И космос не преграда - Николай Иванович Антипов

за Аней, схватить ее и… и что потом? Эта мысль, страх сделать что-то, что может разрушить всю его реальность, и раньше терзала его, а теперь… Теперь у них появилась физическая преграда. Точнее, меньше чем через год появиться. Между ними встанет сам космос, черная бездна, в которой можно уже никогда не найти дорогу друг к другу.

Марк даже не мог думать о школе. Тем более, первым уроком будет экономическая геология, а благодаря своим дополнительным занятиям по этому предмету он уже обогнал стандартную программу. Терзаемый свои бессилием, он побрел прочь от школьной двери.

Когда Марк услышал шум, доносящийся от главной площади, он поморщился и свернул в один из узких второстепенных коридоров. По бокам коридора были проложены неприкрытые трубы и провода, из-за чего и без того узкий коридорчик казался совсем тесным и душным, хотя, разумеется, вентиляция здесь была не хуже, чем в других частях корабля. Наверное. Конечно, на уроках их учили, что многие части корабля воспроизводимы внутренними силами, но точно ли все? Воздушные фильтры, например? Они, кажется, не перерабатываются, а откуда тогда взять материалы на производство новых? Только с земли? А если компания на них экономит? Скажем, положено менять фильтры после каждого полета, а их меняют через три.

Мысли Марка каждый раз утекали в стороны, когда он нервничал. Наверное, так он себя успокаивал. И, хотя сейчас он действительно хотел бы найти решение проблемы, он просто не мог о ней думать. Или не хотел. И вот, то думая о трубах и фильтрах, то возвращаясь к мыслям об Ане, он дошел до перекрестка туннелей. Нырнув в следующий, а затем в еще один, он окончательно перестал понимать, где находится, но продолжал идти дальше. Конечно, в детстве он излазил корабль вдоль и поперек, но в некоторые зоны его не пускал браслет детского контроля. Здесь, например, он не был никогда. После очередного перекрестка, Марк остановился и принялся ковыряться в карте на своем браслете. В том месте, где он был, туннели переплетались, как змеи в корзине, поэтому разбираться пришлось долго. И гул, раздающийся из-за стены, только мешал ему нормально думать. Или услышать звук шагов неподалеку.

– Молодой человек, что вы здесь делаете?

Марк подпрыгнул от неожиданности, а когда увидел, кто его окликнул, подпрыгнул еще раз. Это был Мартин Вельц, директор по хозяйственной части «Берилии». Суровое морщинистое лицо, обрамленное седыми волосами и бородой без усов, источало холод. В грозном взгляде под кустистыми бровями блестела сталь.

– Я задал вопрос, – Вельц сделал шаг ближе, – Вы здесь с какой целью?

– Я…Я просто шел…

– А почему вы просто шли здесь, вместо того, чтобы сидеть на уроке, – в глазу Вельца зеленым светом блеснула смарт-линза, передавая ему данные о собеседнике, – господин Носков?

– Я, кгхм, я просто, – Марк растерялся, но вдруг чувство безысходности вновь нахлынуло на него, – Я не хотел идти в школу. Потому что я не знал, что делать.

Марк спрятал заблестевшие глаза, но Вельц успел их заметить.

– Так, парень. Что случилось? Какие-то проблемы в школе? Кто-то обижает? – голос Вельца не смягчился, но лицо расплылось в растерянности. Как будто он не знал, как проявлять сочувствие.

– Нет, нет, там нормально все! Это из-за… Из-за одноклассницы моей.

– Ааа, любовь. Ну, это хорошо. Демографию «Берилии» нужно поднимать, – Вельц подошел еще ближе и неуверенно усмехнулся.

– Да нет! Она… Она улетает. Точнее, это ее родители! Они уходят работать на землю.

– Ах, вот оно что, – Марк не видел выражения лица Вельца, но тот был в полной растерянности. С минуту они постояли молча, лишь иногда Марк шмыгал носом. Затем Вельц наконец-то нарушил тишину, – А знаешь что, мы, видимо, не просто так с тобой тут встретились. Пойдем-ка со мной. Я не мастер говорить, но попробую тебе помочь как-то иначе.

Марк направил непонимающий взгляд покрасневших глаз на директора, но тот лишь скупо улыбнулся и направился в глубину тоннеля. Марк неуверенно пошел за ним. Впрочем, шли они недалеко. Вскоре они подошли к боковой двери. Вельц провел по датчику рядом с дверью своим браслетом, затем кинул короткий взгляд на выехавший из стены монитор, и дверь открылась. За ней оказался еще один коридор пошире, затем еще одна дверь. Когда она открылась, Марк с удивлением увидел из-за спины Вельца огромный иллюминатор. Они подошли ближе. За ним виднелся бугристый бок «Берилии». И космос.

Разинув рот, Марк подошел к иллюминатору. Еще никогда раньше он не был так близко к границе, разделяющей его и бездну. И не просто так – это было запрещено. Даже к главному иллюминатору перед рынком нельзя было подойти. От людей его отделял высокий и гладкий барьер. И велось круглосуточное наблюдение. Марк кинул взгляд на директора, но тот даже не смотрел на парня. Его взгляд был направлен в глубины вселенной. И он словно видел ее – не пустую черную мглу, а яркие светящиеся завихрения, как в фантастических фильмах. Марк улыбнулся. Даже лицо Вельца переменилось. Оно разгладилось, стало словно моложе лет на 20.

– Он прекрасен, – наконец нарушил молчание директор. Марк чуть снова не подпрыгнул.

– А можно… Можно потрогать стекло, – ломающимся голосом спросил он.

– Можно, только погоди, – Вельц достал из кармана своего безупречного костюма потрепанный, но чистый носовой платок, – Давай через это. Если твой отпечаток найдут, мне оторвут голову.

Марк взял платок, поднес его одной рукой к стеклу и приложил поверх ладонь другой руки.

– Холодное, – Марк улыбнулся.

– Еще бы, – директор хмыкнул в ответ, – Знаешь, парень, когда я был маленьким, даже моложе тебя, я мечтал сюда попасть. Но тогда космос, хоть и уже давно активно осваивался, все еще был местом для ученых и военных. А я не стал бы ни тем, ни другим. Для ученого я недостаточно умен, а для военного, как видишь, всегда был слишком своевольным. Лез куда не надо. Задавал вопросы, которые не стоило. И вот, когда я был в старших классах, я услышал про такие вот проекты. Мы их называли «дальнобоями», потому что изначально действительно предполагалось только возить грузы. А не целые… миры, – Вельц вздохнул и как-то грустно улыбнулся, – Но уже тогда я понял, что хочу. Это мое. И ты знаешь, я пошел в «SIC» сразу после института. И работал там над проектом «Аргонафт» с самого его основания. Еще до появления «Берилии», и «Тубула», и «Джеракина»… А затем я стал летать. Парень, я уже больше сорока лет летаю. Черт, да я думал, что помру здесь. И был бы этому даже рад.

Вельц на мгновение опустил взгляд, но тут же улыбнулся и снова направил его в пустоту.

– Мартин, – Марк вдруг понял, что не знает отчество директора. Даже