Безрассудство любви - Сандра Браун

– Я уверен, что пожелания ее отца были бы совершенно иными. – Кэтрин вывел из себя его снисходительный тон. – И потом, это пустая дискуссия. Я не сомневаюсь, что ни один суд не доверит опеку над ребенком одинокой работающей женщине с неопределенными нравственными принципами, когда такая замечательная пара, как супруги Мэнинг, хочет сама заботиться о своей единственной внучке, наследнице и дочери их старшего сына.

Оскорбление прозвучало как пощечина, но Кэтрин не снизошла до того, чтобы на него ответить. Она поняла, что адвокат ей угрожает. Кэтрин догадывалась, что именно он скажет в зале суда, и представляла, чем закончится для нее возможный процесс об опеке.

Кэтрин справилась с паникой и попыталась унять недобрые предчувствия. Главное, чтобы Элисон не выросла под присмотром Элинор Мэнинг. Кэтрин отлично осознавала, насколько влиятельны и могущественны Мэнинги. Разумеется, у них множество друзей в высоких сферах. Им с Элисон надо уехать от них как можно дальше. В голове Кэтрин созрел план, и она приступила к его выполнению.

Педиатр согласился выписать Элисон на несколько дней раньше оговоренного срока, но с условием, что на следующей неделе Кэтрин привезет девочку к нему на прием. Кэтрин не любила лгать, но торжественно поклялась, что именно так и сделает.

Она позвонила риелтору и обсудила с ним продажу дома. Вырученные за него деньги следовало положить на банковский сберегательный счет на имя Элисон. Сумму и проценты можно будет снять позднее. Всю мебель из дома нужно продать, за исключением тех предметов обстановки, которые Кэтрин возьмет с собой. Риелтор может оставить деньги от продажи мебели в счет компенсации за труды.

Кэтрин арендовала банковскую ячейку, сделала копию с бумажного полотенца с текстом, написанным Мэри, и бережно положила его в металлический ящик.

Она не отвечала на телефонные звонки и сделала все, чтобы за ней не проследили. Кэтрин парковала машину подальше от дома и с наступлением темноты не зажигала свет. Она стала невидимкой, чтобы ее не вызвали повесткой в суд.

Кэтрин загрузила все, что смогла, в маленькую компактную машину. Когда она забирала Элисон из больницы, нервы были на пределе.

Кэтрин осторожно уложила девочку на переднее пассажирское сиденье и закрепила ремень безопасности. Нагнувшись, поцеловала племянницу в бархатный лобик.

– Я не слишком хорошо представляю, что такое быть матерью, – прошептала она спящей девочке, – но и ты не слишком много знаешь о том, что такое быть ребенком.

Посмотрев на нежное личико Элисон, которое напоминало ей лицо Мэри, Кэтрин впервые после смерти Питера почувствовала себя спокойной.

Покидая Денвер, она ни разу не оглянулась на горы и запретила себе вспоминать о доме, в котором выросла. Кэтрин думала только о будущем, своем и Элисон. С этой минуты у них больше не было прошлого.

Кэтрин распрямила спину и ссутулила плечи, чтобы растянуть мышцы. Она сидела в своей квартире над гаражом на застеленном газетами полу гостиной. Последние полчаса Кэтрин красила комод для комнаты Элисон. Накануне вечером Кэтрин нанесла на него завершающий слой блестящей голубой краски и теперь добавляла контрастную желтую полоску. Желтая краска оставила несколько капель на газетах и даже на голых ногах Кэтрин.

Окуная тонкую кисточку в банку с краской, она удовлетворенно вздохнула. Для них с Элисон все сложилось удачно. В любом случае путешествие через всю страну с новорожденным младенцем было бы непростым испытанием. Кэтрин покинула Денвер при самых мрачных обстоятельствах, но поездка прошла на удивление гладко. Элисон вела себя как ангел и просыпалась только для того, чтобы Кэтрин сменила ей подгузник или покормила.

Кэтрин не помнила Ван-Бюрен в штате Техас, но ее семья жила в этом маленьком городке до того, как страховая компания, в которой работал ее отец, предложила ему более высокий пост в Денвере.

Ее мать часто вспоминала восточный Техас с его зелеными пейзажами и огромными лесами. Эти рассказы опровергали стереотипные описания Техаса: голая земля, по которой непрекращающийся ветер гонит перекати-поле. Кэтрин проехала много миль по похожим местам в западном Техасе и была удивлена тем, насколько Ван-Бюрен соответствовал описаниям матери – мирный, спокойный городок с колледжем, расположенный среди соснового леса.

И теперь, посмотрев в большое окно гостиной, она с удовольствием задержала взгляд на шести пекановых деревьях, которые росли во дворе и отделяли квартиру над гаражом от дома Хэппи Купер.

Эту женщину ей как будто сам Бог послал. Кэтрин приехала в Ван-Бюрен как раз в тот момент, когда заканчивался весенний семестр. Ей повезло, потому что она смогла снять квартиру, которую до этого занимали два студента колледжа Ван-Бюрена. Квартира с двумя спальнями, гостиной, кухней и ванной комнатой была просторной.

Кэтрин отложила кисть и на цыпочках прошла в комнату, которую она предназначала для Элисон, хотя пока там спали они обе. Наклонившись над колыбелью, которую нашла в секонд-хенде и заново покрасила, Кэтрин посмотрела на племянницу. Малышка росла на удивление быстро. За те два месяца, что они прожили в Ван-Бюрене, девочка прибавила в весе и превратилась в пухлого счастливого малыша, несмотря на свое преждевременное появление на свет. Кэтрин улыбнулась Элисон, осторожно вытащила плюшевого зайца из-под руки девочки и укрыла ее тонким одеяльцем.

Кэтрин наслаждалась выходными, когда она могла побыть с Элисон. Она чудесным образом получила работу в колледже в отделе по связям с общественностью, но никак не могла найти центр дневного пребывания для Элисон. К ее немалому удивлению, Хэппи застенчиво предложила присмотреть за девочкой. Когда пожилая женщина неожиданно обратилась к ней с этим предложением, Кэтрин сначала посмотрела на нее, улыбнулась, засмеялась и вдруг, к своему изумлению и к ужасу Хэппи, расплакалась.

Что бы она делала без Хэппи, бабушки, которая слишком редко видела своих внуков? У нее было две взрослые дочери, которые жили с семьями на противоположных побережьях, и сын, живший и работавший в Луизиане. Он все еще оставался холостяком, и Хэппи сокрушалась об этом по крайней мере один раз в день. Сама она пробыла замужем сорок три года, потом овдовела и никак не могла представить, что кто-то по доброй воле может жить один.

Да, все шло хорошо. Работа Кэтрин оказалась куда интереснее, чем в Денвере. Ее босс иногда казался странным – у него была неприятная привычка пристально смотреть на нее, потеть и облизываться. Но даже при этих особенностях начальника Кэтрин была довольна работой.

Бездумно почесав нос, она измазала его желтой краской, но не заметила этого. Негромко напевая себе под нос, она встала и направилась к двери, в которую только что постучали. Это не Хэппи. Обычно та не тратила ни времени, ни сил на то, чтобы постучать.