Евангелион: фантазия на тему финала - Б. Сай

— А потом? Вы всё время были вместе? — Харуке явно хотелось услышать жутко романтическую историю. Рэй даже стало немного жаль её расстраивать.

— Ну, не совсем, конечно. Так — пляж, прогулки, пару раз в кино. Ничего особенного.

Девчонки, в жизни которых ещё не было такого «ничего особенного», слушали, затаив дыхание.

— А он к тебе… не слишком приставал?

Ну и вопросец. Аянами на секунду задумалась — как лучше ответить, чтобы не повредить репутации Синдзи.

— Нет, не слишком. То есть вообще не приставал.

Вот задумываться над такими вопросами нельзя — на них нужно отвечать сразу и с беззаботной улыбкой. По крохотной паузе, возникшей перед ответом, одноклассницы сделали вывод — врёт Аянами! Значит — приставал, ещё и как приставал! Вот уж воистину: «В тихом омуте черти водятся».

— Так, детишки! Взрослым девочкам надо поговорить. Наедине! — Сорью стояла позади всех, агрессивно уперев руки в бока.

— Ой, правда, сейчас уже звонок будет! Идёмте! — староста отправилась в класс, за ней нехотя потянулись остальные. Сорью, конечно, хороший товарищ, классная девчонка и всё такое, но когда она в гневе, с ней лучше не спорить — это было известно всем.

— Надеемся, вы не поссоритесь, — промурлыкала Харука.

Аска фыркнула. Ещё чего!

Она дождалась, когда все разойдутся, и уставилась на новенькую взглядом бывалого контрразведчика.

— Рассказывай!

— Что?

— Правду! Ты ведь сочиняла про каникулы на Окинаве, так?

— Конечно, сочиняла.

Аска растерялась. Она ожидала долгого неприятного разговора, увиливаний и вранья новенькой. Но Аянами увиливать не собиралась.

— Тогда рассказывай.

— Знаешь, Вторая… Мне кажется, будет лучше, если ты вспомнишь сама.

— Что именно? И что за кличку ты мне придумала — «Вторая»? А ты что, «Первая», что ли?

— Да. Мы всегда так называли друг друга.

Как бы извиняясь, Рэй добавила:

— Мы не слишком ладили.

Аска хмыкнула — неудивительно!

По пустому коридору в класс промчалась троица Тодзи-Синдзи-Кенске.

— А почему это ты — Первая?

— Потому что я стала пилотом задолго до вас с Икари.

Вот это новости!

— Пилотом? Раньше нас? То есть получается, что Синдзи — Третий?

— Да. Третье дитя, пилот «Евангелиона-01». Судзухара Тодзи — четвёртое. Пятого уже не было.

— Тодзи?! Ты хочешь сказать — эта пародия на мачо имеет к нам какое-то отношение?

— Забавно. Тогда ты тоже возмущалась, когда узнала, кто четвёртый. Лучше я не буду тебе ничего рассказывать. Что-то пошло не так, раз ты ничего не помнишь.

Звонок прервал Аянами. У открытой двери класса их уже ждал учитель.

Когда они вошли в класс, Айда прокомментировал:

— Все целы, жертв и разрушений нет.

— Придурок, — безразлично парировала Аска.

— Всё, Синдзи, ты попал, — подхватил Тодзи. — Теперь тебя по чётным дням будет выгуливать Сорью, а по нечётным — Аянами.

— Придурок, — вздохнул Синдзи.

— Встать! Поклон! Сесть! — командовала староста.

Занятия кончились, и остальные ученики разбежались по домам.

Синдзи тоскливо оценивал объём предстоящих работ. Нет, это не была генеральная уборка, которую делают раз в триместр всем классом. Наказание Мисато было скорее символическим — убрать мусор, протереть пыль, выровнять столы и не забыть полить растения на шкафах у задней стены. Растения и правда чувствовали себя неважно. Впрочем, за них Синдзи был абсолютно спокоен — за ними вызвалась поухаживать Аянами, значит, завтра же здесь будет лучший ботанический уголок во всей школе. А то и в Японии.

Щёлкнул замок двери. Аянами с пластмассовой лейкой в руках направилась поливать зелень. Следом вошла Сорью с оцинкованным ведром, в котором плавали две тряпки. Аска пребывала в дурном расположении духа — она ещё раз попыталась вытянуть из Рэй какую-нибудь информацию, но та гнула свою линию: «Это неправильно, сама вспоминай». Мало того, она ещё и Синдзи в этом убедила. Негодница.

Сорью отжала обе тряпки, одну протянула Икари.

— Выбирай сторону — от окон или от стены.

— От окон.

— Хорошо, — Аска подняла взгляд на Рэй и остолбенела. Тряпка выскользнула из её руки и шлёпнулась обратно в ведро. Сорью казалось, что Аянами стоит на столе и с него поливает растения, как это обычно делали все дежурные. На самом деле Рэй парила в воздухе, подобно колибри порхая от одного цветочного горшка к другому с лейкой в руках.

