Убийство – не шутка (первоначальный вариант) - Рекс Стаут

Вулф скорчил гримасу.

— Очень уж хитроумно, мистер Кремер. Если предположить, что убийство совершила Флора Галлант, то преступление было спланировано с поразительной тщательностью. Вчера утром мисс Галлант позвонила нам и мистер Гудвин назначил ей встречу на сегодня, на одиннадцать утра. Неужели она убила мисс Фосс, оставила кого-то караулить труп, помчалась сюда и надоумила меня позвонить по телефону мисс Фосс? Мне кажется, что это притянуто за уши.

— А я и не говорил, что убийца — Флора Галлант, — возразил Кремер, не желая отступаться. — Это мог быть кто угодно из них. Он или она вовсе не обязаны были знать, что вы позвоните по ее номеру. Возможно, убийца сам хотел позвонить, чтобы засечь время, когда случились убийство, в присутствии свидетелей; ваш же звонок просто сыграл им на руку, и тот, кто сторожил тело, разыграл эту комедию. Я готов придумать дюжину версий того, как это могло случиться. Черт побери, я и сам прекрасно понимаю, что это кажется притянутым за уши. Но я вовсе не прошу, чтобы вы лезли вон из кожи и ломали над этим голову. Вы, должно быть, уже догадались, почему я завел этот разговор.

Вулф кивнул.

— Думаю, что да. Вы хотите, чтобы я, и мистер Гудвин еще раз подумали и обсудили то, что слышали собственными ушами. Вы хотите узнать, уверены ли мы в подлинности этих звуков. И если нет, то согласны ли вы допустить, что нас пытались одурачить.

— Да. Совершенно точно.

Вулф потер костяшкой пальца нос и зажмурился. Потом открыл глаза и посмотрел на инспектора.

— Боюсь, что бессилен вам помочь, мистер Кремер. Если нас хотели обвести вокруг пальца, то проделано все было мастерски. Слушая по телефону, я даже не заподозрил, что меня разыгрывают. Разумеется, как только я узнал, что эти звуки позволили точно засечь время убийства, то сразу подумал, что дело может быть нечисто, но по существу мне добавить нечего. Арчи?

Я помотал головой.

— Мне тоже. — И добавил, обращаясь к Кремеру: — Вы читали мои показания, а там ясно изложено: я предположил, что ее ударили, она упала и зацепила телефонный аппарат, который свалился на пол. Менять собственные показания я не стану. Перечитайте отчет повнимательнее. Там сказано, что она как бы пыталась закричать, но крик перерос в стон. Словно она что-то увидела и хотела вскрикнуть, но в этот миг ее ударили, и из груди невольно вырвался стон. Звука удара мы бы в этом случае и не могли услышать. От удара мраморной глыбой по голове много шума не бывает. Теперь о вашем предположении, что убить ее могли на полчаса раньше. Я — или Джон Уотсон — перезвонил сразу же, а Карл Дрю беседовал со мной шесть-семь минут спустя, следовательно, он или кто-то другой видели тело не больше, чем через пять минут после того, как мы услышали стон. Оно еще дергалось? Или хотя бы — шевелилось?

— Нет. С такой удавкой на шее особенно не подергаешься.

— А что сказал патологоанатом?

— Он приехал в начале первого. Если бы вокруг раны запеклась кровь, он определил бы время убийства точнее, но крови совсем не было. Так что он нам не помог.

— А что известно о мизансцене? Кто-то должен был быстро выскочить из ее кабинета сразу после того, как мы услышали эти звуки. Если это был убийца, то ему или ей оставалось только положить трубку и затянуть вокруг шеи шарф, а на это много времени не требуется. Если же, как вы предположили, убийство свершилось раньше, то убийце оставалось только положить трубку. В любом случае — неужели никто из окружающих ничего не заметил?

— Никто! Или они это скрывают. Насколько вам известно, Бьянка Фосс не пользовалась особой популярностью. К тому же у них там три отдельных входа и три лифта: в салоне, служебный и в главном вестибюле. Чтобы подняться в контору, необязательно заходить в вестибюль или проходить через салон.

— Да, замечательно. Значит, пока ровным счетом ничего не ясно.

— Ясно, как в тумане. — Кремер грузно поднялся и произнес, глядя на Вулфа: — Значит, вы даже не заподозрили, что вас разыгрывают?

— Да. И по существу мне добавить нечего.

— Прекрасно. Премного благодарен. — Кремер повернулся и затопал к двери. Не дойдя до нее, обернулся. — Мне не правятся хохмы об убийствах, убийство — не шутка, но Бьянка Фосс расценила вас не вполне верно. Собачье дерьмо? Вонючая клоака? Нет, я не согласен, орхидеи не воняют.

И вышел вон.

Значит, в глубине души он все-таки не поверил, что она была уже мертва, когда мы услышали эти звуки по телефону.

