Хакер и ведьма - Петр Северцев

Наконец я уснул и очнулся уже на рассвете в кресле перед атлоном. Поеживаясь от утреннего озноба, я пошел на кухню и включил обе горелки. Газ весело засиял. Я заставил себя позавтракать и, повозившись с электронной почтой, стал собираться на прием к экстрасенсу Нижегородцеву, стараясь выполнить первую рекомендацию Приятеля.

Подъехал я к поликлинике № 14 в десять утра. Поднявшись на третий этаж старинного здания, уперся в комнату № 14, где с застойных времен сохранилась табличка «Кабинет лечебной физкультуры». Здесь, согласно тому, что мне сообщили в регистратуре, и вел прием в утренние часы господин Нижегородцев Аркадий Сергеевич. Я вспомнил, что сегодня к тому же еще и 14 марта, и от этого символизма мне стало как-то не по себе.

Я постучался в дверь, и мне тут же резко ответили изнутри:

– Я занят!

Я пожал плечами и уселся на стул возле двери.

Спустя пять минут из кабинета вышла молодая женщина. Лицо ее раскраснелось, она с благодарной улыбкой обернулась, кивнула головой и с радостным видом пошла вниз по лестнице.

За ней на пороге кабинета появился сам врач. Нижегородцев был мужчиной крепкого телосложения, рукава его халата засучены, обнажая сильные волосатые руки. Я отметил также большой размер ноги, крупные тяжелые ботинки и широкие брюки. Круглое мясистое лицо, бородка-эспаньолка, короткий ежик волос и большие оттопыренные уши…

– Вы ко мне? – быстро спросил Нижегородцев.

– Да, у меня проблемы, – лаконично ответил я, слегка привставая со стула.

– Пойдемте, – пригласил меня экстрасенс достаточно манерным жестом.

Я вошел в кабинет и присел у стола, который стоял прямо при входе. Кабинет по идее должен был быть достаточно большим, но приемная представляла собой маленький закуток, так как основная часть кабинета, где, видимо, и проходили основные процедуры, была отгорожена шкафом и длинной ширмой.

– Рассказывайте, – деловито сказал Нижегородцев, усаживаясь напротив меня.

Я откашлялся и как можно более серьезно начал:

– Боюсь показаться смешным, но я чувствую, что на меня наслали порчу.

Произнося эти слова, я покусывал губы для того, чтобы не рассмеяться. Однако от внимательных немигающих глаз Нижегородцева, который буквально пожирал меня взглядом, мне стало не по себе, и надобность в этом отпала.

– Понятно, – сказал экстрасенс, быстро проведя вращательное движение рукой прямо у меня перед лицом. – Когда вы это почувствовали?

– Вчера днем. Я предполагаю, что…

– Так оно и должно быть, – бесцеремонно прервал меня экстрасенс. – Именно вчера, примерно в три часа дня. Раздевайтесь! – вдруг скомандовал он.

Тон его был настолько непререкаем, что я послушно начал ослаблять узел галстука.

– Быстрее! – еще более безапелляционно сказал Нижегородцев и подошел ко мне с явным намерением помочь мне в процедуре раздевания.

Непонятно почему, но я испугался и решил сделать все сам. Примерно в середине этого нехитрого процесса я осмелился спросить:

– А как раздеваться-то?

– До трусов! – незамедлительно последовал ответ.

Нижегородцев уже открывал ширму, ведущую в глубь кабинета. Раздевшись до того места, до которого меня просили, я прошел внутрь и увидел обычные атрибуты кабинета лечебной физкультуры: шведская стенка, обручи, мячи и прочая дребедень.

– Прежде всего отжиматься! – последовала команда экстрасенса.

Я недоуменно посмотрел на Нижегородцева. Он проговорил, одновременно помогая мне принять правильное горизонтальное положение на ковре:

– Чтобы удалить порчу, нужно совершить определенные физические упражнения под эстрасенсорным воздействием. Дьявольская энергия должна выйти из вас, отчасти раствориться в пространстве, отчасти переместиться в меня.

– И что дальше? – спросил я, уже готовый приступить, как последний салага, к отжиманию.

– Дальше я сам как-нибудь разберусь, – пробурчал Нижегородцев и уселся напротив моего лица.

– Поехали! – сказал он.

Я начал производить отжимания. Надо сказать, физические упражнения не входят в список моих приоритетов, и я стал сдавать уже после первого десятка упражнений. При этом затрудняло мое положение еще и то, что Нижегородцев приказал мне смотреть ему в глаза. От этого моя голова была постоянно задрана вверх. Помимо взгляда, Нижегородцев лечил еще и пассами, которые он энергично выписывал перед моей задранной вверх мордой. На пятнадцатом разе у меня помутнело в глазах, и я приостановил движения.