— А… Синдзи… — одеревеневшими губами выдавила Аска, указывая рукой в сторону Аянами.

— Что? — не понял Синдзи. Он посмотрел в ту же сторону и спохватился: — Ах, да! Рэй, там один мелкий кактус стоит в зелёном горшочке, о нём все постоянно забывают — не пропусти.

— Я вижу, — спокойно отозвалась та.

— Что это? — пришла в себя Сорью, — Синдзи, придурок, не забивай мне баки своим «сама вспоминай»!

— Если ты ничего не помнишь, может — и не должна? — предположила Рэй.

Синдзи задумался.

— Может, и так, — нехотя признал он, — Вот что, Аска. Если ты ничего не вспомнишь, я тебе всё расскажу. Идёт? Только ты сама постарайся. Иначе это будет… неправильно как-то.

— Ты уверен? — засомневалась Аянами.

— Да, Синдзи, ты уверен? — сарказму Сорью не было предела, — Ты уверен, что надо помочь другу детства вспомнить что-то важное?

— Аска, солнышко, мы слишком многим обязаны друг другу. Конечно, уверен.

Он никогда не называл её «солнышком». Но она уже слышала это от него. Слышала. Мягко толкнуло виски, мир перед глазами Аски снова поплыл.

Всепоглощающий рёв двигателей. Медикаментозная вонь смешивается с вонью авиационного топлива. И больно, больно… Голос Синдзи: «Аска, солнышко! Ты, может быть, единственное, что у меня осталось в этом мире». Он говорит что-то ещё, его нужно поддержать, помочь решиться, и она отвечает ему… отвечает ему…

Глухим надтреснутым голосом Аска произнесла:

— Пусть он сдохнет.

— Ты вспомнила? — обрадовался Синдзи. Рэй нахмурилась.

Аска стремительно приходила в себя. Она подняла голову:

— Что это было?

— А что ты помнишь?

— Воняет медициной и горючим. Шум, вибрация.

— Санитарный вертолёт на Саитаму, скорее всего.

— Больно. Кажется — всё тело болит.

— А по твоему голосу было незаметно. Это после боя с девятью противниками. Чудо, что ты вообще выжила. Ты всё-таки настоящий боец, Аска. Лучший из нас троих, наверное.

— А кто должен был сдохнуть?

— Мир. Мы втроём решили уничтожить этот мир.

Аска ошалело уставилась на Синдзи.

— И как? Удалось?

— В-общем, да. Что ещё помнишь?

Аска притихла и немного подождала, но в голову больше ничего не приходило. Синдзи махнул рукой.

— Ладно, оставь. Говорят, чем больше стараешься, тем хуже получается.

Рэй закончила с поливом и отошла на середину класса, рассматривая растения. Аска проследила за её взглядом и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда на её глазах шкафы словно взорвались зеленью. Чахлые пожухлые стебли выпрямились, позеленели, покрылись листвой и даже как будто немного выросли. Даже эта сволочь кактус выбросил из себя легкомысленный жёлто-розовый цветочек. Аянами убрала лейку в шкаф.

Синдзи пошёл с тряпкой по рядам. На столе Танаки красовалась нарисованная анимешная девица с неестественно пышным бюстом. Девица призывно улыбалась и подмигивала, разлёгшись под надписью «Икари, не теряйся!» Синдзи усмехнулся. Раньше у Танаки была склонность рисовать фломастерами. Но фломастеры плохо оттирались, и, когда с этим столкнулся Судзухара, то на следующий день он провел с Тору небольшую разъяснительную беседу. С тех пор Танака рисовал исключительно карандашами. Выглядело не так эффектно, зато не в пример лучше стиралось.

Покончив со столами, они в две швабры по-быстрому помыли пол. Аска собралась было провести завершающую фазу уборки и выровнять столы, но Синдзи сказал:

— Не надо, я сам. Постойте в сторонке.

Мебель вздрогнула. По крайней мере, в глазах Аски это выглядело именно так — мгновенное движение, после которого столы и стулья оказались выстроенными в идеальном геометрическом порядке.

Они уже выходили из класса, когда Рэй сказала:

— Послушай, Вторая. Не знаю, как у тебя пойдёт, но лучше никому не показывай свои крылья. А главное — не хвастайся тем, что умеешь.

— Что ещё за крылья?

Рэй и Синдзи переглянулись.

— Увидишь — узнаешь.

— А «не хвастайся» — это как вы только что? — подпустила шпильку Аска.

— Вроде того, — согласился Синдзи. — Но ты всё-таки своя. А чужим об этом лучше не знать.

— А если я ничего не вспомню?

— Ты уже начала. Вспомнишь. — уверенно сказала Рэй. — Особенно если сдержала слово.

— Какое?

Аянами стрельнула глазками в Синдзи.