподобным. Зачем это Эвансу убивать свою подружку?

На какой-то миг все остановилось перед глазами Джексона, но он быстро пришел в себя.

— Я этого не знаю.

— А что вы знаете?

— Я не знал, что Тельма Уинстон была его подружкой.

Мак-Крини громко рассмеялся.

— Можете спокойно этому поверить. Откуда же у нее тогда серебристая лисица и пятьсот долларов в кармане? А элегантная квартира, в которой она живет, откуда? — В его голосе прозвучало что-то вроде зависти. — Этот толстяк решил прибрать к своим липким рукам всех девиц. Вам бы следовало это знать лучше других. Ведь вы два года были конферансье в клубе у Вели…

При мысли о том, что Эванс лапал Тельму своими жирными лапами и укладывался на нее толстым жирным брюхом, у Джексона заныл желудок. Какой бы она ни была, но для Флипа Эванса она не пара. Он знал, как Флип поступает со своими девушками, что он с ними проделывает.

Джексон обхватил голову руками. Ему никто не стал в этом препятствовать, никто не ударил его и не потянул за волосы. Лейтенант выключил ослепительный прожектор и включил обычное освещение.

— Так, мальчики, на этом закончим, — проронил он. — На первом этапе выборов Джексон не прошел. Но мы повторим еще и еще, думаю, что это потребуется. Захвати его с собой наверх, Чарли, — обратился он к одному из копов. — Повод обычный: подозрение в убийстве.