3

На следующий день, в среду, завтракая и одновременно изучая свежий выпуск «Таймс», что давно вошло у меня в привычку, я прочитал материалы про убийство Бьянки Фосс. Кое-какие мелочи я не знал, но в целом ничего важного или полезного не обнаружил. В статье упоминалось, что звонил некий Джон Х. Уотсон, но никто не намекал, что под фамилией Уотсона укрывается Арчи Гудвин. Не упоминался Ниро Вулф. Я, конечно, согласен, что и полицейский и окружной прокурор имеют право приберегать кое-какие сведения для себя, но ведь и мне не вредно лишний раз увидеть свою фамилию в газетных столбцах. Словом, я не на шутку разобиделся и решил позвонить Лону Коэну в «Газетт» и сделать ему царский подарок — выложить всю подноготную. Потом, сообразив, что сначала мне придется поставить в известность Вулфа, я решил дождаться одиннадцати часов, когда он спустится из оранжереи.

Кстати говоря, другая заметка в «Таймс» имела ко мне чуть большее отношение. Оказывается, Сара Йер покончила жизнь самоубийством, и ее тело найдено во вторник вечером в ее скромной квартирке в доме без лифта на Восточной Тринадцатой улице. Я никогда не писал восторженных писем ни одной актрисе, но пару лет назад, увидев игру Сары Йер в спектакле «Я хочу прокатиться», я был к этому близок, как никогда. В первый раз я смотрел этот спектакль со спутницей, а потом еще три раза ходил один. А зачастил я на Бродвей из-за того, что показалось, что я безумно влюблен в Сару Йер, и я надеялся таким образом избавиться от этой напасти; однако, когда оказалось, что и после трех посещений ничего не изменилось, я бросил это занятие. Решил, что проверю силу своего чувства год-два спустя, если представится случай, но случая больше не представлялось. Сара Йер внезапно прекратила играть в «Я хочу прокатиться» и вообще ушла из театра; поговаривали, что она законченная алкоголичка и что с ней все кончено.

Вот почему я перечитал заметку дважды. В ней прямо не говорилось о самоубийстве, поскольку записку Сара Йер не оставила, но на столе стояла почти пустая бутылка виски, а на полу возле дивана, на котором нашли мертвое тело актрисы, обнаружили стакан с остатками цианистого калия. С фотографии на меня смотрела та самая женщина, в которую я был настолько влюблен. Я спросил Фрица, видел ли он хоть раз Сару Йер, а Фриц в ответ спросил, в каких фильмах она снималась. Я ответил, что в фильмах она вообще не снималась, поскольку была слишком хороша для кино.

Мне не пришлось ставить Вулфа в известность о предполагаемом звонке Лону Коэну, поскольку, когда в одиннадцать часов Вулф спустился на лифте из оранжереи, меня уже не было. Я как раз приканчивал вторую чашечку кофе, когда позвонили из прокуратуры и настоятельно попросили, чтобы я приехал; я повиновался и провел два часа в обществе помощника окружного прокурора по фамилии Брилл. Когда допрос подошел к концу, я знал немного больше, чем в начале, а вот Брилл остался при своих. Копия наших показаний лежала перед ним на столе, и Брилл интересовался, не могу ли я что-нибудь добавить. Следует воздать ему должное, он здорово позабавился. Выпаливал вопрос, а потом минут девять копался в наших показаниях, проверяя, не наврал ли я.

Возвращаясь около полудня домой, я рассчитывал застать Вулфа недовольным и брюзжащим. Он предпочитает, чтобы я был на месте, когда он спускается из оранжереи. Он не имел бы ничего против, если бы меня вызвали к прокурору по делу, которое расследуем мы, но в данном случае меня вызвали вовсе не по нашим делам. У нас не было ни клиента, ни дела, да и никакой гонорар впереди не маячил. И тем не менее меня подстерегала неожиданность. Вулф даже не пытался брюзжать, он был занят! Перед ним на столе лежал раскрытый телефонный справочник. Вулф сам лично прошагал к моему столу, нагнулся, взял справочник и отнес к себе на стол. Неслыханно!

— Доброе утро — поздоровался я и помотал головой в надежде, что мираж рассеется. — Что стряслось?

— Ничего. Мне понадобилось найти один номер.

— Могу я помочь?

— Да. Сейчас скажу.

Я уселся на свой стол. Вулф любит, чтобы его глаза находились на одном уровне с глазами собеседника, поскольку в противном случае ему пришлось бы запрокидывать голову назад, а это тяжело и утомительно.

— У прокурора ничего нового для нас нет, — сказал я. — Отчет нужен?

— Нет. Отправляйся в ателье Алека Галланта на Пятьдесят четвертой улице и переговори с самим мистером Галлантом, его сестрой, мисс Принс, мисс Торн и мистером Дрю. Если получится — по раздельности. Скажешь каждому из них… Ты по-прежнему читаешь по утрам «Таймс»?