Личность преступника - Владимир Эминов

Теорию личности преступника нужно рассматривать как возникшую на определенном этапе развития криминологии некоторую совокупность упорядоченных и систематизированных знаний, описывающих и объясняющих существование, развитие и особенности тех, кто совершает преступления.

Знание о личности преступника представляет собой научную теорию, во-первых, потому, что это не просто совокупность или сумма знаний, а сложно организованная, систематизированная, внутренне замкнутая и логически в целом непротиворечивая их система о вполне определенном социальном явлении, имеющая свой принцип, идеи, суждения, факты и понятийный аппарат.

Во-вторых, эта область криминологии располагает проверенными практикой данными, может достаточно полно описать и объяснить причины и закономерности своего предмета познания. Эти описания и объяснения представляются логически единственно возможными. В-третьих, анализируемая теория отвечает требованиям минимизации, т. е. в своей основе она имеет минимум исходных идей и понятий. В-четвертых, она дает принципиальную возможность прогнозирования индивидуального преступного поведения, разрабатывает методику такого прогнозирования. В-пятых, настоящая теория служит основанием для многочисленных практических предложений и рекомендаций, широко использующихся при осуществлении профилактики преступлений и исправления преступников.

В плане познания личности криминология – уникальная наука, поскольку только она исследует всю совокупность социологических, психологических, правовых, этических, педагогических, медицинских и иных аспектов личности тех, кто совершил преступление. Обеспечивая взаимосвязь указанных аспектов и тем самым взаимодействие различных наук, криминология на качественно новом уровне вырабатывает синтезированное знание об этом явлении.

Не переоценивая достижений в области изучения личности преступника, есть, тем не менее, основания предположить, что теория этой личности в целом адекватно отражает свой предмет познания. Критерием ее развития является не только то, что она обладает объяснительными функциями (что важно в первую очередь), но и то, что указанными функциями обладают такие ее составные элементы, как идеи, суждения и понятийный аппарат. Этот критерий проверяется практикой, но не только и не столько отдельными, изолированными актами практики, а главным образом всей ее совокупностью в прошлом и настоящем. Практика постоянно расширяет, уточняет, изменяет наши знания о личности преступника, но не устанавливает их абсолютной достоверности на все времена, что является одним из движущих механизмов постоянного развития этой отрасли знания.

Теория личности преступника выполняет важную роль концептуального обоснования других теорий – прежде всего теории преступного поведения и теории индивидуальной профилактики преступлений, которые широко используют ее достижения, исходят из них. Вот почему так опасен отрыв, например, теории профилактики преступлений от криминологии. На практике это будет означать беспредметность и неэффективность профилактических мероприятий, если они не будут ориентированы на криминогенные явления, детерминирующие особенности личности преступника, ее формирование, а отсюда – преступное поведение.

Теория личности преступника является частной по отношению к общей теории криминологии и в то же время базой для всех криминологических исследований личностных проблем. Теория личности преступника обладает определенной самостоятельностью, поскольку имеет достаточно четко очерченный круг только ей свойственных интересов и именно поэтому, собственно, предстает как таковая. Вместе с тем она тесно внутренне связана с другими криминологическими учениями, в единстве с которыми составляет системную целостность.

Действительно, теория личности преступника тесно связана с другими криминологическими теориями: преступности, ее причин, преступного поведения, его прогнозирования и предупреждения, конкретных криминологических исследований, виктимологической теорией и др. Например, можно отчетливо проследить взаимосвязь учения о личности преступника с теорией причин преступности. Они частично перекрывают друг друга, т. е. некоторые основные понятия и исходные утверждения одной из них в той или иной мере совпадают с соответствующими понятиями и утверждениями другой, что является условием интертеоретических отношений между ними. Так, во многом пересекаются понятия и утверждения, объясняющие причины преступности и причины преступного поведения. Вместе с тем между этими теориями не существует отношений изоморфизма, т. е. они не имеют одинаковой формы и структуры. По-видимому, такие отношения вообще не существуют между криминологическими теориями.

Теория личности преступника складывалась, конечно, из разных источников. Ее теоретическими источниками были философия, социология, психология, криминалистика и особенно наука уголовного права, а практическими – деятельность по предупреждению и расследованию преступлений, рассмотрению уголовных дел в судах, исправлению преступников. В целом же формирование этой теории диктовалось потребностями общественной практики, необходимостью повышения эффективности борьбы с преступностью. Конечно, не было жесткой, непосредственной, прямолинейной детерминации общественными потребностями зарождения и развития этой теории, как и криминологии в целом. Осознания потребности еще, как известно, недостаточно для возникновения новых учений или научных дисциплин. Необходимо, чтобы в самой науке созрели научные предпосылки решения проблем, поскольку она имеет свои специфические закономерности движения.

Возникновению учения о личности преступника предшествовали схематизация (или идеализация) изучаемого явления, создание некой концептуальной модели, например, в рамках антропологической школы – учение о прирожденном преступнике (преступной личности). Формирование же отечественной криминологической теории о природе и причинах преступности позволило создать такую концепцию, ведущей особенностью которой было признание социальной природы личности преступника. С помощью этой концепции, несмотря на ошибки биологизаторского и социологизаторского характера, были описаны некоторые существенные черты и свойства данной личности.

Значительное развитие теоретические исследования личности преступника в нашей стране получили начиная с 60-х годов. Все больше внимания стало уделяться причинам и механизму преступного поведения, формированию личности преступника и ее основным характеристикам, типологии и классификации преступников. Немало сделано в познании психологии преступника, обозначены важные системные подходы в его изучении и объяснении в совокупности с преступным поведением. Вместе с тем в очень многих работах преобладают лишь описание и систематизация эмпирического материала, мало и часто односторонне (например, преувеличивая значение психиатрических факторов) анализируются природа явления и причины протекающих в нем процессов. Редко вводятся в рассмотрение сколько-нибудь сложные абстрактные объекты, недостаточно используются кибернетические методы исследования. Иными словами, это исследования, обеспечивающие лишь феноменологический уровень развития теории, при котором познание ограничивается описанием явлений (феноменов). Интенсивная теоретическая деятельность криминологов и психологов в последние годы позволила в целом достигнуть высшего, нефеноменологического уровня в изучении личности, когда раскрываются внутренние механизмы происходящих процессов и их причин.[3]

Рассмотрим некоторые черты криминологической характеристики личности преступника, прежде всего социально-демографические. Изучение и учет криминологических особенностей личности позволят установить отличия преступников от не-преступников, выявить факторы, влияющие на совершение преступлений. Такой анализ необходимо осуществлять не только в масштабах страны, республики, края или области, но и в городах и районах, на отдельных участках оперативного обслуживания. Его результаты помогут определить наиболее важные направления предупредительной работы, например среди тех групп населения, представители которых чаще совершают правонарушения.

Выборочные криминологические исследования и статистические данные свидетельствуют о том, что среди преступников значительно больше мужчин, чем женщин. Однако в некоторых видах преступлений доля женщин выше, чем в преступности в целом, например, среди виновных в хищениях чужого имущества путем присвоения, растраты или злоупотребления служебным положением и некоторых других. Расхитительниц-женщин сравнительно больше среди работавших в системе торговли и общественного питания, легкой и пищевой промышленности.