Аннушки - Света Нахимберг

Во второй большой комнате жила очень необщительная пожилая женщина, она не захотела познакомиться с соседями, одевалась по моде 19-го века: на голове шляпка с вуалью, из-под шляпки «выглядывали» аккуратно уложенные локоны, но они казались «неживыми», возможно, это был искусно одетый парик. Пальто или плащ были на талии так затянуты, как будто она была в корсете, на ногах всегда были высокие ботиночки со шнуровкой – такие в то время не носили. Она не позволяла заглядывать в её комнату: даже уходя на кухню или в туалет, она закрывала дверь на два замка. Очень странной она казалась соседям, но никто не посмел вторгаться в её внутренний мир. Однажды среди ночи я пошла в туалет: когда шла на кухню помыть руки, с потолка что-то упало, включив свет, я увидела, что полу ползёт огромного размера чёрный таракан, он был более чем майский жук в два раза. Я замерла от страха: такого «жука» в жизни не видела, а таракан полз в сторону умывальника. В это же время вышла из своей комнаты та самая странная соседка. «Ты не бойся, это особенные тараканы: здесь во время войны располагался госпиталь, много крови, появились такие тараканы. Я была хирургом, много оперировала тяжело раненных, однажды поступил после ранения в наш госпиталь мой единственный сын, смена была моя и я оперировала его, но у него оказались ранения, не совместимые с жизнью, после нескольких попыток оживить его сердце, оно не „заводилось“: так я потеряла единственного сына. Я написала рапорт об отправке меня на фронт, но руководство отклонило мою просьбу: у Вас и здесь работы хватает, мы не можем „разбрасываться“ такими высоко квалифицированными хирургами. Через неделю пришла похоронка на мужа, это было ещё одной трагедией: потерять самых близких и любимых родных, у меня от слёз застилало глаза, я даже оперировать в эти дни не могла, коллеги поняли меня и подменили в мои смены. Зовут меня Амалия Александровна, можно просто тётя Амалия. После утраты двух любимых людей, жизнь моя как бы остановилась, мне ничего не хотелось, ни есть, ни пить, я не хотела покупать себе обновки – мне казалось, что они смотрят на меня с небес, я одеваюсь так, как при их жизни, мне очень хотелось, чтобы они всегда были в моей душе, замуж я не собиралась, не для кого было наряжаться, донашивала те вещи, в которых и муж, и сын видели в жизни. Пока есть силы, я продолжаю помогать нуждающимся во мне, но после войны нашу квартиру превратили в коммуналку, у каждой из моих соседок были „чёрные“ события, они переживали их с достоинством». Мне стало так жалко Амалию Александровну, теперь всё было понятно, почему она так одевается. В комнату она никого так и не впускала: там хранились воспоминания о сыне, о муже, каждая мелочь напоминала о них… Скандалов среди соседей не было… Закончив десятый класс, мы с подружкой решили ехать в Сибирь на строительство Красноярской ГЭС – это сооружение до сих пор считается особенным в смысле инженерных решений. Нас там только не хватало! Не взяли на эту стройку даже подсобными рабочими, весь штат был укомплектован. У подружки в Красноярске жила та самая тётя Аня, о которой вы читали выше: когда у неё стала устраиваться жизнь, она сообщила старшей сестре о своём месте жительства. От мамы племянница узнала о своей родной тётушке. Поскольку нам отказали в работе, ничего не оставалось, как приехать к тёте Ане и пожить у них до тех пор, пока ни найдём место учёбы с общежитием. Когда мы увидели в каких «хоромах» живут Анна и Володя, мы извинились за беспокойство и собирались уйти. Но тётя Аня нас никуда не отпустила: она решила, что может спать вместе с племянницей, а для Володи поставят раскладушку, тогда подруга будет спать на диване. Так и порешили, ведь это на несколько дней, пока они ни найдут общежитие. Им повезло: в Красноярский строительный техникум набирали абитуриентов с обеспечением места в общежитии. Мы обе поступили, только расселили нас по избранным специальностям, так мы оказались на разных этажах. Мы часто навещали свою любимую тётушку: она не делила нас на родных и знакомых, ведь даже в таких стеснённых условиях она приютила нас обеих. В те времена были трудности с мукой, на прописанных жителей давали талончики, которые мы приносили тёте Ане, а она была такой превосходной хозяйкой: научила нас печь «ватрушки» на ломтиках белого батона, это был очень сложный «ритуал», перед тем, как положить на ломтик приготовленный творог, тётя Аня намазывала ломтик небольшим количеством сливочного масла, потом сверху – творожок и в печь. Ватрушки получались сдобными, вкусными, во рту таяли. Кто бы мог подумать, что они не из теста… Часто тётя Аня приглашала нас на семейные праздники, для голодных студентов это были дни настоящего Праздника: самые неприхотливые угощения казались такими вкусными, а тётя Аня всё подкладывала в наши тарелки очередной салатик или бутерброды со шпротами – именно у неё мы научились делать такие простые в сущности вкусности.

