Несломленные (СИ) - Федоренко Марго Юрьевна

Автобус вполз в бизнес район и остановился подле станции метро. Эвелина вышла из автобуса и проследовала в сторону высокого, стеклянного здания. По пути она увидела, как возле другого автобуса девушки столпились, пинают и бьют изящными, модными сумочками лысеющего полного мужчинку с усиками. Привычное явление по утрам для Эвелины, как восход солнца и горечь от пробуждения. Это местный городской дурачок и извращенец, который втискивается в переполненные автобусы и лапает молоденьких девчонок. Эвелине повезло, что ее маршрутный автобус не интересует маньяка, как охотничье угодье. Потому что там чаще всего ездит среднего или пожилого возраста женщины и почти автобус не бывает переполненным.

Эвелине даже жаль этого свернувшегося в позу эмбриона несчастного, но он сам виноват.

Эвелина, ощутила, как раны вновь заунывно напомнили о себе, девушка поморщилась и сбилась с шага, неосознанно схватившись за ноющий бок. Она мысленно послала лучи негатива к создателям космита с последующим расстройством их пищеварительной системы. Особенно тяжело было подниматься по ступенькам, Эвелина каждую ощущала, словно гвоздь в бок вкручивали.

Поэтому Эвелина решила поехать на лифте, тем более он только-только приехал на первый этаж, и в него зашла рыженькая девушка лет восемнадцать на вид.

Эвелина успела, как раз под захлопывание створок дверей лифта. Стальная конструкция, металлически лязгнув по чуткому слуху Эвелины, тронулась и поползла вверх. Лифт чистый и свежевыкрашенный, с сенсорной панелью, но не новый.

Эвелина узнала рыженькую. Это второй дизайнер их фирмы Алисой зовут, но девушка в этом была не уверенная. Все-таки космическая эмигрантка все еще путает людей, они для ее одинаковые. Девушка мило улыбнулась и поздоровалась с Эвелиной, видно тоже узнала, но имя не запомнила. Девушка понимающе улыбнулась рыжику.

Кабина лифта надрывно лязгнула, скрипнула и грохнула, а потом резко остановилась. На миг даже свет погас, и девушки испугано взвизгнули. Когда свет возобновился, то стало понятно, что дизайнеры застряли. Ведь как бы Эвелина не тыкала в кнопки, стальная ловушка и не думала подчиняться, лишь враждебно мерцала подсветкой кнопок и тихо гудела.

— Да ладно? — Иронично выдохнула Эвелина, она в принципе привыкла, что этот мир ей тактично намекал подбрасываемыми несчастьями и проблемами, что не желает видеть потомка иной цивилизации в себе. Эвелина подумала, что можно было бы более тактично указать гостье из другого мира на дверь.

— Он уже неделю барахлил, я почему-то так и думала, что он сегодня сломается и именно, когда я на нем поеду! — призналась Алиса, все в её выражение лица и в фигуре выражало, о глубоком волнении и опасениях. Ведь девушка понимала, что вездесущий замдиректора не очень будет рада опозданию работниц, даже по уважительной причине. У нее похоже и сметь не оправдание не прихода на работу.

— Это закон подлости! — авторитетно заявила Эвелина, осматриваясь и рассуждая как им выбраться.

Но девушка поняла, что будь она одна, она бы с легкостью выбралась из лифта, но при свидетеле это невозможно. Поэтому пришлось вызвать лифтера и покорно ждать пока он героически их освободит.

— Тебя ведь Эвелина зовут? Ты тоже дизайнер? — Видимо, Алиса все-таки вспомнила кто перед ней.

— Да, я сижу за столиком возле окна. — Просияла Эвелина, немного повеселев. Ведь ей нравилась аура, исходившая от этого милого создания.

Эвелина подумала, что если бы ей довелось застрять с замом или менеджером, то она бы уже по стенкам скреблась и пыталась через вентиляционное отверстие пролезть. Да хоть бы по кабелю карабкалась, лишь бы не находиться в замкнутом пространстве со столь неприятными людьми.

— Да? А я возле стенки…я тебя видела… у тебя еще не стол, а оранжерея! — Отозвалась дружелюбно Алиса, переминаясь с пятки на носок.

