Человек из Преисподней: Часть 1. Дом (СИ) - Шабалов Денис

Чтобы валить такую крупную дичь, обойма Сотникова свою методику имела. Хоть и риск очень уж высок, но если четко сработать – добыча будет. Расчет прост: подманить максимально близко, вплотную – и попытаться до уязвимости добраться. До порта обслуживания на макушке. И это уже куда как не просто…

ШМП-2000 «Кентавр» – машина страшная. Человека издалека чует. Этот механизм и лазерный сканер[17] имеет, и сканер плотности, радар на обратно-рассеянном излучении[18] – словом, все те устройства, которые буквально видят за стеной. Конечно, можно и их обмануть – толща бетона, предельное расстояние в сотню шагов, либо укрытие замкнутого объема, чтоб лазерный луч не смог ощупать… или как сейчас, попытаться ящеру уподобиться, сымитировать общие контуры. А лучше – все вместе, чтоб вероятность увеличить. Правда, гарантии нет, удастся ли обмануть устройство – но без серьезного риска и добычи хорошей не получишь.

Учуял он, скажем, шевеление за стенкой. Просканировал. Абсолютных данных не получил. Дальше нужна визуальная идентификация. Входит в зал – а тут по нему ребята начинают работать, из укрытий метров со ста. Причем стреляют в корпус, по грудине, где броня толще всего, а чаще просто рядом кладут. Контрóллер, конечно, сразу в бой, первоочередная цель для него – человек. Но и пространство вокруг начинает ощупывать, пусть и с некоторой задержкой. И тут главное момент не просрать…

В общем – ничего так, неплохо пока выходило. Правда, тут до первой промашки. Если механизм после такой засады выпустить, он информацию воспринятую остальным передает. Самообучаются, твари. Раз что узнал или увидел – всё, уже в блоках памяти. И как только с соседом в контакт войдет – сразу ему пуляет. А тот дальше по цепочке. Так и получается: пока методика действует, пока горячо – надо железо ковать. Причем чтоб без срывов было.

Вот они и ковали. Лежал Серега, прижавшись к трубе вентиляции над дверью в соседний зал, мёрз и ждал, когда пацаны контрóллера подманят. С собой только нож, наушники и ничего больше. Даже УПЗО[19] нет – какой же ящер железяку на башке таскает? Неудобно, конечно, ребятам из-за этого с фонарями работать приходится, цель подсвечивать – но деваться некуда. А что сам – так это потому, что никому больше войти с машиной в прямой контакт он не доверял. У него и реакция, и рука на удар лучше других в обойме поставлена – как-никак чемпион Дома по рукопашке три года подряд. А может, и четыре, если в этом году не обосрется и снова Рыкова уделает. Да и вообще, командир должен пример подавать, самые сложные цели забирать. Теперь главное, чтоб ребята в соответствии с планом отработали, тогда будет обойма с добычей.

Первым в дверной проем влетел Ставр. Тут же упал на правое колено за стеной, вывесился корпусом из-за угла, отсек пару коротких.

– Готов! Пошли!

Следом ввалился Дровосек. В правой лапище пулемет, знаменитый КОРД-буллпап[20]; в левой – короб с питанием; на загривке трубы РПГ висят… Паша мужик не просто здоровый – гигант. И раньше был не мал, силушкой не обижен, запредельная мощь его давно вошла в поговорку Дома – а уж после, как в экзу вставили, так и вовсе. Огромен, аки Титан, и сотворит же природа такое… Ростом за два метра, вес под две сотки. Потому и таскает тяжелое на благо обоймы – без крупного калибра на выходах кисло бывает.

Дровосек, глянув коротко вверх, нащупал Серегу во тьме под потолком, прошипел:

– Кентавр, командир! Принимай! – и побежал дальше.

Сергей промолчал. Ну что с ним поделаешь? Ведь сказано же – игнорировать! Так нет!.. Ладно, на потом отложим балбеса.

