Три Рождества, которые мы провели вдали от дома - Руби Джексон

– Никакая учеба не бывает напрасной, – без устали повторяла она детям. – Вот только не знаю, как быть со всем этим песком, когда начальство решит, что мы тратили время зря.

Дейзи решила сделать к супу тосты. Она резала сыр, когда услышала, как открывается дверь квартиры. Вошли ее родители и сестра – они встретились по пути домой.

– Мальчики уже пришли, дочка? – спросила Флора, вешая на крючок легкое летнее пальто и повязывая фартук.

– Прости, мам, я так устала, что забыла тебя предупредить, – заговорила Роуз. – Они остались на сверхурочную и предупредили, чтобы ты не ждала их к ужину, они перекусят по пути домой. – Она поспешила в маленькую семейную ванную, чтобы переодеться и смыть сажу после долгого рабочего дня на оружейном заводе, где хватало считаных минут, чтобы с ног до головы вымазаться машинным маслом.

– Пускай как следует поужинают, когда придут; что за еда для таких больших парней – какой-то перекус?

– Не беспокойся за них, Фло. Держу пари, они найдут, чем запить этот свой перекус. – Фред уже сидел в кресле перед пустым камином со стаканом своего любимого эля «Реффеллс» и дожидался появления Роуз из ванной.

– Наша Роуз – вот кого не грех подкормить! – сказал он со смехом, когда умытая дочь предстала перед ним.

Роуз, освободив свои длинные светлые волосы от тугих лент, вымыв их и расчесав, села за кухонный стол.

– Лучше бы те, кто стоит у власти, приняли наконец какое-то решение. Нам на фабрике давно все равно, так мы устали, но нам надо знать, на каком мы свете. Хватит бессвязной болтовни! Мне подавай правду, нерешительность действует на нервы.

Произносить тирады такой длины было настолько несвойственно Роуз, что даже ее отец навострил уши.

– Налей-ка сестре чаю, Дейзи, – сказал он, хлопая Роуз по коленке. – Не серчай, доченька: они сами не знают, как быть. – Он оглянулся на Дейзи, наполнявшую большие чашки. – У тебя есть что рассказать мне про лавку, Дейзи?

– Рассказывать про лавку нечего. Хвала небу, завтра воскресенье, и мне можно к ней не приближаться.

Спустя еще два воскресенья семья, вернувшись из церкви, убрала противогазы в стенной шкаф прихожей, туда же, куда и воскресные пальто, и уселась в гостиной послушать радио в ожидании обеда. Фред уже потянулся к приемнику, когда Флора, ахнув, обратилась к Дейзи:

– Совсем вылетело из головы! Будь ангелом, сбегай в лавку за горохом! Это то, что надо: отличный гарнир к говядине. Забыла захватить его вчера. – Она указала на столик у двери: – Возьми из моей хозяйственной сумки кошелек.

Дейзи забрала деньги и поспешила вниз. Семья Петри неизменно следовала правилу: никогда ничего не брать в собственной лавке бесплатно. Дейзи, правда, доказывала, что штудирование газет – вовсе не воровство… Она немного постояла, наслаждаясь непривычной тишиной в пустой лавке. Потом раздвинула маскировочные занавески, чтобы не споткнуться в потемках. Маленькую лавку залил солнечный свет, отразившийся от натертого дубового прилавка и от медных весов. От луча, упавшего на стеклянную банку с разноцветными сладостями, в тесном помещении зажглась радуга. Ни одному покупателю еще не доводилось такого видеть. Найдя горох, Дейзи довольно улыбнулась. Как ни соблазнительно было открыть старую кассу и заплатить за покупку – ей нравился музыкальный звук старого аппарата при любом нажатии на рычаг, – она поборола соблазн. Стоит ли открывать кассу только для того, чтобы немедленно опять ее закрыть? Она положила на кассу монету в один шиллинг, снова задернула плотные шторы и побежала наверх. Мать спокойно дождется сдачи, и она в понедельник утром честь по чести завершит покупку.

Семью она застала в кухне в потрясении. Флора громко рыдала, не стесняясь слез, Фред и Роуз гладили ее по спине, стараясь успокоить. Старшие братья Дейзи, Фил и Рон, стояли плечом к плечу, но на эту сцену взирали в беспомощности.

– Что случилось?!

На крик Дейзи обернулись все, кроме Флоры.

– Война с Германией, Дейз, – проговорил отец, обнимая близкую к истерике жену. – Премьер-министр только что объявил об этом в радиообращении.

Все заговорили одновременно, пришлось Фреду повысить голос, чтобы перекричать свое семейство.

– Займитесь ужином вместо мамы, девочки, дайте ей прийти в себя. – Он заглянул в лицо Флоре. – Тебе сейчас полегчает, вот увидишь, любимая.

Но бедной Флоре не хватило времени, чтобы опомниться: через считаные секунды воздух наполнился истошным завыванием противовоздушной сирены. Флора взвизгнула, сестры в ужасе тесно прижались друг к дружке.

