Его ошибка - Алиса Лиман

Вижу, как костяшки его пальцев белеют, когда он сжимает ручку сильнее необходимого:

— Ты «Красную шапочку» давно последний раз читала?

Киваю, и гордо вздергиваю подбородок.

Да за кого он меня принимает? Думает, что я все ещё сказки читаю?

— Представим, что у нас в наличии имеется один хороший волк, который готов прийти на помощь и бабушке, и внучке. Только провоцировать его не надо, ладно? — не говорит — рычит. А чего я такого сделала?! — Если тебя сожрет волк, уже ни один охотник не поможет. Поняла?

Киваю, и все же решаюсь ляпнуть очередную глупость:

— Значит Красной шапочке тоже можно звать на помощь, если с ней что-то случится?

Он усмехается как-то хищно:

— Только если ее соберётся сожрать кто-то кроме волка, — хрипло проговаривает он, и закрывает между нами дверь.

Значит он все ещё готов прийти, чтобы снова меня защитить?

АВТОРЫ:

С новиночкой и добро пожаловать!

Приветственные бонусы от авторов для первых читателей:

cWRk4eP5 - от Алисы на Глеба и Анечку;

XaE6cMQ0 - от Саши на Костика и Леру.

Рекомендуем читать историю в процессе, чтобы не пропустить и другие бонусы от авторов!

Сегодня выйдет еще одна прода, следите за обновлениями!

Если вам нравится история ставьте лайки, пишите отзывы и подписывайтесь на авторов! Для нас это несказанно важно!

Ваши Алиса Лиман и Саша Ким!

Глава 2. ЯР

Стискиваю кулаки, когда среди ночи на телефоне высвечивается невинное «Красная шапочка».

Мля… Я целые две недели ждал, что она найдёт повод позвонить. Как пацан представлял себе, как отошью ее, чтобы не повадно было к серым волкам больше соваться. Но эта глупая мелочь все не звонила, и я уж решил, что девочка и без моей грубости все поняла. А теперь я уже и не припомню всех заготовленных лекций для проучения невинных девиц. Да и почему отшить хотел — тоже если честно…

Просто хочу услышать ее голос до ломки в теле:

— Да! — немного несдержанно рявкаю в трубку.

Меня бесит, что я хочу то, что нельзя. И контролировать это походу не очень-то получается.

— Ярослав Сергеевич, тут бабушка…

Ее напуганный шёпот отрезвляет:

— Что с ней?!

— Плохо ей. Скорую отказывается. Я решила вам позвонить…

— Быстро в скорую звони. Ей скажешь, что я вызвал. Скоро буду!

Врываюсь в квартиру ба, и торможу, обнаружив в проеме, ведущем в спальню Веры Петровны, это чудо в растянутой майке. Стоит, нервно кусая ногти. Судя по звукам из комнаты, наблюдает за работой фельдшера со скорой.

Подхожу вплотную, буквально поглощая каждой клеточкой кожи тепло ее манкого тела. Как бы невзначай, накрываю ладонью ее бедро. Вздрагивает, и поднимает взгляд, который тут же начинает плавиться при виде меня:

— Ярослав Сергеевич, — от того, как она мучительно выдыхает мое имя, у меня мозги начинают закипать.

Ждала, маленькая…

Ну что, Ярый? Где там твои речи заготовленные? Чего же не отшиваешь девочку?

Да потому что и сам ждал нашей очередной случайной встречи!

Кажется, это были самые долгие две недели в моей жизни. Хочется коснуться губами ее лба, так по-свойски, успокаивая, что я рядом. А потом стиснуть в объятиях, присвоить, жестко так, как я люблю. Да только…

— Ярослав, ты пришёл? — слабо говорит ба, явно намереваясь одернуть меня от невинной «красной шапочки».

— Да, бабуль. Как ты себя чувствуешь?

— О, вот и родственник пожаловал, — реагирует на мое появление фельдшер. — Вера Петровна отказывается от госпитализации, может вы повлияете?

— А чего тут влиять? — резко отзываюсь, бросив на ба неодобрительный взгляд. — Надо-так надо!

— Не хочу, Ярослав! Помирать, так на родной постели!

— Рано помирать, баб Вер, — влезает Олеся. — У вас всего-то гастрит обострился. Подлечат, и домой отправят — еще столько же проживете. А так только промучитесь несколько дней, и все равно ж потом сдадитесь. В прошлый раз так и было!

Бабушка смотрит на неё испытующе, затем переводит взгляд на меня:

— Ну знаете ли… — фыркает, поднимаясь на ноги, будто у неё вовсе и ничего не болит. — Объединились против меня значит! Доктор, пойдёмте же, не будем задерживать карету!

— Ба, я провожу…

— Не сметь! — приказным тоном. — Я ещё не настолько беспомощна.

Кто бы спорил. Мою бабулю можно было бы с собой на стрелки брать, врагов пугать. Уж эта бодрая старушка не только спину прикроет, но и всех недоброжелателей выпорет, и меня заодно, чтобы неповадно было в неприятности ввязываться.

Я все же провожаю упрямую старушку к машине скорой, и помогаю расположиться поудобней, выдавая ЦУ медработникам, относительно того, в какой частной клинике высадить пассажирку, и смягчая свой приказной тон парочкой оранжевых купюр.

— Я следом поеду, — киваю бабушке.

— Не надо, — отрезает Вера Петровна. — Тебя все равно среди ночи в отделение ко мне не пустят — только бензин зря прокатаешь.

— Меня-то? Не пустят? Ба, я тебя может удивлю, но в наше время деньги способны открыть любые двери. В любое время.

— Вот и оставь при себе! Ишь, козыряет он! Хочешь быть полезным — лучше за ребёнком присмотри. Она после моих кризисов всегда норовит в обморок свалиться.

Не сразу понимаю, о каком ребёнке речь. Но когда до меня доходит, кошусь на окна Олесиной квартиры, угадывая безошибочно, потому что они сейчас единственные во всем доме, где горит свет.

На теле каждый волосок поднимается, — и не только волосок, — когда мерещится мне, что она меня сейчас ждет. Вообще с первой встречи с ней впечатление, будто она меня и ждёт