Лобановский.Послесловие - Харитонов Дмитрий

— Немножко ошибаетесь вы, Егор Кузьмич!

Лигачев остолбенел. Он был одним из самых могущественных людей в Советском Союзе в те годы и совершенно не ожидал, что ему могут делать замечания.

— Что вы имеете в виду?

— Я читал статью Шмелёва в журнале «Новый мир», — спокойно ответил тренер киевских динамовцев.

— Так вы знакомы с ней? — искренне удивился секретарь ЦК КПСС, не ожидавший подобной эрудиции от человека, посвятившего свою жизнь профессии, совершенно далекой от политики и экономики.

— Совершенно верно, Егор Кузьмич.

— Ну и в чем моя ошибка?

— Вы только что соединили первый абзац статьи с третьим, — с достоинством сообщил Лобановский. — А во втором говорятся абсолютно другие вещи.

Придя в себя после некоторого замешательства, Лигачев произнес:

— Не ожидал, что в спорте встречаются такие люди.

— Спортсмены должны быть высокоразвитыми личностями, — спокойно парировал Лобановский.

— Пойдете ко мне советником по спорту?

— Извините, Егор Кузьмич, но я бы хотел заниматься футболом.

Создавалось впечатление, что Лобановский лишен чувства страха перед могущественными партийными аппаратчиками. Когда после очередной победы киевлян над «Спартаком» из Москвы раздавался звонок по «кремлевской вертушке», украинское партийное руководство настороженно выслушивало, как его журили столичные товарищи:

— Обнимаетесь с тбилисскими и минскими динамовцами, а спартаковцы почему-то являются врагами. Вы там имейте себе в виду — за «Спартак» болеют Брежнев, Гришин (первый секретарь Московского горкома партии — прим. авт.) и маршал Устинов!!!

Когда Лобановскому передавали подобные предупредительные «директивы», он неизменно отвечал:

— Будем играть так, как играли.

Во второй половине восьмидесятых годов ВВЛ переживал творческий подъем — и за профессиональный футбол он ратовал в первых рядах, и Союз футбольных лиг создавал, и даже на выборы в Верховный Совет пошел в восемьдесят девятом. Правда, Лобановский тогда, несмотря на всю свою популярность, уверенно проиграл предвыборный марафон. Наверное, это тоже подтолкнуло его к отъезду за рубеж.

Во время работы в Эмиратах и Кувейте, он, пожалуй, еще больше стал интересоваться политическими событиями в мире. Доходило до абсурда…

Однажды ему позвонили репортеры «Комсомольской правды» и попросили об интервью.

— Вы с ума сошли! Какое интервью, какая встреча? — воскликнул Лобановский, едва подняв телефонную трубку. — Не слышали, что ли, ночью иракцы Израиль бомбили!!!

Вскоре, немного успокоившись, тренер сборной ОАЭ начал долго и пространно рассказывать нам о сложной обстановке в регионе, о происках террористов, возможных диверсиях со стороны Ирака. Мы слегка опешили: ожидали чего угодно, даже отказа — нарвались же на политику. Так и не поняв, при чем тут футбол, попытались убедить, что и это может быть любопытно читателям: Лобановский о войне в Персидском заливе.

— Упаси Господь! — открестился тренер. — Только не об этом…

В результате долгих переговоров договорились созвониться после того, как Израиль оправится после подлого удара Ирака.

Второй раз позвонили дня через три. К этому времени американцы завезли в Тель-Авив противоракетные комплексы «Пэтриот», и, казалось бы, у Валерия Васильевича должны были исчезнуть поводы для беспокойства. Не тут-то было.

— Ребята, вы что, не осведомлены о сложнейшей внутриполитической обстановке в Арабских Эмиратах? Мы уже несколько дней заседаем, вот опять жду вызова к руководству футбольной ассоциации. Может случиться самое худшее — сорвется национальный чемпионат, контракт под угрозой, — с тревогой говорил тренер.

— И это может быть интересно болельщикам, — робко возразили мы.