Пашка замешкался было, решая, куда податься – но сообразил правильно: прогрохотал в самый конец зала, к дальнему выходу, улегся за бетонной тумбой. Помелькал там фонариком, устраиваясь, затих. И – будто прорвало. Следом по одному, по двое, пошли ребята. Растекались по залу, занимая позиции за бетонными блоками, за агрегатами, ныряли в каналы в полу, в темные проемы переходных коридоров к соседним узлам. Вся обойма, полностью, в количестве четырнадцати бойцов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

У Сереги сразу от сердца отлегло – без потерь. Кентавр – механизм предельно опасный. Хоть и дуболом, но огневой мощью, бронированием и чувствительностью своей компенсирует. Четырнадцатый калибр в упор – смерть. Крошит бетон, кирпич шьет навылет, ребра тюбинга дырявит. И бывает, что немало людей теряет группа, особенно если в прямое соприкосновение войти. В третьей обойме хоть и редко такое бывало, очень редко – тренировкам и слаженности Серёга много времени уделял – но всегда сердце сжималось. Каждый из них свой, со многими с детства в одной казарме. И гибель любого потеря невосполнимая.

Накрыв рукоять ножа ладонью, Сергей аккуратно вытянул клинок из ножен. И снова отметил, как мягко и беззвучно он выходит. У контрóллера слух чуткий, даже в грохоте боя звуковую дорожку на составляющие раскладывает, анализирует. Может и уловить звяканье металла, и отреагировать соответствующе. Механизм его наверняка уже чувствует – но пока точно не идентифицировал, все внимание на противника с оружием и в броне. Сейчас главное сразу в дверях буратинку принять, когда он щиты выставит и на бойцах сконцентрируется. Всего один шаг в комнату, этого будет достаточно.

Мандраж бил дай боже. Он буквально чувствовал капающий в кровоток адреналин. Капля за каплей, капля за каплей, повышая и повышая концентрацию, словно пружину взводя тело, чтоб в нужный момент сорваться с предохранителя и вложиться в один единственный точный и мощный удар. В голове вдруг, нарушая сосредоточенность, мелькнула картинка из глубин памяти – детский сад, экзамен, маленький Сережка держит карточку, на которой нарисован контрóллер… и страх. Запредельный ужас, что чувствовал он тогда… Очень уж боялся их в детстве. Скажи ему в то время, что однажды он врукопашку механизм будет валить – счел бы сказками, наподобие тех, что батька рассказывал.

Тьма внизу шевельнулась и в зал из проема вдвинулась темная громадина. В рассеянном свете фонарей, упертых ребятами в потолок, двухтонник казался огромным рыцарем, с ног до головы закованным в доспех. В нижней паре конечностей – два изогнутых щита-скутума[21], сомкнуты, прикрывают переднюю полусферу, на верхней паре КПВТ[22] и ПКТМ закреплены. Пацаны, выполняя приказ, тотчас же ответили короткими очередями и одиночными, стараясь занижать трассы или даже стрелять под нижние кромки щитов, чтоб командира рикошетами не посекло. Запело-завизжало по бетону пола, засверкали искры, выбиваемые пулями, загрохотал от тяжелых ударов щит… Вреда это машине не принесет – так и не на то ставка. Контрóллер, загудев сервоприводами, сделал еще один шаг, остановился, поводя стволами пулеметов и выбирая наиболее опасную цель, – и тогда Серёга, который именно этого и ждал в страшенном напряжении, мягко перевалился через край и с пятиметровой высоты упал на механизм.

Контрóллер хоть и машина, но и он свой предел грузоподъемности имеет. И центнер, прилетевший сверху, все ж нагрузил его сервоприводы. Кентавр просел, принимая дополнительную нагрузку и выравниваясь – и те доли секунды, пока он стабилизировал центр тяжести, Серёга использовал для удара. Пробив тонкое железо заглушки, клинок вошел в мозг. Сверкнуло разрядом, гулко хлопнуло, повалил дым – и механизм, содрогнувшись всем корпусом, замер. Только сервоприводы ног, опуская тело, укоризненно запищали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Готов.

Сергей спрыгнул на землю. Отсюда, снизу, ШМП-2000 казался и вовсе уж огромным. Да, собственно, так оно и было. Здоровенная хреновина на шести лапах, высотой почти три метра и весом больше двух тонн: боевое шасси, броня, средства обеспечения, оружие, боезапас… Серьезная добыча, такого завалить – почет и всеобщее уважение. И доля солидная.