Володя закончил десятый класс, он спросил разрешения съездить в свой родной город, чтобы «посмотреть в глаза» своему биологическому отцу, Анна поддержала его, дала денег на дорогу в два конца: Володя не собирался задерживаться в Березниках, бабушки и дедушки уже не было – они один за другим ушли из жизни. Добравшись до дома «отца», Володя позвонил в дверь, долго не открывали, он решил уже уходить, но дверь распахнулась и на порог вышел человек в грязной майке, вытянутых домашних брюках, которые сползали на огромном животе, в проёме двери стоял мужчина преклонных лет. Он спросил Володю, кто он и кого ищет. Владимир сказал ему, чтобы мужчина внимательно посмотрел на него. «Не может быть! Ты – мой сын?» – он узнал себя в этом мальчике! Проходи, гостем будешь!». « Я не в гости к вам приехал, просто захотел посмотреть в глаза человеку, который издевался над нами с мамой!». Он быстро спустился к выходу из дома и поехал на вокзал, с пересадками он добрался до Красноярска. Вернувшись из Березников, он рассказал маме о встрече с отцом… Через знакомых Владимира устроили на работу: подручным к мастеру-специалисту, завод выпускал различную бытовую технику, но там были и засекреченные цеха, что там производили, никто не знал. Самое страшное было в том, что в этих цехах часто происходили несчастные случаи, вызванные малейшим несоблюдением технологии. Работникам этого завода давали «бронь» от призыва в Армию. Володя женился на очень доброй и приветливой девушке, тётя Аня приняла её в семью с лёгким сердцем, она подумывала о внуках, но случилось самое страшное: во время работы произошла авария в цехе, Володя погиб… Так мечты о внуках остались мечтами, Анна осталась одна: всю свою жизнь она посвящала своему малышу, не принимала никаких ухаживаний мужчин, мало ли как отнесётся к этому сын… Теперь она осталась совершенно одна: сноха, похоронив мужа, ушла жить к своим родителям. Анна прожила после смерти сына не долго, ежедневно ходила к нему на могилку, приносила свежие цветы, рассказывала сыну все свои новости, как будто говорила с живым человеком. Такие душевные страдания ослабляли её здоровье, нервное истощение, неизбывное горе после того, как погиб сын, Анна почувствовала себя больной и разбитой, врачи ничем помочь ей не могли: такого диагноза как «утрата ближнего» в справочниках нет и Анна Владимировна ушла из жизни, надеясь на встречу «там» со своим сыном…

Другие мои Аннушки

Прошло несколько лет, я вышла замуж и свекровь мою тоже звали Анна! Это была очень мужественная женщина, она полностью соответствовала толкованию имени Анна: она до самоотречения любила своих дочерей и младшенького сына. Старшая дочь, Нина, родилась в феврале 1942 года. Всю войну муж-шахтёр работал в забое, один раз в неделю шахтёров поднимали на гора, чтобы сходить в баню, повидаться с родными, в эти дни домочадцы приносили им домашней еды, которую «собирали» в течение недели: продуктов в магазинах не было, Анна ходила на рынок и выменивала что-то из вещей на продукты. Хотелось принести мужу что-то повкуснее, именно то, что он любил. Не всегда получалось принести домашние котлетки – мясо было очень редким продуктом, которое можно было выменять на вещи. В такие дни шахтёры ходили в ближайшую баню, она соответствовала всем запросам русского человека: там была отличная парилка, для людей, работающих в забое, это было как подарок – они выходили из бани обновлёнными, чистыми, после бани их жёны старались накормить самыми вкусными блюдами. Иван (так звали свёкра) часто писал прошения послать его на фронт, но руководство шахты отказывало ему: он был незаменимым специалистом, знал все шахтёрские специальности, работал на любом участке, где была необходимость. Так он до конца войны трудился в шахте, уже после Победы он понял, что теряет зрение, сказывалась работа в соляной шахте. Ламповую подняли на гора и Ивана поставили начальником лампового цеха: раньше она тоже находилась под землёй, но после Победы можно было немного расслабиться, аккумуляторные шахтёрские лампы выдавали перед спуском в забой. Он прекрасно справлялся и с этой работой, а в ламповой работали в основном женщины, после войны мужчин не хватало, а наша русская женщина была и «швец, и жнец, и на дуде игрец», так говорили в народе. Они под руководством