— Ага, я просто люблю цветы, особенно когда их много. Они снабжают нас кислородом и просто радуют глаз…а еще растения лучше некоторых людей! — Подтвердила Эвелина, и ее взгляд лучился доброжелательностью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эвелина любила окружать себя растениями, ведь так создавала иллюзию, будто она дома, а не на чужой земле. Ведь на ее родине не было душных серокаменных, бетонных коробок, изумрудные леса украшали большинство материков или же их сменяли сочно зеленые, цветущие поля и луга. Ей очень не хватало родного дома.

Эвелина поникла, опустив покатые плечи, ее взгляд потускнел, словно на солнышко накатила туча.

Алиса притихла и по своему истолковав причины уныния компаньонки по несчастью, произнесла ободряюще:

— Не переживайте, нас скоро выпустят отсюда! И думаю зам. директор не будет ругаться, все-таки мы же не специально опоздали на работу.

— Да уж. Зато когда бы мы так пообщались, а то все некогда, все работаем! — Решила не впадать в ностальгическое уныние Эвелина. В конце концов, она выжила, у нее есть новый дом. Чем не повод для радости. — И давай на ты?

— Давай! Да, в этом месяце особенно было много работы! — начала издалека Алиса, присаживаясь на пол, который регулярно мыли и еще не успели затопать. Она сняла с плеча увесистую, сумку из денима и положила рядом.

Алиса являлась симпатичной, даже красивой девушкой. Ладная фигурка, тонкие, изящные плечи, маленькая талия, и стройные ноги, которые девушка постоянно прятала под юбкой в пол, но сейчас подол немного задрался, оголив ножку, обнимаемую колготками телесного цвета. Милое, бледное личико, круглой формы, немного вздернутый носик, усыпаны трогательными веснушками. Самая красивая часть, которую оценила Эвелина, это глаза, пронзительно голубые, переходящие в васильковый цвет в минуты грусти, обрамленные темными, пушистыми ресницами.

Эвелина вообще с восторгом относилась к людям, поцелованными солнцем. У нее на родине рыжий цвет волос, указывал о том, что его носитель порождён священным огнём. Этот цвет считался крайне редким, а вот светлые волосы, или даже пепельные, считались нормой.

Эвелина, даже по-доброму позавидовала сотруднице. Ведь девушка не любила свои золотые локоны, считая их оттенок скучным и невыразительным.

— Да уж! Но следующий месяц обещает быть еще насыщеннее по заказам. Хотя это удивительно учитывая, что в городе периодически бушуют космиты и он так до конца не оправился после первого нападения этих тварей! — Подметила Эвелина, присаживаясь рядом с Алисой.

— Ага, это потому что наша компания одна из единственных уцелевших, предоставляющая подобный спектр услуг. Ну и плюс, я подозреваю, что у нашего директора есть какие-то связи. — Поддакнула охотно Алиса, поправляя подол юбки, и ворот кофточки цвета слоновой кости.

— Я тоже об этом подумала. Я как-то слышала, что наш директор с кем-то общался из руководства Ордена. — Призналась доверительным шёпотом Эвелина.

— Оу…Орден… сейчас куда не ткни пальцем, везде вылезет информация о нем. — Теперь Алиса погрустнела.

— А что ты хотела? Орден и Вивитех две противоборствующие силы, одинакового могущества! — Ответила Эвелина, пожав неопределенно плечами.

— О! А ты слышала, что Вивитех хотят представить новую разработку? — оживилась и даже повеселела Алиса, которая с явным облегчением сменила тему.

Эвелина поняла, что не только она не переносит разговоры об Ордене. Но и о компании девушка бы тоже предпочла не говорить.

— Опять очередную военную разработку представят! — Отмахнулась небрежно Эвелина.

Откуда-то раздался тихий гул. Девочки насторожились, а Алиса почему-то покраснела.

— Что это было? Ты слышала? — Озадачилась Эвелина, прислушиваясь.

Алиса напрягаясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Может, нас пытаются освободить! — Обрадовалась Эвелина, всплеснув в ладоши.

Алиса закусила нижнюю губу и смутилась. Утробный гул повторился. Но уже отчетливее и звучнее.

Эвелина запоздало поняла, что источником этих нечеловеческих звуков является ее сотрудница.

— Ой-й, как неудобно…прости! Я не специально. Просто есть хочу… — Со вздохом призналась Алиса, и ее живот заурчал в подтверждение, вызывая стыд у хозяйки. Девушка явно желала провалиться под землю, в данном случае в шахту лифта. Ведь только у нее появился намек на интересную дружбу, как все испортил внезапно нагрянувший голод.