Чёрные пороги - Анна Дрейзер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пропала? – Дафна отчётливо ощутила, что дрожит. – И… и выходит, что её… не нашли?
– Не нашли, – ответила Корделия. – Искали долго, как народ бает, полиция постоянно в дом ходила… но безрезультатно. Жена мецената, мать Селестины – так малышку звали – после этого, говорят, рассудком повредилась. Её поместили в лечебницу, и больше её никто не видел. А сам меценат – мистер Хэссен, вроде бы, если я ничего не путаю – повесился в своей гостиной.
– Господи, какой ужас, – тихо проговорила Дафна. – Джорджина не говорила мне об этом…
Корделия коснулась её руки.
– Джорджина Блейм этого дома до смерти боялась, когда тут жила, – сказала она. – Но не стоит придавать этому такого значения. Она вообще очень странная барышня. А дом… Что бы там ни случилось, уже столько лет прошло… не берите в голову, Дафна, дорогая.
Присевшая у ног Дафны Вебби вдруг повернула мордочку в сторону дома с большой чёрной лестницей и пару раз вызывающе гавкнула; Дафна тут же предусмотрительно подхватила её на руки.
На большую чёрную лестницу она старалась больше не смотреть.
– Идёмте отсюда, – сказала Корделия, вероятно, уловив, насколько сильно Дафну впечатлила эта история. – Наши края – одни из самых спокойных в округе, Дафна, не бойтесь. Ничего такого тут отродясь не бывало, кроме этой одной-единственной истории.
– Да… – быстро кивнула Дафна. – Да… конечно.
Она вдруг поймала себя на мысли, что прижимает к себе Вебби так, словно боится, что собачка побежит к «Чёрным порогам».
«Чёрные пороги»… ну и названьице… бр-р-р.
С этой мыслью Дафна пошла вслед за Корделией.
Пошла, изо всех сил стараясь не оглядываться.
3
С самой юности Дафна плохо засыпала и оттого взяла в привычку выпивать немного бренди перед сном. От вина у неё наутро болела голова, чистый виски был для этого слишком крепок (а разбавленный Дафна не любила), от пива всегда отекало лицо, а вот бренди казался ей для этого наиболее подходящим напитком. Алкоголизмом Дафна это отнюдь не считала, утешая себя тем, что бренди играет для неё ту самую роль, которую для многих других играет снотворное. Подобных препаратов Дафна избегала, считая, что «натуральное всяко лучше».
В здешних краях купить бренди можно было только в маленьком продуктовом магазинчике на окраине посёлка. Больших супермаркетов тут, разумеется, не было (впрочем, Дафну это совершенно не расстраивало: огромных торговых площадей, где в час пик было не разъехаться гружённым продуктами тележкам, она досыта наелась в Филадельфии), а в другом продуктовом магазине, который располагался поближе, ни алкоголем, ни сигаретами не торговали. Должно быть, его владелец – какой-нибудь до тошноты принципиальный трезвенник, рассудила Дафна.
Немного бренди оставалось в большой бутылке, которую Дафна хранила в баре. Поразмыслив, она решила, что на один раз ей хватит, и решила отсрочить поход в магазин на другом конце посёлка.
Но у всех у нас бывают неудачные дни – те самые, когда, едва проснувшись, ты уже как будто нутром ощущаешь, что ничего хорошего сегодня лучше не ждать, и с трудом преодолеваешь желание запереться в собственной квартирке и ничего не делать, буквально пинками выгоняя себя на работу. Именно такой день случился и у Дафны: с самого утра ей позвонил на редкость навязчивый сотрудник банка, предлагавшего свои услуги, затем она обнаружила, что у бедняжки Хьюи расстроилось пищеварение. Пока Дафна перелопачивала интернет-сайты в поисках хорошего ветеринара, дающего консультации через Сеть, у неё сгорели тосты и сбежал кофе.
– Ах ты ж ёб твою мать! – от души воскликнула она, вытирая сбежавший кофе. – Ну что за идиотский день!
Погода за окном, надо сказать, была отнюдь не идиотской: солнце ярко светило, но было не душно, а наоборот – прохладно и свежо. Но факт этот Дафну никак не утешил.
– Идиотский день, – повторила она, после чего, прочтя сообщение от консультанта ветеринарного сайта, стала собираться в аптеку за лекарством для Хьюи.
Когда она вышла, солнце всё так же ярко светило.
Возле порога валялась сорванная ярко-жёлтая ромашка – точно такая же, как та, которую нервно тискала в руках Джорджина Блейм в день их знакомства.
Но голова Дафны была слишком забита состоянием здоровья любимого Хьюи, потому она спокойно переступила через ромашку, совершенно её не заметив.
Солнце продолжало ярко светить и било в глаза.
***
Тот факт, что бренди осталось мало, Дафна обнаружила уже ближе к вечеру и, как мы уже знаем, решив, что ей хватит, она не пошла за любимым напитком в магазин на другом конце посёлка.
На один раз вполне достаточно, решила она.
Достаточно, а завтра утром, когда она выйдет прогуляться (одна или с Корделией), она непременно завернёт в этот милый магазинчик и купит новую бутылку.
Рассудив, по всей видимости, что её неприятности на сегодня закончились, Дафна вылила остатки в бокал и направилась в гостиную, где она обычно пила бренди и читала в интернете новости. Это стало для неё чем-то вроде ритуала.
Но неприятности, увы, ещё не подошли к концу – быть может, потому, что часы ещё не пробили двенадцать, а быть может – и нет. Это было неважно для Дафны, важно было другое: споткнувшись об игрушечный мяч, оставленный посреди гостиной кем-то из собак, Дафна едва не полетела на пол. К счастью, ей удалось удержать равновесие, схватившись за журнальный стол… только вот бокал с бренди выскользнул из её руки и упал на пол. На ковре тут же чётко обозначилась небольшая лужица.
– Вот чёрт! – воскликнула Дафна. – Чёрт, паскуда, дерьмо вонючее!
Все эти «очень дрянные слова», как говаривала её матушка, Дафна подхватила в своё время от бывшего мужа Бобби. «Хоть что-то хорошее осталось на память от этого говнюка», – нередко говорила она.
Впрочем, сейчас от бранных слов толку было мало: все содержимое бокала Дафны теперь красовалось на ковре.
– Дерьмо! – в сердцах повторила она и, пнув ногой тот самый злосчастный мяч, пошла в уборную за салфеткой.
***
Стало ли виной всему отсутствие бренди или же всё дело было в том самом эффекте плацебо – этого Дафна не знала. Самым главным было то, что она не