– Когда вы последний раз были с женщиной? – неожиданно спросил врач, и, как мне показалось, его большие уши задвигались.

От этого вопроса я вообще прекратил движения и, уперевшись руками в пол, недоуменно уставился на Нижегородцева.

– Вставайте, – сказал он, прочитав, видимо, ответ в моих глазах. – Вам надо больше заниматься сексом. Плохая физическая подготовка.

Не давая мне опомниться, ушан-экстрасенс подвел меня к шведской стенке и сказал:

– Сейчас начнется второй этап. Вы в быстром темпе лезете наверх и так же быстро спускаетесь назад. Затем процедура повторяется. Необходимо проделать это раз десять.

Я вздохнул и полез наверх. Пожалуй, со стороны было видно, что с каждым разом скорость моих комнатных альпинистских упражнений падает, так как Нижегородцев постоянно подгонял меня и требовал, чтобы я покорял шведскую стенку в более жестком режиме. Мне показалось, что этот изувер экспериментальным путем, где я используюсь в качестве подопытного, ведет научный спор с Чарльзом Дарвином, стремясь опровергнуть его научную теорию о происхождении человека.

Где-то на восьмом или девятом разу, после его очередных требований, я воскликнул:

– Я же не обезьяна, черт возьми!

– Правильно, – тут же согласился со мной Нижегородцев. – Но сейчас вам придется ею чуть-чуть побыть. Задержитесь наверху и немного отдохните.

После небольшого отдыха, в течение которого я приводил в порядок свое дыхание непосредственно под потолком кабинета лечебной физкультуры, Нижегородцев дал мне следующее задание. Я должен был перепрыгнуть со стенки, на которой я находился, на другую, находившуюся перпендикулярно к первой. И повторить эти полеты раз пять.

Я набрался мужества и попытался протестовать, но я успел только раскрыть рот, как Нижегородцев заявил с некоей ноткой сочувствия:

– А иначе ничего не получится…

Пока я павианом летал с одной стенки на другую, добрый доктор Нижегородцев стоял внизу и выполнял функции страховочного батута. Я уж подумал, а не отомстить ли ему и не упасть нарочно прямо на него, но затем засомневался в надежности экстрасенса как страховщика и, сжав зубы, выполнил все требуемые от меня процедуры.

– И, наконец, последнее, – сказал Нижегородцев, когда я слез со шведской стенки. – Вам надлежит встать снова на ковер и принять позу льва.

…Когда я вяло высунул язык в третий раз, стараясь изрыгнуть из себя воображаемую порчу, ширма приоткрылась, и я увидел молоденькую девушку в белом халате, видимо, медсестру. Увидев мой высунутый язык, она не удержалась и прыснула в кулачок. Я смутился и покраснел. Нижегородцев, который находился ко мне спиной, заметил произошедшие в моем поведении перемены и быстро повернулся.

– Я же говорил, чтобы никто не входил в кабинет во время процедур! – закричал он.

– Извините, Аркадий Сергеевич, но ваш племянник просил передать вам вот это. Говорил, что очень срочно… – и она протянула экстрасенсу сложенный вчетверо листок бумаги.

– Какой, к чертовой матери, племянник? – продолжал греметь Нижегородцев, приближаясь к девушке. – Все мои родственники живут в Пензе!

Теперь уже покраснела девушка. Экстрасенс резким движением вырвал из ее рук листок и сказал:

– Чтобы это было в последний раз!

– Хорошо, – почти неслышно ответила девушка и удалилась.

Нижегородцев развернул бумажку, ознакомился с ее содержанием, и тут я явственно увидел, что его уши покраснели и задвигались. Он забыл про меня и скрылся за шкафом в «приемной». Я воспринял это как весть о моем долгожданном освобождении от изнуряющих лечебно-физкультурных процедур и также вышел из-за ширмы к своей одежде.

Экстрасенс сидел за столом и отсутствующим взглядом осматривал стену перед собой. Я начал быстро одеваться. Времени я, естественно, не засекал, но боюсь, что мной был побит мой армейский рекорд.

Одевшись, я заметил, что Нижегородцев все так же пытливо изучает стену своего кабинета. Я взглянул украдкой на бумажку, которую он бросил на столе. На ней был изображен гробик примерно таких же размеров, что был прикреплен на мои «Жигули», с той же надписью «LUCIFER». Внизу красовалась латинскими буквами какая-то фраза. Я и в школе, и в институте учил английский, и, несмотря на то, что лишь украдкой взглянул на бумажку, понял, что знакомых мне слов там нет.

Экстрасенс вдруг встрепенулся, словно наконец обнаружил, что он находится в кабинете не один. Секунд несколько он, видимо, вспоминал, кто я такой и зачем вообще здесь, и сказал: