Изнанка чувств (СИ) - Коэн Даша

— Батурина, на канат! — орет преподаватель, — Десять раз до потолка. Живо!

И та, закатив глаза дефилирует куда сказано, неприлично наворачивая бедрами восьмерки. Пока меня все еще придерживает Хан и его ладонь с моей руки каким-то магическим образом перекочевывает на талию.

— Марк, давай ее в медпункт, — кивает головой на выход физрук.

— Я и сама могу, если так надо, — пытаюсь увернуться я, чувствуя, как мой затылок прожигает взгляд местной Барби.

— Конечно провожу, не проблема.

— Не надо, — перепугано всматриваюсь я в его лицо, но тот только криво улыбается мне и тянет на выход из спортзала.

— Надо. Ты ударилась головой и не можешь судить точно все ли с тобой нормально. Идем!

— Лев Давидович, ну можно я сама? — в последний раз пытаюсь я спасти себя.

— Ой, Сажина, идите уже! — отмахивается тот от моих слов, — Учащиеся, спектакль окончен, играем дальше.

И все. Мне приходится только обреченно шагать в сторону медпункта и молиться всем богам, чтобы все это не вышло мне боком.

— Боишься меня? — слышу его вопрос, когда мы выходим из шумного спортзала в тихий и пустынный коридор.

— Нет, — отвечаю я и все-таки высвобождаюсь из его рук.

И я не вру. Я боюсь себя. И ту, что слишком пристально смотрела нам вслед.

Глава 4

— Значит не боишься?

— Ну я же сказала.

— Отлично, — хмыкает парень, но я только сканирую его настороженным взглядом и хмурюсь, — Нам надо подняться наверх, там медкорпус, — указывает пальцем Хан на лестницу.

— Мне надо, — поправляю я, — не тебе.

— Я провожу, — наступает на меня, а я делаю шаг назад.

— Спасибо, — качаю головой, — но ты же уже показал дорогу, и дальше я уж как-то справлюсь с одним пролетом.

— Ты ударилась головой и тебе может понадобиться помощь. Я к твоим услугам.

— Слушай, — в раздражении выдыхаю я, — э-э-э…

— Марк.

— Вот, да! Марк, мне не нужна твоя помощь. Окей? Без обид, но не нужна. Я благодарна за помощь и все такое, но…

— Почему? — еще шаг ближе.

И меня начинает накалять вся эта ситуация, потому что я будто бы говорю с ним на китайском или фарси. Ему просто сиюминутно что-то приспичило, а мне еще учиться в этой школе два учебных года. И я не хочу проблем из-за местного Кена, на котором уже поставила свое клеймо ревнивая и неуравновешенная Барби.

— Твоей девушке это не понравится. Любой девушке это не понравилось бы, — развожу руками, а потом складываю их на груди.

— Так ты из-за Кристинки паришься или просто так меня бортуешь? — наклоняет голову на бок.

Упрямо молчу, отвожу глаза и еще больше теряю терпение.

— Если первое, то я решу эту проблему. Хочешь?

— А ты? — вздергиваю вопросительно одну бровь и зачем-то спрашиваю я.

— Хочу, — делает еще один шаг, вынуждая меня нырнуть под его руку и поспешно кинуться к лестнице.

Черт знает что творится!

— Тань? — тянет сзади за подол юбки, и, я возмущенно фыркая, бью его по рукам.

— О, ты и имя мое знаешь?

— Не только имя.

— П-ф-ф…

— Блин, да постой же ты!

Но я только стремительно влетаю в медкорпус и громко даю о себе знать.

— Здравствуйте! Мне прилетел в лоб волейбольный мяч.

И тут же надо мной начинает хлопотать школьная медсестра, проверяя мое состояние и задавая бесконечные вопросы.

— Голова кружится? Есть ли звон в ушах? Тошнит? Чувствуешь усталость?

И на все эти вопросы я уверенно отвечала нет, пока Марк Хан сидел на кушетке напротив и сверлил меня своим стальным и непреклонным взглядом. Вальяжно откинулся на стену, нога на ногу и смотрит. Так смотрит, что кажется еще немного и я точно заработаю себе сотрясение мозга или косоглазие, пытаясь не пялиться на него в ответ.

Потому как я уже почти не слышу слов медсестры, что воркует надо мной и пытается приободрить. Нет! Я всеми правдами и неправдами стараюсь не встречаться с ним глазами. Потому что коротит. Замыкает.

Искрит…

Боже! Зачем так человека смущать? За что?

— Танечка, не вижу никаких критических повреждений, но давайте сегодня все же немного передохнем. Ладно? Вот вам освобождение и ступайте домой. Покой и крепкий сон еще никому не повредил.

— Спасибо, — киваю я, принимая из рук медсестры справку, и выхожу из медбокса.

Кен, естественно, за мной. Молниеносно вырывает освобождение из рук и придирчиво его рассматривает, пока я возмущенно пялюсь на эту, в край обнаглевшую, морду.

— Отдай!

— Вот, Тань. Видела, что тебе тут написала Тамара Салмановна? Максимальный покой!

— И? — напряглась я в ожидании его ответа.

— Сейчас водителю своему позвоню и отвезем тебя домой. На метро или автобус тебе сейчас никак нельзя. Вдруг голова закружится или еще что-то. Упадешь, ударишься, а я потом себе это никогда не прощу, знаешь ли.

А я только смотрю на него и понимаю, что просто так этот банный лист от меня не отлипнет. Вообще без шансов. Поэтому я только согласно киваю и принимаю максимально непринужденный вид.

— Ладно.

— Ладно? — поднимает на меня глаз.

— Да, ладно, — бесконечно киваю, скрещивая за спиной пальцы.

— Ок. Тогда я к физруку, покажу твое освобождение и сразу едем. Норм?

— Норм, — снова как болванчик киваю я и заставляю себя улыбнуться.

— Договорились, Тань, — затем подается сильно ближе и стискивает своей горячей рукой мои холодные, дрожащие пальцы.

— Да, — подвожу я черту и начинаю спускаться с лестницы, а дальше заставляю себя размеренным шагом двигаться к раздевалке.

Еще ближе. И еще…

Скрываюсь за ней и протяжно выдыхаю жуткое напряжение. А затем на пятой космической хватаю с вешалки свои вещи, сгребаю без разбора их в рюкзак и скорее к выходу. Короткий взгляд за дверь и бежать.

Мимо охраны.

Поспешно пересекая школьный двор.

По улице и до метро.

И дальше, пока сердце рвется из груди.

А успокоится себе позволяю только тогда, когда вагон сообщением Лубянка-Выхино трогается с места, увозя меня от соблазнов «Золотой Лиги». Откидываюсь на спинку сидения и облегченно выдыхаю.

Пронесло…

Или нет?

Глава 5

Конечно, на следующий день в школу идти было боязно. Ну, а как? Поступок мой меня совершенно не красил и врать я ненавидела, но и другого выхода у меня просто не было. Марк Хан вынудил меня пойти на крайние меры и совершенно не оставил выбора.

Вот только эти думы меня не спасали, а потому первые четыре урока я буквально летала по школе, дабы на перемене не наткнуться где-то на параллельный класс и наглого парня. И, знаете, получалось. Только на большой перемене пришлось посмотреть правде в глаза и войти в просторное помещение столовой.

И все время, стоя у раздаточной, я чувствовала затылком чей-то пристальный взгляд.

Блин!

Пришлось терпеть, а затем взять свою еду и прошмыгнуть за столик, где меня уже ждала Майя.

— Привет.

— Привет, — кивнула я девчонке и уже привычным движением поставила на ее поднос свой десерт — сегодня это был малиновый чизкейк.

— Чего ты опять как прибитая бродишь? — не отрывая взгляда от телефона, спросила меня Мцитури.

— Да так, имела вчера неосторожность развести местного Идола.

— Ну-ка, ну-ка?

И я тут же кратко поведала ей историю вчерашнего похода в медбокс.

— Ну, подруга, тут два варианта.

— Да?

— Ага. Первый, но, уж прости, маловероятный.

— Почему маловероятный? — перебила я девушку.

— Потому что, Таня, ты его Барби видела? На ее фоне половина школы просто рой моли. Я, в том числе. Это объективно.

И я тут же тяжело вздохнула, принимая ее слова за правду. Кристина Батурина была очень эффектной девочкой, в отличие от меня. И она умело подчеркивала свою красоту косметикой, идеальным маникюром и всеми этими девчачьими ужимками, что были мне чужды. Да, все верно, мы были абсолютно в разных весовых категориях.