Ивана быстро осваивали все ответственные специальности, зарядка в ламповой была очень не простым делом, ведь под землёй это были «глаза» шахтёра и без них они не смогли бы работать. Теперь Иван бывал дома каждый день по окончании смены. Дома было очень хорошо: квартира располагалась на первом этаже, были две комнаты, большая прихожая и просторная кухня. Сначала печь на кухне была дровяная, но под их квартирой был вместительный подвал, в котором жильцам выделили «сараи», там хранили всё, в том числе и сухие дрова. Жили дружно. Анна в 1946 году родила вторую девочку: вторые дети, говорят, рождаются быстрее, чем первые и Анна родила девочку дома… После родов соседи вызвали «скорую помощь», которая отвезла их с новорожденной в роддом. Врачи были удивлены, как правильно Анна самостоятельно родила дочь. «Так ведь у меня уже были роды в 1942 году, тоже родилась девочка. Я помнила, что и как надо делать!» – смущённо отвечала Анна врачам. Иван узнал от соседей, что у него прибавление в семействе, родилась дочь. Он, наскоро умывшись, побежал в роддом. К окну подошла Анна и сказала, что девочка родилась здоровая, сейчас её уже принесут кормить. «Ты присмотри там за Ниночкой и думайте, как назовём сестрёнку?». Она приветливо помахала ему рукой, подошло время кормления. Когда закончился декретный отпуск, Анна не вышла в свой «родной» цех, где всю войну работала сверловщицей: дети требовали постоянного ухода и на семейном совете они с Иваном решили, что нанимать няню для девочек будет накладно, лучше самой за ними присматривать и дома будет всегда порядок – так Анна оказалась домохозяйкой. Девочки росли дружно, старшенькая всегда присматривала за сестрой, когда мама уходила на рынок. В семье было заведено: всю зарплату Иван приносил домой, клал в ящик комода, а Анна брала оттуда деньги на продукты. Анна была очень чистоплотной хозяйкой: она ежедневно мыла полы во всей квартире, проветривала комнаты, протирала пыль, дети и муж были всегда накормлены, чистенькие и опрятно одеты. Ей удавалось дрожжевое тесто, из него она пекла настоящие кулинарные шедевры, а ведь продуктов всегда не хватало, но Анна пекла целое эмалированное ведро пирожков с капустой, с картошкой, иногда на десерт пекла «наливнушки» – это разновидность ватрушек, только начинкой была сметана, взбитая с сахаром, этим составом она поливала ватрушки и в печь, получалось очень вкусное лакомство к чаю. Первое блюдо был борщ или щи из квашеной капусты, на второе – жареная картошка, которую ела вся семья с большим удовольствием, а пили чай, иногда компот из сухофруктов и кисель из своего крахмала: картошки садили очень много, крупную хранили в подвале, а мелкую тёрли на специально придуманной Иваном картофелетёрке, так получался хороший запас крахмала на зиму… Младшую дочь назвали Галина, когда ей шел третий годок, Анна поняла, что забеременела. Она рассказала об этом Ивану, тот поддержал её в решении рожать третьего ребёнка: «А вдруг родится мальчик! Девочки у нас есть, но они, выйдя замуж, изменят фамилию. Очень хочется, чтобы родился наследник!». Анна обрадовалась решению мужа, но беременность сопровождалась приступами сильной головной боли, токсикоза не было, и Анна решила, что для ребёнка будет вредно, если она начнёт пить болеутоляющие таблетки. Она хорошо доходила срок до рождения ребёнка: в это время у них в квартире установили городской телефон, Анна, почувствовав первые схватки, позвонила в «Скорую помощь», объяснила, что ребёнок третий, поэтому надо поторопиться. « Скорая» пришла быстро, Анна в это время успела собрать необходимые вещи для больницы. Её отвезли в родильный дом, там уже начались потуги, акушерка попросила Анну правильно дышать, вскоре родился мальчик. Это была такая радость, но Анна спросила, здоров ли он. Акушерка и врач, принимавшие роды, хором ответили – здоров! Это было для Анны самыми необходимыми словами. Иван дозвонился до роддома, его поздравили с рождением мальчика, он обзвонил многочисленную родню, чтобы они тоже порадовались. Предстояло выбрать мальчику имя: у Ивана в шахте работал человек по имени Валентин, у него было высшее образование, что в те времена считалось очень редким, его назначили инженером, Иван решил назвать сына в честь этого человека, он хотел, чтобы и его сына уважали в будущем…