Драконоборец. Том 2 - Илья Крымов

Среди множества подвод, что каждый день въезжали в ворота «Духа приключений» и выезжали из них, легко затерялась телега, грохочущая кастрюлями, в которой помимо утвари имелся солидный запас снеди и спрятанный волшебник.

Телега проделала по трущобам долгий и извилистый путь из южных в северо-восточные районы. Долгожданная остановка случилась в узеньком переулке где-то в Пьертоне. Тобиус, который пропутешествовал, лежа на мешках с картошкой и свеклой, встал на нетвердые ноги и принялся прохаживаться взад-вперед, разминая их. Джендра тем временем попыталась отряхнуть плащ волшебника, но с удивлением увидела, что грязь к нему не пристала, за исключением одного крошечного темного пятнышка.

– Велено высадить вас здесь, месье.

– Благодарю. Если не секрет, куда вы везете всю эту провизию?

– О, совсем не секрет, месье. Хозяин каждый день устраивает бесплатную кормильню то в одной части города, то в другой. Нам велено разливать суп, раздавать запеканки, пироги и хлеб пуврам.

– Он… щедр и великодушен, как я погляжу.

– Он родился в трущобах, месье, и помнит об этом.

– И как, не слишком ли затратна его щедрость?

– Почем мне знать? – пожала округлыми плечиками разносчица. – Скажу лишь, что сейчас страждущих стало намного меньше, чем раньше.

– Находят работу?

– Идут в армию.

Лабиринт улиц и улочек, по которым слонялся волшебник, так сильно кружил голову, что ему приходилось искать взглядом громаду холма Рэ, на котором высились университетские корпуса и Королевская обсерватория, построенные королем Маэкарном для пувров и буржуа, когда он не смог заставить профессуру Аркаддирского королевского университета снизойти до сих слоев населения.

Убедившись, что никто не дышит в спину, он наконец вышел на нужную улицу, прошелся по ней и заметил описанный Мирладом тайный знак. Ступени вели в глубокий подвал под одним из домов. Дверь оказалась запертой. Долго тихий стук оставался безответным, а потом Тобиус обрушил на дерево бронзовый кулак.

– Кто там? – тихонько донеслось с той стороны.

– Свои.

– Все свои давно здесь…

– А я сейчас эту дверь с петель сорву, пенек ты каменный.

– Господин Солезамо!

Заскрипели засовы, и дверь приоткрылась, но лишь настолько, чтобы волшебник проскользнул в густую темень.

– Проходите дальше, не наткнитесь на бочки и прочий хлам, это склад контрабанды, и он забит до потолка. Справа, вон туда, за ящики, за занавеску.

Несколько крохотных окошек в подвале были плотно забиты досками, а свет рождала застекленная лампа. За занавеской в маленькой каморке магистра приветливо ожидала стрела, наложенная на натянутую тетиву лука.

– Рад видеть, что ты не теряешь бдительности, Вилезий.

– Тем и живы еще. Слышишь, камнеед, ты проверил его?

– Сейчас и проверю, моховик, куда спешить? – За спиной мага гномский клинок покинул ножны. – Не обессудьте, господин Солезамо, но так надо.

– Что удумали, затейники?

– Да ничего. Проверить надо, господин Солезамо, вы это или нет?

Рядом с ногой Тобиуса на пол упал металлический квадратик – мелкая гномская монета.

– Поднимите.

Тобиус медленно присел, сомкнул бронзовые пальцы на монете и чуть не завалился на пол, ощутив, как волной по телу прокатилась слабость, – он перестал чувствовать Дар.

– Ну как? – напряженно спросил гном.

– Вроде бы лицо не изменилось, – с сомнением ответил гоблин. – Ладно, мы верим, что это вы. Можете отдать…

– Не могу. Я слишком поздно понял, что это за металл.

Соприкоснувшись с монетой, созданной из настоящего керберита, протез почти немедля потерял свои магические свойства и отказался повиноваться.

Еще около часа Вадильфар из Криксенгорма, пыхтя и что-то бормоча на родном наречии гонгаруда, вытаскивал монетку клещами, а когда все же преуспел, ко всеобщему облегчению, рука волшебника ожила. Тобиус стал усердно растирать протез, скорее интуитивно, нежели в надежде прогнать из него легкое покалывание, а потом он посмотрел на своих попутчиков, и те отшатнулись. Лицо мага стало белым от ярости, глаза разгорелись ярче углей, ноздри гневно раздулись. Бронзовые пальцы ухватили за грудки Вадильфара, живые – Вилезия, и, словно не чувствуя их тяжести, серый магистр оторвал воинов от пола.

– Никогда больше не смейте подносить ко мне эту гадость или проверять меня подобным образом! Если такое повторится, остаток жизней проведете, привлекая самок лягушачьими трелями на ближайшем болоте! Я внятно излагаю? Внятно или нет?!

– Внятно!

– Внятно-внятно!

Он поставил их на пол, и несчастные гвардейцы поспешили отшатнуться.

– Простите нас, господин. Мы подумали, что осторожность лишней быть не может…

– Ты не представляешь, Вилезий, каково это для мага – потерять Дар. Все равно что быть заживо замурованным. В собственном теле.

– Простите, – склонился Вадильфар из Криксенгорма.

– И вы меня, – тихо отозвался Тобиус, чье бешенство рассеялось так же быстро, как и появилось. – Я долго добирался, устал и проголодался. У вас есть чем зубы почесать?

Гвардейцы немного успокоились и, дабы поскорее забыть о происшествии, споро принялись за дело. В крошечном очаге разожгли огонь и подогрели луково-грибной суп, на маленьком столике едва уместились тарелки с заплесневевшим сыром, хлебом и ветчиной; наполнило кружки вино. Троица выпила за воссоединение, после чего, трапезничая, гвардейцы рассказали магу о том, как добрались до столицы.

Путь Вилезия был спокоен, гоблин углубился в самую гущу лесов и если и встречал кого-то по дороге, то эти случайные встречные не могли даже заметить порождения Сумеречья. Прибыл он вторым.

Первым, как и ожидалось, добрался Вадильфар из Криксенгорма, но его путешествие оказалось сложнее. В подробности гном не вдавался, сказал только, что заметил слежку за два дня до прибытия в город, сделал все, что мог, чтобы оторваться, но так до конца и не уверился в успехе.

– Все потому, что ты безбородый гном с красной башкой, – хихикнул Вилезий, смакуя заплесневевший сыр, – легче тебя заметить лишь вопящего сумасшедшего, бегающего по ярмарочной площади нагишом и с горящим факелом в заднице. Давно тебе говорил, отпусти бороду, перекрась башку и гуляй себе сколько хочешь. Бородатые гномы все одинаковые, словно вас по одним меркам строгали. Опять же сородичей перестанешь сторониться…

– Да пошел ты, – поморщился Вадильфар беззлобно. – Не все гномы носят бороды… то есть почти все, конечно, но не все! Опять же, если я отпущу бороду, ты перестанешь узнавать меня среди остальных, зеленая твоя душонка.

Гвардейцы расхохотались.

– А вот моя дорога, – заговорил Тобиус, – оказалась интереснее обеих ваших, вместе взятых.

Он опустил некоторые детали и закончил на том, как Джендра оставила его в трущобах.

– Постойте, постойте, Верная Джендра? – уточнил Вадильфар.

– Что?

– Вы про Верную Джендру? Такая высокая, чернявая, пышная, как пастила, и сладкая, как патока, баба?

– Я тебе только что рассказал, о том, как встретился с одним из князей Пекла, а ты…

– Да что мне ваше человеческое Пекло, я гном! Подумаешь, демон! А вот встретиться с Верной Джендрой еще разок я бы не отказался!

– Кажется, что-то важное прошло мимо меня…

– Ну это знаю даже я, – вновь оскалился Вилезий Вильтгрин, разливая вино. – Верная Джендра – притча во языцех! Этот каменный пенек несколько лет ее вспоминает, да и не он один, думаю. Восхитительное представление сей бабы о супружней верности приводит в трепетный восторг половину… В общем, есть у нее и второе прозвище – Джендра Задняя Дверка.

В каморке раздался трехголосый взрыв хохота, Вилезий и Вадильфар надрывали животы, едва не скатываясь со стульев, а Тобиус не донес до рта кусок хлеба, поморщился и вернул его на тарелку.

Вскоре гном утер навернувшиеся слезы, шмыгнул носом, а потом с силой оттолкнулся от стола, валясь вместе с табуретом на пол, ловко перекувырнулся через голову и вскочил на ноги рядом со своей экипировкой. Спустя миг он замер в боевой стойке с мечом и щитом. В это же время Вилезий Вильтгрин вскинул лук с наложенной на тетиву стрелой, а еще две штуки оказались зажаты у него в зубах. Тобиус остался сидеть на своем месте, прикрыв глаза, и вокруг головы его мягко воссиял Венец Очей, благодаря которому маг видел все и вся на триста шестьдесят градусов. Это не помогло обнаружить некоего четвертого, затаившегося в каморке.

– Кто здесь? – спокойно проговорил серый магистр. – Покажись.

– Сначала я должен убедиться, что появление мое не приведет к беде, – раздался тихий шепот в ответ.

– Ты это, покажись, тогда и увидим, – предложил гном, готовясь рубануть сплеча в тот же миг.

– Пожалуй, я не с того начал. Говорят, что бедность не порок.

– В таком случае я самый непорочный человек в мире, – ответил Тобиус. – Опустите оружие, господа, это наш связной.