– Под кухонный стол! – скомандовал Рон. – Пойдем, мам, кухня – самое безопасное место. Помнишь, мы уже так решили? А вы, девочки, сохраняйте спокойствие: это учения. Давайте докажем, что мы знаем, как действовать, если…

Он не договорил. Семейство дружно нырнуло под широкий стол, морщась и причитая от неудобных поз и от дьявольского воя сирены. Все, словно сговорившись, зажали уши. Рон обнимал мать, та сидела, закрыв глаза, словно так можно было заглушить невыносимый вой.

– Рон прав, мам, это только тренировка, – сказал Фил, всегда настроенный видеть во всем хорошее. – Включу-ка я радио, вдруг там новости или музыка…

– Половина эля расплескалась, – пожаловался Фред под столом жене и дочерям. – Хватит, вылезаю. Рон прав, нас тренируют. Но мне все равно надо идти. Мальчики о вас позаботятся. Мы забыли про противогазы. Сейчас я вам их дам.

– Не желаю, чтобы меня удушили газом посередине моей кухни! – заявила Флора. Она чувствовала себя глупо, сидя под столом, в объятиях сына, как пятилетняя дурочка. Попытка улыбнуться немного ее успокоила. Лучше выглядеть нелепо, чем получить бомбой по голове. Она сжала руки своих дочерей. – Нас ждет вкусный ужин: отменная говядина, жареная картошечка! Я даже рада, что пришлось готовить впопыхах, хуже нет пережарить мясо, верно?

Воздушная тревога вскоре закончилась, и все выбрались из-под стола с затекшими ногами. Рон потянулся:

– Одно могу сказать: хорошо, что хоть Дейзи у нас не такая дылда, как остальные. Иначе для кого-то одного точно не хватило бы места. Я тебя не обидел, сестренка?

Вместо ответа Дейзи отвесила тощему долговязому брату дружескую затрещину.

– Займемся ужином, Роуз, не то перемрем от голода!

Но даже дразнящий запах жареной говядины, пропитавший комнату, не вызвал ни у кого прилива аппетита. Только когда вернулся домой Фред и Флора сумела окончательно взять себя в руки, все спокойно уселись, чтобы потолковать.

Смелого Фила переполняло воодушевление:

– Не волнуйся, мама, мы живо с ними разберемся! Такая армия, где служат Сэм, Рон и я, непобедима, вот увидишь! Они бросятся от нас врассыпную, как тараканы!

Младшие братья Петри решили не тянуть с записью в армию.

– Так мы отхватим самые лакомые местечки, мам. Сэм говорит дело, – заявил Фил.

В эту ночь Дейзи и Роуз было не до сна. Они сидели в своих постелях и разговаривали. Роуз до блеска расчесала волосы, и Дейзи не могла ей не позавидовать.

– Лучше носи волосы распущенными, Роуз. У тебя вид как у принцессы из волшебной сказки.

– Принцессы не работают на оружейных фабриках. Даже когда я собираю волосы в ужасный тюрбан, в них проникает грязь.

Дейзи зевнула:

– Но на танцах обязательно распускай. Ты высокая, тебе очень пойдет!

Роуз стала со смехом заплетать волосы на ночь, как делала всегда.

– Да, совсем забыла! – сказала она, прервавшись. – В кино шел фильм с Полом Робсоном, надо было сходить.

– Ничего не поделаешь. Что за фильм?

– «Копи царя Соломона».

Дейзи, обожавшая кино, задумалась:

– Что-то не пойму, как можно распевать песни на дне шахты… Ладно, Роуз, давай спать.

– Тебе страшно?

– Сама не знаю. Еще не успела сообразить. Что может мне угрожать? Немцы вряд ли проявят интерес к бакалейной лавке на дартфордской Хай-стрит.

– Что верно, то верно. – Роуз немного помолчала. – А как же верфи, Дейзи, завод «Виккерс», химический завод, «Холлз»?

– Мы на другой улице… – Но уже через несколько секунд Дейзи сбросила одеяло и в ужасе спрыгнула с кровати. – Почему ты не сердишься на мою болтовню, Роуз? Я сказала, что в меня бомба не попадет, но ты и братья работаете на фабрике боеприпасов…

– Не суетись без толку, лучше ляг и постарайся уснуть. Утром ты окажешься в осаде: все перепуганные старушки пожалуют по твою душу. А братья пойдут записываться в армию.

Но назавтра никакой старушечьей осады их лавки не случилось. Дейзи взвешивала чай, когда в дверь влетела Салли.

– Там закрыто, Дейзи! – Она оглядела тесную лавку, как будто хотела убедиться, что за полками не прячутся покупатели. – Что мне теперь делать? На дверях колледжа висит объявление. – Она нарисовала пальчиком в воздухе прямоугольник. – «Закрыто на неопределенный срок». Куда мне теперь деваться? Посмотри, я вырядилась в новый костюм!