— Ни в коем случае! Если и выступать в печати, то с серьезным, глубоким материалом. И повод нужен, — может, когда чемпионат закончится или определится состав национальной сборной. В общем, не вовремя вы тут с этим интервью, ох как не вовремя…

Мы опять ничего не поняли: при чем здесь состав? И зачем нам итоги первенства ОАЭ, даже самого напряженного, пусть и проанализированные Валерием Васильевичем со всей серьезностью и глубиной? Если нет желания отвечать на вопросы, почему бы так и не сказать? Все это в досаде мы и выпалили ему. Лобановский вздохнул:

— Надо посоветоваться с руководством. Сами понимаете, в такой непростой ситуации все надо взвесить. Я позвоню вам сам.

Видно, не дозвонился…» А может, положив трубку, ВВЛ удовлетворенно улыбнулся — ловко он отбрил надоедливых борзописцев?!.

Он был довольно суеверен, как, впрочем, и большинство спортсменов. На футбольную поляну Лобановский всегда старался ступить с правой ноги. Никогда не наступал на трещинки в асфальте, на боковую линию поля. Если, приблизившись к газону, на котором его команде предстояло сражаться через несколько минут, он чувствовал, что может угодить ступней на боковую линию, то ВВЛ делал короткое и незаметное даже для телекамер перешагивание «раз-два» и таким образом благополучно миновал препятствие.

Его всегда интересовало абсолютно все, связанное с предстоящим матчем, даже если до игры было еще очень далеко. Он хотел знать, какая ожидается погода в день будущего матча, в какой форме будут играть хозяева поля — и, соответственно, какой цвет спортивного обмундирования сможет выбрать его команда. Он требовал детального отчета, каким транспортом его команде предстоит отправиться на гостевую встречу и сколько времени она пробудет в пути — необходимо было рассчитать, как подвести игроков к началу поединка в хорошем физическом состоянии.

Перед самым выходом футболистов из раздевалки, уже дав последние наставления, ВВЛ на мгновение умолкал. Воцарялась тишина — так обычно присаживаются на дорожку. Взглянув на часы, Валерий Васильевич засекал время и, когда секундная стрелка отсчитывала седьмое деление, хлопал в ладоши. Он всегда верил в это счастливое число «семь» и полагал, что после установки на игру нужно дать подопечным возможность сконцентрироваться, сосредоточиться на поставленной задаче.

Один, два, три, четыре… семь — и резкий хлопок в ладоши выводил футболистов из этого состояния.

Давайте и мы представим себе, что наступает именно такой момент, когда нам предоставляется возможность на некоторое время беззвучно покинуть наш клокочущий мир и вернуться по реке времени в прошлое.

Пока не раздался хлопок…

Глава вторая

Как Лобановский ушел налево

Суть корнера Лобановского заключалась в соединении удара громадной силы, который достигался благодаря спринтерской скорости длинного разбега (шагов примерно в пятнадцать), с виртуознейшей подрезкой мяча. В результате мяч неожиданно для соперников падал «сухим листом» в одной из заранее известных партнерам Лобановского точек. Исполнялся этот фокус Лобановским, правда, только там, где площадки были окаймлены беговыми дорожками. На стадионах же, предназначенных исключительно для футбола, длинный разбег к угловому флажку невозможен, а с короткого — мощный удар по мячу не нанесешь. Зато на стадионах с беговыми дорожками фирменный угловой Лобановскому удавался стопроцентно, неизменно воспринимаясь публикой как маленький футбольный спектакль.

Так уж получилось, что Лобановский-игрок всегда пребывал в густой тени Лобановского-тренера. Последний вызывал столько споров, столько эмоций и пристального, жгучего интереса, что на футболиста уже не оставалось ни времени, ни места! К тому же это было так давно… Беглый взгляд в прошлое ничего особенного не обнаруживает — да, любимец публики, да, левый крайний, да, знаменитый «сухой лист» (но его же не Лобановский, а вроде как Диди изобрел!), да, забил несколько мячей непосредственно с угловых, да, «Рыжий подсолнух» — читайте известное стихотворение Юрия Рыбчинского. Чемпион СССР 1961 года — так их там большая команда была… А в первой сборной всего-то два матча — неужели, по классу не проходил в состав?!