Позднее раскаяние - Татьяна Ланг

Я нервно начинаю покусывать свои губы, понимая, что до сих пор так и не ответила тогда на его вопросы. Не оправдала себя с лучшей стороны, в тот момент, когда он так сосредоточенно ждал. Ловил каждую эмоцию, проскальзывающую на моём лице, пытаясь внушить, что из любой паршиво-сложившейся ситуации обязательно найдётся выход. Я прекрасно осознавала тот факт, что потерпела фиаско. И даже в течении последующих пяти лет, я так много раз порывалась признаться моим родителям в том, что случилось со мной той ужасной ночью. Порой всё внутри меня разрывалось от желания рассказать им правду, облегчить свою ношу. Я была уверенна, что они меня поддержат, успокоят. Но страх, что они будут убиты моей правдой, не давал мне этого сделать. И в первую очередь я боялась реакции отца. Он был бы раздавлен знанием того, что сотворил со мной сын его лучшего друга и компаньона по бизнесу. И я молчала, проглатывала горькую обиду на весь мир. И очень надеялась, что правда никогда не всплывёт, что моя тайна так и останется похороненной за семью печатями.

И по сей день я благодарна своим родителям за то, что не докучают меня расспросами о моей ошибке, разделившей мою жизнь тогда на «до» и «после»…

– Стелла! Ты в порядке? – обеспокоенный голос мамы вновь вырывает меня из моего прошлого.

– Что? Ах да, я кажется опять задумалась, – наконец то отвечаю я. Всё отлично мам!

– Так что по поводу Кита, дорогая?

– Извини! – Если мне и придётся лететь в Россию к отцу, Кит полетит со мной. – Прости мам, но это даже не обсуждается. – вежливо, но как всегда настойчиво парирую я.

Честно признаться, мне было не всё равно. Я знала, что моё решение взять сына с собой, убивает её. Но поступить по-другому, так или иначе тоже не могла. Я была уверенна, что моя поездка в ненавистную для моей матери страну, затянется надолго.

Пройдёт возможно несколько месяцев, прежде чем я снова вернусь в Штаты.

Как всегда, она не стала спорить и обременять меня вопросами. И только лишь на выходе из моей комнаты, она обернулась и сказала: – Возможно ты и права. Ты его мать и тебе виднее. На сердце будет спокойнее, если Кит будет рядом.

– Спасибо, родная моя! – приглушённо пробормотала я в момент, когда она уже закрыла за собой дверь.

Забавно! Но последние несколько лет я не ощущала неуверенности в завтрашнем дне. Последние три года каждый мой день был тщательно спланирован. Все это время я не была ханжой. У меня было достаточно мужчин. Но я никогда не обременяла себя постоянными и серьёзными отношениями. Никто из них, с кем я была, не занимали в моей жизни особого места. Они приходят и уходят для меня так же, как я для них. У меня были романтические свидания, потрясающий секс. Для всех моих мужчин с непродолжительными романами, я была недосягаемым совершенством. Идеальной и прежде всего знающей себе цену. Слишком много сил было приложено, чтобы создать себя такой, какой сейчас и являюсь. Я всегда красива и ухожена. И всегда рассчитываю исключительно на себя. Я воспитала в себе неподражаемый вкус к жизни, а боль, обиду и несправедливость глубоко похоронила в своём прошлом.

ГЛАВА 3.

(Москва 2015 год Стелла Стоун.)

«Прошлое, ушедшее без разрешения,

однажды вас догонит!»

– Солнышко открывай глазки! – шепнула я Киту и попыталась поднять его с моих колен. Он так сладко спал, что совсем не хотелось его тревожить. Наконец спустя двенадцать часов, мы приземлились в аэропорту Шереметьево.

Москва нас встречала дождём и холодным ветром. В отличии от привычной и родной Калифорнии, где практически круглый год знойная жара. Ранним утром в аэропорту царит настоящий хаос. Люди кишат словно муравьи, наталкиваясь друг на друга. В действительности я совсем не выспалась, в отличии от моего маленького пирата, который ждёт скорейшей встречи со своим дедушкой. Более двенадцати часов в воздухе, мне не давали покоя напряжённые мысли о том, что будет с нашими жизнями, когда мы окажемся вновь в этом родном и в тоже время чужом городе.

Как на этот раз встретит меня Москва? Попытается изменить меня снова?

Это всё настолько сокрушает мой уже давно распланированный и привычный мир. Словно пуля, которая со скоростью света вылетает из револьвера и разрушает всё на своём пути. Что будет со мной, когда я встречу его? А мы ведь обязательно встретимся, так как другого не дано. Сколько раз мне придётся унизительно умереть, видя в его глазах равнодушие и холодность. Пять лет прошло! Ни а какой привязанности и добрых чувствах не может быть и речи. Да и не в нашем случае вообще. Для меня он всего лишь идеализированный образ, созданный не из реального человека, жестоко вырванный из моего сознания с корнем. А он и вовсе меня не вспомнит, так как никогда и не знал. А что ещё должно было остаться у меня? – Дикая обида, желание отомстить, страх и злость.

Но я пыталась отогнать обиду прочь, чётко понимая, что абсолютно никакой выгоды для меня она не принесёт. В первую очередь мне нужен ясный и трезвый рассудок, чтобы действовать с расчётом. И к своему счастью, всем этим я возможно и владела, и собираясь обязательно воспользоваться. И казалось сейчас внешне на мне не отражалась ни бессонная ночь, ни сдавшие потихоньку нервы. Я как всегда была неподражаемо привлекательна, продуманно до мелочей одета, несмотря на мучительный перелёт, но собрана лишь внешне. Внутри же моё сердце было намертво скованно в тиски.

Я беру себя в руки лишь тогда, когда замечаю знакомую фигуру среди толпы. И двух охранников отца, которые следуют позади него. Он быстрым шагом идёт на встречу к нам, преодолевая все препятствия на своём пути. Странно, но я вовсе не замечаю больного и немощного человека в нём. Папа как всегда крепок, здоров и просто чертовски отлично выглядит. Поймалась рыбка на крючок! Очередной каприз. Я просто нужна была ему здесь, вот и всё. Как всегда, его правая рука, вторая половинка его безгранично-любящего сердца.

– Любимые мои! Ну наконец то я вас дождался. – Папа обнимает меня, затем хватает Кита и заключает в свои крепкие объятия. Мой сынок утыкается лбом в папино плечо, прежде оставив смачный поцелуй на его щеке.

– Родные мои! – Отец буквально лучиться от счастья. Он снова дотягивается до меня и прижимает к своей груди, не выпуская из рук Китёнка.

– Ты мой самый первоклассный дедушка. – Радостно визжит Кит, пытаясь без ошибок выговорить русские слова.

Я не спускаю взгляда с папиного лица и замечаю, как его глаза увлажняются от счастливых слёз. Отец сильнее прижимает любимого внука к своей груди и осыпает нежными поцелуями маленькое, хитрое личико.

– Да уж, – смеётся папа. – А ты мой самый любимый крольчонок. Он начинает щекотать Кита, отчего его глазки вспыхивают ликованием и восторженным огнём, и он заливается в громком смехе.

Пока мои мужчины были так увлечены друг другом, я вновь окунулась в прошлое. Почему-то я всегда верила столь всем известной истине, которая гласила: Что время лечит. И для того чтобы поутихла боль, нужно всего лишь заставить агонию отступить, необходимо набраться терпения и подождать. С терпением проблем не было, его было хоть отбавляй. А вот истина никак не срабатывала. Все эти годы я заставляла себя не думать о нём. И оно действовало, ну только до того момента, пока не вдохнула в свои лёгкие воздух на половину родной мне страны. Раздражало то, что именно в этот момент перед глазами всплыл образ идеального знакомого «незнакомца». Мысленно я задавала себе вопрос, почему? Зачем думаю о нём? И только годы тренировок над собой, в утайке собственных эмоций, помогали мне сейчас не сорваться и не спросить у отца о Никите. Господи! Сколько у меня было мужчин. Но они так и не смогли заменить мне его. И почему-то именно сейчас от паршивой мысли, что он с ней, с когда-то моей лучшей подругой моего столь идеально-неидеального прошлого, наслаждается всеми красками жизни, не выносимо разрывало сердце на части.

– Ну что! Я так понимаю ты уже осмотрелась вокруг? – голос папы вырвал меня из больных воспоминаний.

– И я тебя предупреждал милая! – он хлопает меня по плечу, чуть наклонившись, заглядывает мне в глаза. – Москва изменилась! Кардинально изменилась!

– Ну что пора домой! – папа прихватывает меня за руку, прямо как в детстве. Крепче прижимает Кита к груди, не спуская его с рук, и даёт распоряжение своим «орлам», по поводу наших чемоданов.

Я делаю глубокий вдох, поглощая зачатки готового, разыграться волнения. Мы выходим из здания Московского аэропорта, и холодный ветер обвивает меня непривычной прохладой.

Дома у папы я ложусь на свою любимую и удобную кровать, в моей позабытой комнате. Утыкаюсь носом в подушку, пропитанную родным запахом свежести. Как же я скучала по своей комнате. Как давно уже не была здесь. Сегодня у меня нет сил даже на то, чтобы принять душ.

– Ты можешь остаться здесь одна, если хочешь? И хорошо выспаться. – вскинув голову я замечаю папу, прислонившегося к дверному проёму. Он озаряет меня своей загадочной улыбкой.